Снимаю очки и показываю билет.

Все трое уставились на меня с нескрываемым любопытством:

— Кто это тебя так? — нарушил паузу самый смелый.

— Муж, — вдруг выдал Антон.

Все три головы повернулись в его сторону. Я спиной почувствовала, как он съёжился и напрягся.

— Не он, — поспешила уточнить. Мало ли, что им в голову взбредёт. — У меня вон то место, — показываю на верхнюю полку.

— Я тебе уступлю свою, — подскакивает один из них. Я стою. — Да ты не бойся, — подключается второй, мы не будем тебе мешать, уйдём к друзьям. — показывает рукой на соседнее купе. — Ты сможешь спокойно отдыхать. Только спать придём. Если кто-то храпеть начнёт — смотрит с улыбкой на соседа, — просто запусти чем- нибудь тяжёлым…

— Девушка, можете смело заходить, никто вас не обидит. А если будут вести себя плохо, то только скажите, я в первом купе, — по вытянувшимся по стойке смирно, парням, понимаю, что командир подошёл. Поворачиваю голову и парень, ненамного старше остальных, удивлённо наклоняется к моему лицу, обнаружив перед собой писанную красотку.

— Это кто тебя так?

— Муж, — хором отвечают парни, и я закатила один глаз, второй только дёрнулся в попытках открыться.

— Не я, — поспешно уточнил Антон, прежде чем на него посмотрел грозный взгляд.

— Какая-нибудь помощь нужна? — участливо поинтересовался командир…

— Нет, — помотала я головой. Надеясь, побыстрее спрятаться от любопытствующих лысых голов, торчащих сейчас из всех купе вагона, с интересом наблюдающих за представлением.

— Тогда парни тебе помогут устроиться и выйдут, — по его тону поняла, что так и будет. И спокойно доверила им свои сумки.

Мне даже постель застелить не дали, всё сами сделали — быстро, чётко, без лишней суеты и толкотни, как это часто бывает в купе, где места немного, но всем почему-то полку застелить нужно одновременно, чтобы потереться попами друг о друга.

Я проводила Антона, под внимательными взглядами курсантов. Обняла его. Так благодарна ему сейчас была — до слёз. Если бы не он, то вообще непонятно чтобы я делала. Пообещала ему звонить и ещё долго провожала его взглядом, пока поезд не набрал ход и не скрыл его от меня.

Мне принесли чай, как только я вернулась в купе. Разложили на столике маминых пирожков. Сказали, чтобы я не стеснялась и брала, всё что мне нравится, а то они всё равно эти вкусности, не довезут до пункта назначения — испортится. И тихо вышли, оставив меня наедине со своими мыслями.

Я забралась на полку с ногами и уставилась в окно, на речку, которую пересекала сейчас вместе с поездом уносящим меня в неизвестность.

Я люблю воду, люблю плавать, люблю заплывать куда-нибудь подальше, где никого нет. Люблю поплескаться в воде. И Матвей тоже любит. По выходным мы часто ездили на дикий пляж, где нет толпы и можно спокойно отдохнуть…

В тот первый день, когда Миша привёз свою девушку, они приехали очень рано. Мы даже поболтать с ней толком не успели, а они уже звонят и говорят, что едут домой.

Матвей зашёл и сразу утянул меня в комнату — целоваться, как он сказал, а сам раздевать начинает. Я завожусь моментально от его поцелуев, сама уже с него одежду стягиваю…

— Соскучился дико, — шепчет и целует без остановки…

Громкий стук в дверь и Мишин голос:

— Катюш, купаться поедете?

Матвей со стоном отрывается от моих губ и прижимает к себе:

— Хочешь? — шепчет на ухо, облизывая его.

Я кивнула, не в силах ответить…

— Идём, — прокричал он, глядя на дверь. И шлёпнул меня по попе. — Собирайся тогда, потом продолжим…

— Сам собирайся, — шлёпнула его в ответ, и поспешила выпутаться из его рук, чтобы не передумать.

— Катя, твоё шампанское в холодильнике стояло? — Настя встречает меня с бутылкой в руке.

— Нет, Катя не любит шампанское. Это для тебя. Кате вино возьми, в холодильнике стоит. — Миша опередил.

С шумом и смехом мы вывалились из дома, погрузились в нашу шестёрку и поехали на дикий пляж, за город.

Я с Матвеем и Настей устроилась на заднем сиденье. Миша с Гришей — впереди. Миша был весь какой-то взъерошенный и немного усталый. Немудрено, почти всю ночь в дороге. Непонятно почему он дома не остался. Матвей несколько дней вон со мной отсыпался, и ничего у них не случилось. Но это, конечно, не моё дело — я не вмешивалась.

Настя ходила по пляжу с бутылкой шампанского и пила прямо из горла. Матвей с Мишей ходили с пивом. Гриша за рулём — не пил. Он вообще чаще всех был водилой.

Я даже не стала открывать вино, мне итак было хорошо.

Так хорошо, что когда стемнело и парни увлеклись беседой, а мы с Настей стояли в воде, болтая ни о чём и она вдруг предложила мило пошутить и спрятаться — я не раздумывая, согласилась.

Мы ушли с ней в темноту и затаились, тихо похихикивая между собой.

Ждать пришлось недолго. Буквально через несколько минут Миша завертел головой по сторонам:

— А где девчонки?

Матвей подбежал к воде:

— Катя — негромко позвал он. — Катюш — прокричал громче.

Я дёрнулась.

— Тшш. — остановила меня Настя. — Пусть побегают, интересно же.

Миша завёл машину и подъехал к кромке воды. Достали фонари. Начали проходить по берегу с фонарями и кричать.

Я не выдержала и пошла к берегу, громко булькая водой.

За мной нехотя поплелась Настя.

Нас в туже секунду осветили ярким светом.

— Бл*ть, — выдохнул Миша, резко развернулся и пошёл к машине.

Гриша молча пошёл за ним.

Матвей остался.

Я подошла к нему и взяла его за руку, он её сжал.

— Прости, — прошептала, поднимаясь на цыпочки и пытаясь дотянуться до его губ — пожалуйста прости, — повторила громче.

Обнимает…

— С ума чуть не сошёл. Не делай больше так никогда. — обхватывает руками мою голову и смотрит в глаза, затягивая меня на глубину.

— Не буду больше…

— Накажу — уже спокойнее шепчет и чувствительно шлёпает меня по попе.

— Согласна, — прижимаюсь к нему, он обнимает сильнее, покачивает в своих объятиях, успокаивает, сам успокаивается.

— Домой, — громко кричит Миша.

Не отошёл….

Рассаживаемся в машине в том же порядке и едем домой. Атмосфера давит: нет больше того веселья, с которым мы ехали купаться и искромётных Мишиных шуток. Он сидит, смотрит в окно и накрывает нас своей мощной волной недовольства и плохого настроения.

Я не выдержала:

— Миш, Гриша, простите нас пожалуйста. Не подумали мы. Хотели просто пошутить.

Настя фыркнула и отвернулась в окно.

Матвей прижал меня к себе и поцеловал в висок.

Миша повернулся ко мне:

— Я с ума чуть не сошёл, — повторил он слова Матвея. — Нельзя так играть. Не делайте так больше никогда. — и, наконец, улыбнулся.

Отошёл…

Я расслабилась и откинулась на Матвея. Он тихонечко поглаживал меня, зарывался носом в моих волосах, нетерпеливо покусывая мой затылок…

Тихий шум за дверью купе…

Отворачиваюсь к стенке и, кажется, даже засыпаю под мерный стук поезда.

И снится мне всё тот же сон… его руки…его губы…

Я никогда его не забуду…

***

Проводница стучит в дверь так, что мёртвый бы проснулся от её стука, и громко сообщает: — стоянка, сорок с лишним минут, через десять минут закрою туалеты. Поторапливайтесь. — посмотрела на меня с интересом и пошла дальше, даже не закрыв за собой дверь.

Парни бодро подскакивают со своих мест. Я лежу.

— Я очередь в туалет займу, ты вставай, не торопись, мы тебя пропустим, — подскакивает парень с полки напротив…

Я пытаюсь подняться, следуя их примеру, но голова кружится и я опять сваливаюсь на подушку.

— Помочь? — моментально реагирует парень, уступивший мне место. Стоит рядом, но не дотрагивается без разрешения.

— Резко встала, — объясняю, хотя он и так вроде всё понимает.

Кажется, я ночью стонала и меня кто-то будил. Спрашивал всё ли в порядке, воды давали попить. В упор не помню, кто это был. Они все такие одинаковые с этими причёсками и в одинаковой форме — все на одно лицо. Вода с трубочкой так и стоит рядом. Протягиваю руку, но он оказывается шустрее, хватает бутылку и подносит ко мне.