Свои эмоции она анализировать даже не пыталась. При виде очнувшегося оборотня, который выглядел как не очень свежий труп, но упрямо пытался шутить, мозг напрочь завис, а потом и вовсе ушёл в перезагрузку, по завершении которой Ксюха обнаружила себя лежащей ничком на Людвиге и судорожно в него вцепившейся. Казалось, стоит разжать руки — и кто-нибудь из них двоих непременно пойдёт ко дну. И плевать, что вокруг не море, а обычная квартира на окраине обычного города.

В ушах шумело, как будто море.

И перед глазами всё плыло, как в море.

И соль на губах была совершенно морская, горьковатая.

— Ксю, не дави, тяжело… — шёпотом попросил Людвиг, и она поспешно откатилась в сторону, но всё равно продолжила держать его за руку.

Держать было неудобно (руки ему так никто и не развязал), но Ксюха упрямо надеялась, что если будет цепляться изо всех сил, то Людвиг не сможет перекинуться в волка. По крайней мере, внезапно.

И вообще не сможет сделать какую-нибудь глупость: укусить Тимура, порвать верёвку, проиграть подчиняющему заклинанию. Или умереть.

Только надо очень крепко держать.

— Ты как?

— Нестабильно. Так что действуем по плану Б.

— А он у вас есть? — удивился Тимур.

— Почему Б? — одновременно с ним спросила Ксюха.

— Потому что «быстро». Ну-ка дайте мне на эту сигиллу нормально посмотреть. Ох, ну Динка и наворотила! Можно же проще было, вот этот кусок вообще не нужен, и здесь тоже поправить бы немножко… Ладно, убирай. Так… секундочку, мне подумать надо. Тима, ты готовь пока всё.

— Что?

— Всё. Вот как Ксюху чистил — всё то же самое и делай, по инструкции.

— Рехнулся? У тебя там уже чистить нечего, ни одного живого места. Я же тебя убью, если попытаюсь…

— А разве ты не этого хотел? — Людвиг спросил с улыбкой, словно в шутку, но судя по вытянувшемуся лицу Тимура, фраза попала в цель.

— Я… хотел… — кое-как выдавил он. Ксюхе отчётливо померещилась вопросительная интонация. И, кажется, не только Ксюхе.

— Хотел, — подтвердил Людвиг. — Но, видимо, успел передумать.

— Я тебя ненавижу.

— Тогда можешь ничего не делать. Погуляй где-нибудь часик или полтора, а потом вернись и избавься от трупа. Только когда будешь уходить, ребёнка с собой забери, не надо ей видеть, что дальше будет. Я её, кажется, и так едва не укусил. И, кстати, могу в любой момент попытаться укусить снова, так что…

— Я тебя не брошу, — вклинилась Ксюха. — И я не ребёнок!

— Прости, милая. — Людвиг слегка качнул головой. — Но тебе действительно лучше уйти. Независимо от того, какое решение примет твой учитель.

С принятием решения у Тимура не ладилось. Он смотрел в пол между Людвигом и Ксюхой, нервно теребил волосы и молчал. Наконец осторожно спросил:

— Что ты задумал?

— Выжить. А есть другие варианты?

— В твоём случае — есть. Как я вообще могу убедиться, что сейчас с нами говоришь именно ты, а не… то, что в тебе?

— Никак. Только верить мне на слово.

— Да как я вообще могу тебе теперь верить⁈

— Никак, — повторил Людвиг. В этот раз он не улыбался. — Но можешь поверить Ксюхе — как любой эмпат, она отлично чувствует ложь.

— Она… что? — Тимур недоверчиво сощурился. Даже очки снял, будто они как-то мешали осознавать информацию.

— Ложь и сильные эмоции. Чувствует. И иногда слышит громкие мысли. Ты не знал?

Тимур вместо ответа удивлённо посмотрел на Ксюху:

«Серьёзно? Да как? Это шутка? Вы сговорились?»

— Не сговорились, — ответила она. И ещё крепче вцепилась в руку Людвига. — Я не всё чувствую, и не всегда чётко. Но сейчас он не врёт. Это правда он, и он правда хочет жить. И ему очень больно.

Людвиг едва заметно шевельнул пальцами. Неодобрительно шевельнул. Фраза про боль явно была лишней. Но разве Ксюха могла промолчать, если точно знала, что это правда?

Тимур вздохнул. Вернул на место очки. Подобрался.

— И что, ты всерьёз решил руководить собственным излечением?

— Ну да! А что такого? Я читал про какого-то врача, который в арктической экспедиции сам себе аппендицит вырезал.

— Вырезают аппендикс, а аппендицит лечат.

— Не придирайся к словам. Из нас троих только я знаю, как правильно вытащить из меня эту штуку. И вообще, мне проще было бы сделать всё самому, а не объяснять тебе основы…

— Только ты сейчас не способен пользоваться магией и вообще можешь отключиться в любой момент.

— Да. Поэтому прекрати тратить время на споры и начинай выполнять указания. Рисуй долбаную схему, а потом я объясню нюансы. И не забудь сделать поправку на вторую ипостась.

— Знаю, не дурак. — Тимур смахнул в сторону орехи, расчищая место на полу, и потянулся за мелом, но вдруг резко остановился. — Ещё одно! Когда мы закончим — ты расскажешь мне, зачем… ну, ты понял. Зачем ты это сделал.

«Нет!»

От беззвучного крика зазвенело в ушах и перехватило дыхание.

А Тимур ждал. Просто стоял и ждал ответа. И выглядел на удивление спокойным.

— Расскажи ему. — Ксюха погладила Людвига по руке.

«Нет!»

Крик перешёл в надрывный вой. Тоже беззвучный, конечно же.

На самом деле Людвиг молчал и кусал губы.

Тимур ждал.

— Ты не хочешь знать. — Людвиг закрыл глаза и отвернулся.

— Я и так всё знаю. Просто хочу, чтобы ты подтвердил. Это же твой отец всё придумал, да? Его идея?

«Нет…»

— Пальцем не пошевелю, пока не расскажешь.

— Не надо… — выдавил Людвиг.

— Что не надо? Шевелить не надо? Спрашивать не надо? Спасать тебя, придурка, не надо⁈ Я много, что ли, прошу⁈

— Помоги ему! — Ксюха понятия не имела, что происходит, но зато точно знала — Людвиг так и будет молчать. Потому что дурак упрямый. Потому что себя ему не жалко. Потому что проще лежать, закрыв глаза, стиснув зубы, и беззвучно выть. — Пожалуйста! Ради меня! Ты же не будешь обрекать его на смерть при мне, да?

— Да пусть хоть прощения попросит! — Тимур, кажется, сам уже почти выл от безысходности, но внешне всё ещё изображал равнодушную статую.

— Он попросит. Прямо сейчас попросит. Иначе я ему руку сломаю.

— Извини, — прошептал Людвиг, не дожидаясь, пока Ксюха приведёт угрозу в исполнение. — Отец ни при чём. Это только моя вина. Извини.

Тимур кивнул — медленно, совершенно механически, смиряясь с какой-то мыслью, которую Ксюха никак не могла расслышать. И деловито уточнил:

— Схема как в инструкции, но с поправкой на вторую ипостась? То есть мне надо задвоить контур и добавить ещё один вектор?

— Да. И глубину воздействия увеличь в три… нет, в четыре раза.

— Тогда нам понадобится ещё одна узловая точка, а у меня только две руки.

— Не понадобится.

— Да как без неё-то? Ты же не выдержишь!

— А кто не так давно говорил, что я — живучая тварь? Действуй.

Людвиг и Тимур могли конфликтовать сколько угодно, но в одном они были солидарны: ребёнка надо выгнать из комнаты, а лучше и из квартиры. И они честно пытались — уговорами, угрозами, красноречивыми взглядами, нецензурными мыслями и воззваниями к гласу рассудка.

Не сработало.

Ксюха догадывалась, что потом пожалеет, но всё равно упрямо осталась сидеть рядом с Людвигом, наблюдая, как Тимур расписывает маркером его грудь и живот.

— Я могу хоть как-то помочь?

— Голову ему придержи, а то там и так на затылке шишка, а под глазом синяк, — велел Тимур. — Если вдруг превратится в волка — сразу убегай. А так… ну, следи, чтобы не отключился.

— Не дождёшься, — заверил Людвиг. Хотя на самом деле отключиться он явно был не против, возможно даже прямо сейчас: последние несколько минут он оставался в сознании разве что благодаря силе воли, взгляд всё чаще делался мутным и расфокусированным. — А превратиться я не смогу. Ты же блок поставил?

— Поставил. — Тимур на всякий случай проверил нужные символы. — Но сам же знаешь, что некоторые заклинания при наложении могут давать странные эффекты. Лучше перестраховаться.