Он не реагировал, но хотя бы дышал. Совершенно точно — дышал.

Ксюхе не нравилась его бледность и то, каким он был холодным. Не оборотень, а какой-то вампир в спячке!

И ещё больше ей не нравились его насквозь мокрые кеды. В лужу, что ли, влез по пути? Так и простыть недолго в придачу ко всему остальному.

Что делать с мокрой обувью (в отличие от обморока) Ксюха примерно представляла, поэтому кеды с Людвига сразу же стянула и поставила поближе к камину, просыхать. На голые (и, конечно, тоже холодные) ноги хотелось первым делом натянуть шерстяные носки, но их под рукой не было, поэтому Ксюха просто растёрла ступни полотенцем.

Точнее, попыталась растереть, но уже через пару секунд Людвиг дёрнулся, смешно поджал пальцы и сообщил:

— Щекотно вообще-то.

Голос был тихий, хриплый, совершенно безжизненный.

Кажется, Людвиг сам удивился, услышав его таким. И ещё больше удивился, когда Ксюха рухнула на него сверху, обняла обеими руками и прошептала в самое ухо:

— Живой…

— Конечно живой. Каким же мне ещё быть?

— Да ты тут полчаса лежал труп трупом. А то и больше.

— Паршиво, — пробормотал Людвиг, осторожно обнимая Ксюху в ответ. — Принеси водички, а? Или лучше сок. У нас есть сок?

— Есть, я купила.

— Гранатовый?

— Фейхуёвый.

— Сарказм чую я в словах твоих, юный падаван.

Ксюха украдкой выдохнула. По крайней мере, этот задохлик достаточно очухался, чтобы распознавать сарказм. И ещё он смотрел «Звёздные войны». Тоже неплохо! Хоть какой-то мостик общего культурного контекста между берегами разных поколений.

— Персиковый. Он со скидкой был. А гранатовый ты не заказывал.

— Ну вот теперь заказываю. Купишь? И гематогенку.

— С ёжиком?

— С каким ёжиком?

Мостик культурного контекста опасно зашатался.

— Напомни попозже, я тебе про мемы расскажу. — Ксюха отлипла от Людвига и направилась на кухню. — О, у нас выросли обеденный стол и чайник!

Чайник был электрический, но провод, как и у холодильника, рос прямо из стены. Существование розеток Дом по-прежнему игнорировал. Тем не менее всё прекрасно работало: чайник сразу же зашипел, подогревая воду, стоило только нажать на кнопку, а сок оказался приятно-прохладным.

— Спасибо, — улыбнулся Людвиг, принимая кружку. Пока Ксюха возилась на кухне, он добрался до кресла, а вот усесться в него не смог, так и устроился рядом, на полу, опершись спиной о подлокотник. — Что ты успела натворить, если на целый чайник хватило?

— Это ты успел натворить. Сначала ушёл, потом никак очнуться не мог. Я немножко психанула, вот оно и…

— И всё?

— Тебе мало, что ли?

— Не знаю. — Людвиг пожал плечами, чуть не выронив кружку из подрагивающих рук — пришлось подхватывать. — Я просто как-то не думал, что за меня кто-то станет волноваться. И тем более не думал, что это окажешься ты. Тебе же от моего исчезновения сплошная польза: ключ есть, где остатки денег лежат — знаешь. Живи и радуйся.

— Ты идиот⁈ — гаркнула Ксюха.

И снова едва успела подхватить кружку (впрочем, уже пустую).

Людвиг удивлённо округлил глаза. Для полноты картины не хватало разве что наивного вопроса «А что я не так сказал?», но он и без того повис в воздухе. Кажется, именно так и ощущались слишком громкие мысли.

Ксюха старательно подумала в ответ, потому что сформулировать словами никак не получалось.

Да, она испугалась. Кажется, впервые в жизни всерьёз испугалась не за себя, а за какого-то постороннего человека.

Хотя ладно, за себя тоже. Немножко. Испугалась, что все приятные изменения, которые произошли в её жизни в последние дни, могут в любой момент исчезнуть вместе с Людвигом.

Но на самом деле она отдала бы всё это: магию (которой у неё и так не было), знания о магии (которых тоже было не густо), деньги (те, что не успела потратить) и ключ от Дома — лишь бы точно знать, что Людвиг в порядке. Она готова была отправиться за ним не только в соседний район, но и в другой город. Отправиться, отыскать и за шкирку притащить домой, лишь бы отпустила эта дурацкая зудящая в душе тревога.

Которая, кстати, никуда не делась.

Людвиг всё ещё походил на бледный труп и даже сидел с трудом. И явно не горел желанием рассказывать, что с ним случилось.

— Ты идиот, — повторила Ксюха, уже тише и спокойнее. — Как тебе вообще могло прийти в голову, что для меня деньги важнее живого человека?

— Обычно именно так и бывает.

— Тебе нормальные люди в жизни совсем не попадались, что ли?

— Попадались. Давно, в детстве. Но я же тогда мелкий совсем был. Может, просто считал их добрыми и заботливыми, а о настоящих мотивах понятия не имел…

Ксюха вздохнула, решив, что в третий раз повторять про идиота уже не стоит. Да и много ли она сама встречала действительно добрых людей?

А ещё — сейчас есть вопросы поважнее!

— Я от тебя не отстану, пока не объяснишь, что произошло. Так что давай, рассказывай, зачем тебя туда понесло и отчего ты в обморок грохнулся.

— Как ты меня нашла? Это ведь ты меня нашла?

— Даже не пытайся сменить тему. Выкладывай всё как есть.

Людвиг изобразил на лице что-то похожее на безысходность. Не то партизан на допросе, не то щенок, которого зажали в угол суровым «Кто погрыз ботинок⁈».

— Ещё сока принести? — сжалилась Ксюха.

— А шоколадки у нас случайно нет?

— Случайно есть. Но сначала рассказ. А потом — как повезёт.

— Вот ты шантажистка!

— Да, я в курсе. — Ксюха хотела рассмеяться, но осеклась, ведь буквально то же самое ей совсем недавно сказал Тимур. В контексте рассуждений о хороших людях звучало как-то невесело. Не получалось у неё быть хорошей, хоть тресни — всегда вылезала какая-то червоточинка. — Ладно, страдалец, будет тебе шоколадка. Но давай ты хотя бы с пола поднимешься.

— Зачем? Мне и здесь неплохо.

— Совсем сил нет?

— Ну… — Людвиг почему-то никак не хотел сознаваться в своей беспомощности, но отрицать очевидное тоже не стал. — Голова кружится. И вообще… так себе… Но это ничего, пройдёт. Так что тащи шоколадку, сок, фрукты какие-нибудь, если есть. И что ты там ещё купила? Всё, в общем, тащи, устроим пикник у камина. А потом и поговорим.

— Понятия не имею, с чего начать, — сознался Людвиг.

Подниматься с пола он по-прежнему не спешил. Ксюха подумала, подтянула ближе одну из шкур и устроилась рядом.

В камине уютно потрескивал огонь, под ладонью проминался тёплый мех, тени тихо сидели по углам, на тарелке постепенно заканчивались орешки, чипсы и нарезанное ломтиками яблоко. Шоколадку доели первым делом, по-братски разделив напополам.

— У меня, кажется, проблема.

— Я догадалась, — не удержалась от сарказма Ксюха, но сразу же сменила тон: — Извини, я не буду перебивать.

Людвиг вроде бы не обиделся. По крайней мере, никак не среагировал и спокойно продолжил:

— Я когда из камеры удирал, мне в ногу засадили какую-то гадость. Заклинание. Думаю, целились в ключ от Дома, но слегка промазали.

— Так и знала, что ключ прямо на тебе нарисован! Татуировка, да?

— Это называется «не буду перебивать»? — хмыкнул Людвиг. — И, кстати, нет, не татуировка. Её мне бы первым делом содрали вместе с кожей, или залили какой-нибудь кислотой, чтобы рисунок нарушить.

— Бррр… — Ксюха поморщилась. Недостатком воображения она никогда не страдала, поэтому немедленно примерила на себя всё сказанное. Идея с татуировкой сразу же прекратила казаться крутой и умной. Но менее привлекательной почему-то не стала. — А если не тату, то что?

— А… проще показать, наверное. Сейчас, погоди…

Людвиг осторожно поднялся, придерживаясь за кресло, постоял немножко, поёжился, как перед прыжком в холодную воду, а потом расстегнул штаны и спустил их на пол раньше, чем Ксюха успела смутиться и отвернуться.

Впрочем, отворачиваться особого смысла не было, не голым же он остался, в самом-то деле! Трусы как трусы, на пляже и откровеннее бывает.