Оставшуюся часть пути мы тренировались в словесных пикировках. Аскольд объяснял мне ошибки на примере моих ответов, чтобы я лучше понимала, что от меня требуется.

Не знаю, что ему нужно от меня и зачем он помогает, но обязательно это выясню. Ведь у всего должна быть своя причина, верно?

Спустя полчаса мы были на месте. Роскошные кованые ворота были открыты, а защита вышибала воздух из легких, проходя через всех магов. Несколько мгновений меня не покидало ощущение, словно в моём источнике и магических каналах кто-то покопался.

В целом, так и было. Убийство или мятеж на территории дворца страшили Императора, вот он и проверял всех, как только можно.

Я уже видела это место, но во время праздника окружающая обстановка поражала воображение. Магические светляки загорались тут и там, напоминая разноцветные звёзды и помогая гостям не споткнуться на извилистых тропинках, ведущих в сторону оранжереи и сада. К парадным мощным резным дверям подъезжали экипажи, из которых выходили дамы под руку с кавалерами или матушками. Дебютанток было видно сразу: их глаза горели азартом и жаждой приключений, ведь именно они должны удачнее всех выйти замуж, иначе быть не может.

Нас пропустили с поклоном, ведь дед и Грегор были известными фигурами.

Коридоры с барельефами и золотыми вензелями были мне уже знакомы, но стоило нам выйти в бальный зал, как у меня перехватило дыхание. Высокие окна не были завешаны шторами, из них открывался потрясающий вид на сад и город. Люстры и стены мерцали, отражая пламя свечей и магических всполохов.

Лишь спустя несколько мгновений я смогла оторваться от разглядывания этой красоты. Тут же заметила, что разговоры смолкли и все смотрели прямо на нашу троицу.

Спускаясь по лестнице, я то и дело слышала шепотки:

— Так это правда…

— Аскольд Веллрой совсем выжил из ума! Признал ведьму!

— Какой позор…

— Смотрите, смотрите! За ней ползёт змея!

— Берегите сыновей и мужей, дамы. Эта мерзость точно всех приворожит!

От последней фразы я едва не поперхнулась воздухом.

Да кому они нужны? Боги, делать мне больше нечего, кроме как ценные ингредиенты на ваших олухов переводить.

Решив, что сейчас подходящий момент, выразительно посмотрела на женщину, ратующую за свободу своего сыночка, и усмехнулась:

— А что, Ваш сын унаследовал маменькин характер раз его только приворотами и брать?

Тучная мадам затряслась и покраснела от негодования. Зато все резко замолчали, укоризненно посмотрев на неё.

Лицемеры. Зато посыл дошел до всех, это хорошо.

Хоть рты и замолчали, но глаза продолжали пожирать меня. Я чувствовала взгляды на себе, словно щупальца осьминога, которого мне показывала подруга. Они словно присасывались ко мне, опутывали, мешали дышать, оставляя склизкие следы на коже. Эмоции были разные: меня боялись, ненавидели, мной восхищались, меня хотели получить. Последнее было особенно отвратительным. Некоторые мужчины, будучи женатыми или помолвленными, словно раздевали меня глазами, или пытались понять, что скрываетмоё платье. Эти плотоядные, полные похоти взоры, не спутать ни с чем. Если кто-то ко мне подойдёт, то с какого-то черта виновата буду я.

Как вы можете думать о подобном, когда у вас пропадают дети? Неужели вы не понимаете, что кто-то из ваших родных может оказаться следующим?

Нет, я не хочу жить в этом мире. Да, он красив и сверкает всеми цветами. Блеск фамильных камней, звон шпор, шелест дорогих тканей — всё это поражает воображение, но даже внешнее сияние не перекроет той грязи, что так и льётся из присутствующих. Можно быть самым нежным, добрым и светлым человеком, но придётся запачкаться, чтобы выжить. В противном случае тебя просто сожрут.

С такими мыслями я почти ступила на паркет, как мой взгляд зацепился за знакомую фигуру. Дамиан.

Наши взгляды встретились и меня окатило волной жара. Кровь прилила к щекам, но я не могла заставить себя отвернуться.

В глазах мужчины читалось неприкрытое восхищение, или это был лишь плод моего воображения. Но моё глупое сердце забилось чаще и казалось, что оно вот-вот выпрыгнет из груди, оглушая стуком всех присутствующих.

— Думаю, — шепнул Грегор, — я знаю, кто заберёт твой первый танец.

Один шаг и я падаю в пропасть, второй шаг и мир перестает существовать, с третьим шагом я слышу только своё дыхание…

***

Дамиан

Ожидание было практически невыносимым. Я ловил на себе взгляды предприимчивых мамаш, желающих выдать своих чад замуж с наибольшей выгодой, и старательно делал вид, что увлечён разговором с губернатором, который распинался о требовательных и неблагодарных работниках, ратующих за повышение жалования. И плевать, что скупердяй платил им сущие копейки, на которые с трудом прожить возможно.

В какой-то момент разговоры смолкли. Тишина была настолько оглушающей, что я даже не сразу понял, что произошло.

— Старик Веллрой совсем из ума выжил. Сделать ведьму наследницей, да ещё и признать её… — раздался шёпот за моей спиной.

— Перебить этих тварей надо было, как драконов в своё время, — ответил второй участник беседы. — Только беды от них.

Подавив желание вмешаться в разговор, повернулся в сторону парадной лестницы и не поверил своим глазам: дикарка из леса затмила присутствующих благородных дам.

Я любовался её тонкой фигуркой, которая была подчёркнута сверкающим платьем, водопадом волос, горевшим огнем из-за свечей.

Женщины стали перешёптываться активнее, стараясь оклеветать Аделину, потому что прекрасно понимали, что такой красавице никакой приворот не нужен. Она словно родилась среди представителей нашего круга: красивая, гордая, отстранённая. При этом в ней было больше жизни, чем во всех присутствующих на этом балу.

Она что-то ответила одной из женщин, заставив ту покраснеть и поперхнуться воздухом. Я не слышал, что было сказано, но старик, шедший перед ней, довольно улыбнулся. Видимо, хорошо уколола.

Я с трудом оторвал взгляд от своей ведьмы, чтобы посмотреть на присутствующих. Женщины продолжали плеваться ядом, в то время как мужчины пожирали рыжеволосую красавицу глазами. И снова это отвратительное чувство накрыло меня с головой.

Так вот ты какая, Госпожа Ревность. Я думал, что знал тебя, но ты открыла мне новые грани своего существа.

Развернувшись к уже почти спустившейся в зал Аделине, поймал взгляд серых омутов и пропал. Сердце заколотилось с такой силой, что могло бы пробить грудную клетку.

Забыв о губернаторе, направился в сторону вошедшей троицы. Машинально кивнул сопровождавшим её мужчинам и вернул своё внимание девушке, которая стала моим личным проклятьем. Я никогда не терял голову, всегда скептически относился к глупцам, добивавшимся женщин любыми способами, но и врать себе не привык. За ту, что стоит передо мной, я был готов даже убить.

Грегор может смеяться, потому что я отдам ему коллекционную бутылку вина. Пока Аделина приходила в себя после приезда лорда Веллроя, друг поспорил со мной на эту самую злосчастную бутылку, что я попал. Я лишь отмахнулся и решил, что это все блажь и дурь. Вот только поход к дроу расставил всё по своим местам.

Если кто-то посмеет к ней прикоснуться, руки оторву.

— Как тебе дворец? — даже не спросил, а прохрипел, настолько сбилось дыхание.

— Здесь красиво, но мой лес лучше, — Адель шептала, словно боялась, что нас услышат.

Мы стояли друг напротив друга, не решаясь сказать что-либо ещё, пока не объявили первый танец. Открыли бал Император с супругой, и лишь спустя несколько тактов к ним стали присоединяться другие пары.

Я поклонился ведьме и протянул руку, приглашая на танец. Матери дочерей на выданье картинно заохали, а кто-то даже достал нюхательные соли, но мне было всё равно.

— Я не умею… — всё такой же тихий шёпот.

— И не нужно. Просто доверься мне.

Девушка робко вложила свои пальчики в мою ладонь. Внешне я оставался лордом, главой Тайного Сыска, но в душе мне хотелось кричать от радости. Она поверила, пусть в мелочи. Но поверила…