— Райское местечко! Климат, природа, виды. Только демонов и монстров тьма-тьмущая. Аваддона этого только в конце увидел — могущественная тварь.

Жан продолжил описание менее задорно, все-таки успел прижиться в том шарообразном мирке:

— Все пропасть кого я знал. Мир существовал по воля Аваддона. Он уйти и все растворился в тьма, — Француз приподнял стакан, молчанием помянул погибших и выпил.

Следом выпил и я, поставил стакан на столик. «Буханка» на удивление почти не тряслась, еда разложенная из свертка подходила к концу. Я посмотрел на Лару и замер, всматриваясь в девичье лицо. Та приподняв брови, обратилась ко мне:

— Что смотришь, понравилась?

— Ага, — не отводя глаз и не успев выразить эмоций, ответил я девушке.

— Кстати была у Эда любовь тот мир. Все искал её везде. А это на минутка и есть Аваддон — сосуд это его. Девушка молодая, а в ней сосуд-демон. Как его там звали… Двар, точно так и есть.

Повадки Жана все еще раздражали меня. Какой же сложный человек, а еще и сам когда-то был «Последним свидетелем», сам служил Аваддону. Но все равно я рад, что именно он спасся из того мирка повисшего в непроглядной тьме.

— И как же звали любимую? — с ухмылкой спросила Лара.

— Мила. А ты почему с нами. От парня сбежала? — неудачной остротой ретировался я. Отклонившись в сторону, обратился к французскому другу. — А этот адепт церкви «Последних свидетелей», который сосуд в Миле создал и тебя в мир Аваддона забросил. Интересно жив?

— Густав. Да наверно жив, знать бы ты его родословная.

— Старик Густав! Так к нему и едем он нас всех из ополчения к горе и привез, — сказал Влад и почесал свою седеющую бородку.

— Ах да, старик. Тогда мы быть ровесники, а в это время уже старик.

Жан посмотрел в окно-проектор: мимо проносились белесые очертания деревьев, и перетекающие от желтого до сизого пятна тепловизора. Жана заметно укачивала плавная поездка, на «Буханке» будущего, и он развалившись на заднем диване уснул.

Клим налил еще, протягивая мне стакан, произнес:

— Молодой, силы есть? Составь компанию.

— Могу включить музыку из твоего времени. Что хочешь услышать? — продолжил Грум вслед за своим создателем.

— «Биопсихоз — Система». Вот она как раз подходит.

И после моего заказа заиграла знакомая только мне песня. Лара, услышав начало куплета, одобряюще кивнула.

— А в вашем времени много людей осознавали что происходит? — обратился я ко всем людям из будущего одновременно.

— Мало. Пси-излучения мозги почти полностью блокируют. Я вот всю родню потеряла, даже дальнюю, — произнесла Лара, и пряча слезы отвернулась в окно.

— А о своих я даже думать не хочу, — сказал я и представил, как все кого я знал, погибают от действия неведомой силы.

Заговорил чемодан, стоявший у ног Клима:

— Ты Эдуард. А фамилия?

— Касарёв.

— Твоя мать жива, сошлась с биологическим отцом, — сказал кейс и переключил на следующую песню из альбома «Биопсихоза». Лишь безэмоционально добавил, — судя по сканированным эмоциям, исполнитель понравился всем.

Водитель Женя, показушно прокашлявшись, обратился ко мне:

— В твое время был еще свободный выбор работы? Сейчас только структурный рейтинг. Короче степень лояльности к сложившейся системе.

— Я на экономиста учился. Наверное, как я и думал, это первая профессия, которая у вас заместилась искусственным интеллектом. Грум не обижайся, — произнес я, переводя взгляд с симпатичной девушки на алюминиевый кейс.

Искусственный интеллект не в первый раз обратился ко мне по имени:

— Эд, люди не виноваты. Это система, как в той песне — поработила их. Не переместись ты, из своего времени, вряд ли был бы жив.

— Спасибо блин!

— Да не за что. Твое время Эд — отправная точка. Переломный момент для человечества, когда оно могло остановить нашествие технологий и массового порабощения. Ты понимал это?

— Нет! Скорее всего, все происходило слишком быстро. Одно за другим и покатилось.

— Окна Овертона, — блеснула эрудицией, сидящая напротив меня Лара. — Глобальная социальная установка, которая со временем ужесточается. Ну, это как раз началось в твое время.

Я невольно вспомнил ту дикость, что творилась вокруг: лилась с экранов, звучала из динамиков.

— Время было странное, но получше чем сейчас.

Я поочередно посмотрел на пассажиров микроавтобуса: высокий, стареющий Клим уже прикрыл глаза, Влад покачивался в такт музыки, Лара смотрела в окно. За моей спиной хриплым басом заговорил Женя:

— А как ты видишь Грум, каким зрением из своего чемодана?

— Множеством способов. От спутников и камер до тепловых колебаний. Но предпочитаю эхолокацию.

— Значит, видишь и передвижение наших врагов?

— Нет. Сейчас я наоборот блокирую слежку за нами.

Микроавтобус ехал в полной темноте по покрытой ледяной коркой земле. Редкие поля с возвышенностями переходили в предгорье. Дорога менялась от просек до участков вырубленных охотниками. «Буханка» все чаще стала проезжать через сопки. Когда наш путь пролегал сквозь непроглядную тайгу, невидимый Грум повернул к руслу обмелевшей реки. Крупная галька захрустела под колесами, обзор преградил обрывистый берег. Трансляция с камер на окнах сменилась на спутниковый снимок с проложенным маршрутом по петляющему руслу. Женя продолжил свою беседу с искусственным интеллектом:

— Я такой путь не знаю. Куда это мы?

— Моя батарея разряжена. Я не могу дальше скрывать наши передвижения.

Чуть было не уснувший Клим продолжил:

— Бункер тут оборудованный. Защищен от всех проникающих воздействий и кровати есть. Да что там, даже туалет и душ.

— В душ я первая! — задорно произнесла Лара и подняла свою руку как отличница с первой парты.

Машина, поворачивая, сдала назад и остановилась напротив отвесного берега реки. Окна стали привычно-прозрачными. К невысокой глиняной стене был приложен прямоугольный щит, забросанный еловыми лапами. Клим открыл дверь «Буханки», в ярком свете фар прошел к щиту. После того как он покопался промеж веток, щит немного пошатываясь отъехал в сторону. Бункер гостеприимно осветился множеством ламп. Клим прошел вглубь большого гаража, пятясь назад и подманивая жестами начал руководить въездом микроавтобуса. «Буханка» въехала в конец помещения, оставив за собой много свободного места. Створка из увесистых стальных листов медленно поползла обратно в исходное положение. Пассажиры понемногу стали покидать микроавтобус. Стоя посреди большого гаража, я услышал голос внутри «Буханки»:

— Жан проснись. Уже приехали.

Через несколько минут, вся команда, сбежавшая от преследования, вошла в одинокие двери в конце гаража: по периметру белых стен бункера шло множество шкафов и несколько дверей, посреди большого зала с тремя колоннами располагались односпальные кровати. Вслед за Климом, мы прошли в центр зала. Клим указал на одну из дверей и сообщил Ларе:

— Душ там. Там и раздевалка с туалетом.

Девушка аристократично откланялась и направилась к ванной комнате. Я провожал взглядом Лару в спортивном комбинезоне — на ней сидящем явно лучше, чем на остальных. У дверей она обернулась. Смутившись, я начал разговор, сначала обращаясь к Климу затем к Владу:

— Грум, значит, может парить смертельным серым облаком. Это и так трудно постижимо, но вот оружие из которого стрелял ты. Это что?

— Что-то типа пушки Гаусса. Электромагнитный ускоритель масс, только ускоряет до состояния плазмы, — размеренно проговорил Влад и продолжил разъяснять, — в боковом кармане каждого рюкзака есть такой же.

— А что раньше молчал? — выпалил Жан.

— Чтоб на рожон не лезли. Вы еще нужны, особенно перемещенные — отследить Аваддона могут только Жан и Эд. Завтра будем рассматривать ваше нечто на небе, о котором вы говорили.

Поток новой информации от Влада прервал Грум. Вещая мужским компьютерным голосом из чемодана:

— Нужна подзарядка. Я отключил блокировку слежения — бункер справляется. Мне нужна зарядка.