Когда внимание переключилось на Роберта, я испытала облегчение. Мне не понравилось странное выражение лица и взгляд, которым Бернар встретил нашу пару.

– Дела клана и служение Господину для меня превыше всего. Времени на светские мероприятия совсем не остаётся, – ответил Бернар с доброжелательной улыбкой, в искренность которой я нисколько не верила.

– Похвально. Для тебя тоже, Ванесса? Не скрою, что удивлён твоим присутствием, – обратился Роберт к старой знакомой.

– Я всегда выбираю лучшее, – нахальным полушёпотом ответила Ванесса, подавшись навстречу Роберту.

– Не сомневаюсь.

– Более занятно видетьтебявместе с таинственной спутницей, Роберт, – советник снова вмешался в разговор.

– Всё меняется, – ответил он непринуждённо, после чего мы вежливо откланялись.

До начала действа оставалось около двадцати минут. Бессмертные начали заполнять зрительный зал, но присоединяться к общему потоку мы не спешили. В толпе я заметила Кассандру, которая вцепилась в Роберта хищным взглядом, но к счастью, мужчина с загадочным видом повёл меня к лестнице, уходящей на третий этаж. Скрывшись от посторонних глаз, мы остановились напротив огромных витражных окон, сквозь которые лился рассеяный лунный свет. Мне хотелось немедленно поделиться столькими мыслями, но нас непременно кто-нибудь бы услышал. Всё, что от меня сейчас требуется – это терпение. Даже секунды уединения были блаженством, которым я пыталась насытиться, прикрыв глаза, пока у самого уха не раздался проникновенный мужской голос:

– Ты обещала мне танец. Тогда, у моста, помнишь?

– Помню, как ты угрожал мне шумной вакханалией.

Усмехнувшись, я опустила руку на крепкое плечо, а в ответ широкая ладонь легла на мою талию. Неповторимый запах Роберта дурманил, а близость распаляла желание. Он подчинял меня сильнее, чем жгучая жажда, способная напрочь лишать рассудка. Плавно вальсируя, мы с точностью предугадывали каждое движение друг друга. Стать одним целым, обратить в прах все препоны, стоящие на пути друг к другу – порой мне начинало казаться, что всё это возможно. Наивно, ведь я до сих пор не имею ни малейшего понятия об истинных намерениях Роберта и его отношении ко мне. Что, если все его действия – не более, чем банальная вежливость, игра или тончайшая манипуляция? Иллюзии никогда не должны главенствовать над разумом. Даже, если нестерпимо этого хочется.

Бесценные минуты уединения пролетели незаметно. Пришлось вернуться к реальности, в которой мне предстояло просидеть ещё несколько часов в тягостной обстановке.

– Нам обязательно идти на спектакль? – спросила я с надеждой, заранее зная ответ.

– К сожалению, да. Благодарю за танец, – прошептал партнёр, коснувшись губами краешка моего уха, словно невесомыми крылышками мотылька.

Свет погас, едва мы заняли места в закрытой бенуарной ложе. Балет с участием смертных артистов начался. Для увеселительных мероприятий бессмертные часто привлекали людей. Они гораздо тоньше чувствуют и ярче проявляют эмоции, что привносит каплю жизни в монотонное существование. Но более распространённой причиной было то, что, глядя на их старания, доходящие до предела возможностей, и находя изъяны, можно вдоволь потешить своё эго, наслаждаясь явным превосходством. Лично мне не доставляло никакого морального удовольствия глумление на теми, кто заведомо в проигрыше, но и особой жалости, буду честной, я не испытывала. Так уж случилось, что наши виды находятся и всегда будут находиться по разные стороны баррикад.

Роберт внимательно и с воодушевлением наблюдал за безмолвным драматическим действом, развернувшимся на сцене, или же умело изображал интерес. Я честно пыталась следовать его примеру, но сфокусироваться на танце не получалось. Мысли были совсем не об искусстве. Как же подобраться к Ванессе? Кому она отдала сорванное объявление: старейшине или его советнику? Едва ли преданность входит в список её качеств, но мы не знаем, что пообещал Мартин за служение ему. Можем ли мы предложить нечто более ценное в обмен на сведения? Сомневаюсь. Нельзя исключать и такой мотив как месть Роберту за давний отказ. Дьявол. Сколько же у него врагов? Такими темпами все они станут и моими тоже, если не сказать, чтоужестали.

Бурные аплодисменты ознаменовали собой начало долгожданного антракта. Большинство осталось неподвижно сидеть на своих местах, и я планировала поступить так же, но Роберт настойчиво потянул к выходу, не говоря ни слова. Внешне он выглядел невозмутимым, но что-то точно было не так: пальцы слишком сильно сдавливали руку, оставляя глубокие следы. Спустившись на первый этаж, мы вышли на улицу, минуя гардероб. Роберт ускорил шаг, а свернув в переулок, вовсе перешёл на бег. Я не задавала лишних вопросов и пыталась не отстават, вот только ноги предательски путались в подоле платья, который в нескольких местах уже был порван, судя по характерным звукам. Подойдя к моему седану, Роберт достал ключи, и я протянула было руку, чтобы их взять, но отдавать сей предмет он вовсе не намеревался.

– Я поведу.

– Нет, – категорично отрезал Роберт, усаживаясь за руль.

Здраво рассудив, что ситуация не подходит для дебатов, я молча села на пассажирское сидение. Едва закрылась дверь, машина сорвалась с места, стремительно набирая скорость. Слишком часто за меня принимали решения, поэтому негодование нарастало с каждой секундой. Своими личными вещами я привыкла распоряжаться сама, но даже этой возможности меня лишили. Достигнув пригорода, Роберт резко выкрутил руль и свернул с асфальтированных дорог в лесную чащу. Раскидистые ветви хлестали по металлу, безжалостно царапая и заминая покрытие, но сохранность моего имущества, очевидно, не волновала никого, кроме меня.

– Объяснишь ты или нет, что происходит? – выпалила я громче, чем следовало.

– Дурное предчувствие. В отель мы пока не вернёмся.

Подъехав к покосившейся избушке, мы наконец остановились. Громко хлопнув дверью, я выскочила из машины. Оценив её внешний вид как плачевный, я взорвалась.

– Разрази меня рассвет, ты решил разбить мою машину из-запредчувствия?!

– Я предпринял необходимые меры. Прости, что не проявил должную аккуратность. По возвращению в Рольштад купим тебе новую машину, это не проблема, Лина. Хочешь, разобьёшь мою с особой жестокостью, только давай не будем ссориться. Пару лет назад я выкупил этот дом у смертных. Если нас найдут, то по крайней мере, не быстро, – спокойно проговорил он, протянув мне ключи.

В своей власти старейшина держал целый клан бессмертных и города с многочисленным населением, а я не могла усмирить даже собственный гнев.

– Плевать я хотела на груду бесполезного железа, – в подтверждение своих слов, я сердито ударила по задней части автомобиля, оставив глубокую вмятину. Осколки цветного стекла градом осыпались на землю. – Какого дьявола ты всюду таскаешь меня с собой, если ни капли не доверяешь!? Какой тогда резон безропотно доверятьтебе, Роберт? Из нас двоих не я затеяла опасную игру. Не я сделала тебя своей пешкой, которую используют вслепую, – Роберт открыл рот, собираясь что-то возразить, но прервать извержение вулкана моей ярости уже не представлялось возможным.

Не знаю, что в большей мере способствовало всплеску гнева: очередная угроза неизвестной природы, заставляющая бояться за Роберта, досада от невозможности нашего с ним сближения или страх оказаться обманутой, но контроль над эмоциями был безвозвратно утрачен. Главное, чтобы всё сказанное не оставило после себя обугленные руины, которые будет крайне сложно восстановить.

– Ты привык, что все дамы теряют рассудок, завидев твой силуэт за версту. Ждёшь, что я тоже паду ниц, в знак благодарности за твоё драгоценное внимание? Сам старейшина привёл меня в качестве спутницы на важное мероприятие. Немыслимо! Хочешь оплату за этот променад? Так получай, – с этими словами я прижалась к нему и запустила руки под фрак, но он перехватил их и резко отшатнулся.

Выражение лица мужчины было таким, будто он испытывал не душевную, а физическую боль. Казалось, что его морщины стали ещё глубже, а их число увеличилось. Неужели мои прикосновения настолько отвратительны? В очередной раз я остро ощутила невидимую черту, проведённую между нами. С горькой усмешкой я задала последний, интересующий меня, вопрос.