— Да, так и я упал и, возможно, размозжил себе голову. Нет, но все-таки мало похоже на чистилище, — произнес я, охватывая жестом руки необычные окрестности.
Девушка услышала разговор, села на корточки и зарыдала в ладони. Мать присела рядом и принялась утешать.
— Я заметил, что тут почти все дома обжитые. Предлагаю идти прямо. — Я указал пальцем на явно перестроенную часть города у холма. Посреди которого протекала река, впадающая в водохранилище.
Мы прошли вдоль железнодорожных вагонов, пересекли округлую границу сферы-телепорта. Остановились у ровно обрезанного вагона с углем. Мужчина обнял за плечи свою дочь и двинулся вперед. Наши четыре фигуры осторожно пробирались между нагроможденными домами-конструкторами. Впереди средневековая стена из больших валунов заканчивалась бетонной панелью с балконом. Недостающие части таких домов были достроены кирпичом и досками. Кое-где виднелись и целые дома. А ровные обрезы зданий шли еле заметным полукругом, как контур купола, из которого появились мои спутники.
Я искоса посматривал на симпатичную девушку, а она на меня. Огненно-рыжая невысокая, с ярко зелеными глазами — такие люди освещают собой все вокруг. Особо привлекал к себе внимание красивый вытянутый носик. Он не был маленьким и незаметным, вокруг него строился весь ослепляющий образ. Похоже, она не шла, а парила над землей.
Чем ближе мы подходили к холму, тем четче виднелись фигуры людей — вероятно местных жителей. И вот уже их можно было разглядеть. Творилась суматоха, они быстро прощались, кратко кидая фразы — вроде на русском — что-то передавали друг другу. Одна половина была в одежде из российских девяностых, другая в ветхом тряпье, сшитым из лоскутков. Но что-то в них было не так. Щуплые невысокие подростки! Они составляли большинство и сильно отличались от других людей: серого цвета кожа, абсолютно серые глаза и полное отсутствие волос. Сторонясь местных жителей, мы двигались вперед. Заканчивая свои дела, они даже не смотрели в нашу сторону. Мир плавно тускнел. Без светила над головой все вокруг посерело и стало как бы прозрачным — тьма, сдерживаемая куполом, спускалась сверху.
Прямая дорога, идя вдоль водоема, упиралась в лежавшие в основании высокого холма здания. Вблизи он больше походил на этакий зиккурат, состоящий из ярусов небольших плато, идущих ступенями к плоской вершине. Нижний ряд домов, опоясывающий холм, был полностью отстроен. На следующих ярусах отреставрированные части сменялись полуразвалившимися постройками. Еще выше — части домов, перемешанные с грунтом. Дорога у основания после поворота проходила между холмом и водохранилищем. Далее шла мимо восстановленных фасадов домов, минуя небольшую пустошь вдали, уперлась в монолитную преграду, уходившую в оба края мира — длинную бетонную стену. Молодая семья и я повернули вместе с дорогой.
На втором ярусе развалин холма стоял серокожий подросток в костюме тройке. Он пристально смотрел на нас. Точно не человек. С абсолютно лысой серой полупрозрачной головой и словно нарисованными чертами лица. Существо стояло, не двигаясь — как истукан. Оглядываясь назад на пугающего «молодого человека», мы подошли к бетонному руслу реки. Прямоугольный желоб с ровными бетонными стенами метра в три, проходя между домами, уходил вверх по склону холма. Мы остановились у небольшого деревянного мостка. Я развернулся к прибалтийской семейке, остановив взор на хорошенькой девушке. Она, пряча взгляд, поправляла волосы.
— Ведь мы так и не познакомились. Ну, еще раз, я Эд… Эдуард.
— Я Мила. — Девушка так и не поднимала взгляд, скрывая симпатию к рослому студенту.
— Меня зовут Роберт, а супругу Лаура. — Мужчина снял модный пиджак оливкового цвета. Небрежно бросил его у своих ног.
Лауру переполняли эмоции. Но она пыталась размышлять, еле покачивая головой. Женщина резко повернулась к мужу и яро жестикулируя, принялась что-то объяснять:
— Экзекутор Густав, visu viņš bija uzcēlis. Ka viņam rokās bija? Veel see Dvar.
Это очень раздражает, когда люди неожиданно меняют язык общения. И я не сдержался:
— Какой экзекутор? Вам что-то известно? Говорите по-русски.
Стройная женщина с прямыми пепельного цвета волосами, в зауженных джинсах и клетчатой рубашке, стояла на месте и озиралась по сторонам. Пробежавшись взглядом по стоящей рядом дочери, еле выговаривая первое русское слово, продолжила:
— Бесноватая дочь у нас. Из католической церкви возвращались. И экзекутор этот странный. И крестик этот чертов. Сними его Мила!
Но девушка в ответ сжала остроугольный кусочек золота в кулак.
Знакомство прервал мужчина средних лет, он спешно направлялся к мосту. Остановившись напротив нас, заговорил на родном мне языке:
— Новенькие? Из сферы? В продуктовый кто-нибудь ходил, до перемещения? Еды новой хочется. Последнее, что было, газ вода и чипсы.
— Что? — Впередистоящий Роберт сотрясал ладонями воздух от возмущения.
Незнакомец принялся понемногу обходить нас.
— Да некогда мне с вами, даже воды у «Сердца мира» не набрал. Прощайте. — Мужчина второпях перебежал через мостик.
Я обернулся и ненадолго встретился взглядами с юной особой, край ее губ приподнялся в улыбке. Я улыбнулся в ответ
— Парень! — прикрикнул Роберт, и начал говорить с небольшим прибалтийским акцентом. — Это священник во всем виноват! С каждым сеансом демон только сильнее становился, а потом сюда нас перенес. Ты знал священника?
— Нет. — Сказал я и обернулся на звук всплеска воды.
В прямоугольном желобе реки проплыл большой силуэт — ужасная русалка стремительно направлялась к водохранилищу, попутно расталкивая плавающий мусор. В пасти вроде была рука старухи Степановны. Мы бы так и смотрели на это завораживающее действо.
— Вы что тут стоите. Новенькие! Хотите жить, быстрей уходим. Темнеет уже. — Худой, преклонного возраста мужчина тронул за плечо Роберта. — Уже все ушли за Раздел. Вы за мной, и поторапливайтесь!
Белоголовый старик вместе с нами перешел по настилу, перекинутому через реку, и начал огибать холм. Действительно темнело, но без солнца и теней, а просто блекли краски, превращаясь в серый цвет. Обогнув холм, нас встретило вытянутое строение из бетонных плит — серая стена, уходящая далеко в оба края.
— Надо успеть, КПП закроют. — Старик перешел на бег.
Сзади раздались женские крики и ругань — Мила вырвалась из рук матери и побежала обратно к холму. За ней устремились Роберт с Лаурой, крича вдогонку что-то на эстонском, то ли на невнятном русском.
Выбор был не в пользу странной прибалтийской семьи. Тем более старик уже стоял в проеме стальных дверей, маня меня рукой. Но убегающая вдаль чертовски привлекательная рыжеволосая девушка чуть не изменила этот выбор. Приблизившись к Разделу, я заметил стальные листы, установленные сверху бетонных плит под наклоном.
— Да, перелезть нереально, — сделал я заключение. Переступив порог, оказался в небольшом помещении.
— У них по верху заточка как у бритвы, — произнесла женщина, выйдя из середины комнаты и закрывая на засовы дверь.
В помещении недолго стоял полумрак. Загорелась лампочка на потолке. Обычная пустая комнатушка, только без окон и с двумя дверьми напротив друг друга. Из центра на меня смотрела полная, но симпатичная женщина. На вид ей было где-то около сорока. Она поправила на плече ружье, одернула вниз край камуфлированной куртки. Симпатичная. Но женственная ровно на столько, что ей хотелось пожать руку.
— Как тебя звать?
— Я Эд.
— А я Люба. С Милошем, наверное, уже познакомился? Ну, вечно опаздывает. — Люба повернулась к старику. — Все, больше не пропущу.
— Пропустишь! Уже не первый раз так говоришь.
Уводя всех за собой, Люба направилась ко второй двери.
— Вот так Эдик, — произнесла женщина, закрывая КПП и включив фонарик в руках. — Я все понимаю, много вопросов, но у меня обход. А тебе туда… видишь напротив дом, квартира номер пять. Хозяин Жан. Вот он любит объяснять. — Люба резко одернула старика за руку и повела вдоль стены. — Милош, милый Милош. Как давно мы так с тобой не гуляли.
