И в последний раз он сильно перегнул. Тут без вариантов. Не чувствую себя виноватой перед ним из-за этого. Я всегда была с ним честной и никогда его не обманывала. Не просто так просила подождать. Думала, что со временем привыкну и будем мы счастливы вместе. Но что-то пошло опять не по плану…

Недоумевала всегда, когда узнала его ближе: как мы вообще могли с ним познакомиться в этом парке, на краю города? Случайность невероятная.

У его мамы действительно есть там квартира. Но она в ней никогда и не появляется. Поняла, что он в эту квартиру девушек возил, когда он однажды, другу своему про наше знакомство рассказывал, а я подошла к ним не вовремя. А я вот каким-то чудом удостоилась чести попасть сразу в святая святых — в его личное жилище.

Не знаю. Может поговорить с ним. Объяснить ему всё. Поймёт? Или ну его на фиг. Всё, значит — всё. Он сам так решил…

Опять курила в эти дни. Нервы успокаивала. Давно не курила, даже желания не было. А тут, сорвалась…

На работе ещё более-менее, постоянно в процессе, отвлекаешься. А дома места себе не нахожу. В выходные, в это время я обычно у Мартина была. Привыкла. Надо отвыкать, перестраиваться.

Хожу по комнате из угла в угол. Думаю. О Мише думаю…

Мы с ним так и не поговорили нормально. Блин, зато целовались — улыбаюсь.

Приятно его вспоминать. Теплее сразу становится и спокойнее.

Так жду его звонка. Отвечаю на все незнакомые номера, чего раньше никогда не делала. Разговариваю с рекламодателями и дико психую, что это не он…

* * *

— Катя… — раздаётся, до боли, знакомый голос, как всегда, неожиданно…

От его голоса внутри всё сжимается. Я так много хочу у него спросить…

Хочу спросить, почему он не уехал, как Матвей. Как так получилось, что он не знал, что я к нему не поехала. Много всего хочу спросить. Почему он меня так целовал, в конце-то концов, хочу спросить… Так целовал, что мозг мой в кашу превращался. Но слова вымолвить не могу, дышу только в трубку…

Он сам начинает болтать. Говорит, как сильно был рад меня видеть. Говорит, что всю неделю ходил, как дурак, с улыбкой до ушей, ничего с собой поделать не мог. Благодарит за передачу и спрашивает: — откуда такая осведомлённость?

Я ему про брата рассказываю.

— Катюш, почему раньше ничего не говорила? — спрашивает.

— Давно это было, всё уже хорошо.

— Я бы помог…. Переживала?

— Ты и так помог, Миш…Всё хорошо у него. — время тратить не хочу сейчас на это. — Ты то как?

— Да что мне будет⁉ — смеётся. — Ты мне о себе лучше расскажи. Хочу про тебя всё знать. — опять смеётся. И смех такой родной, до мурашек пробирает…

— Некоторые мне говорили, что знать что-то друг про друга, совсем необязательно…

Молчит, только дыхание его потяжелевшее слышу. Зачем я так? Ругаю себя…

— Я же тебе говорил, что мой брат ещё тот долбо*б. Придумал свой мир, несовместимый с реальностью. Катя, я хочу знать про тебя всё. Я не Мот. Ты улыбаешься сейчас?

— Да

И правда улыбаюсь… Даже не заметила.

— Это хорошо. Знаешь, у тебя самая красивая улыбка на свете? Помнишь, я говорил тебе?

Смеюсь…

— Помню, конечно.

— Хочу, чтобы ты всегда улыбалась. Всё для этого сделаю.

— Хочешь, я к тебе приеду? — само вырвалось.

— Очень хочу тебя видеть, — молчит. — Но предпочёл бы другое место встречи. — смеётся. — И не хочу, чтобы ты моталась так далеко. Я позвоню тебе, как только смогу, и мы ещё раз это обсудим. Хорошо?

— Хорошо. — соглашаюсь.

— Катюш, проверь почту старую. Она рабочая? Знаешь, как реанимировать, если что? — не даёт ответить. — Я тебе письмо написал. Ответь мне Катюш. Я буду ждать…

— Хорошо…

Ни о чём опять не поговорили, а потеплело на душе…

Я вдруг неожиданно решила переехать. Мне показалось, что для меня это важно. Я перестала всего на свете бояться и готова уже выбраться из кокона, в котором пребывала всё последнее время. Мне нужны перемены…

Да и неудобно из этих курмышей до работы добираться. Возить меня больше некому, жалко столько времени на дорогу убивать. Финансы тоже позволяют. Платят неплохо, могу себе позволить нормальное жильё в центре, как раньше.

— Как ты будешь жить одна? Что ты будешь есть? Салаты? Тебе же самой ничего не надо, вечно чем-то непонятным занята. У тебя то работа, то учёба, то мужики, отбивающие аппетит. За тобой глаз да глаз нужен… — возмущалась Галка, между делом, искусно мастеря аккуратные котлетки для Антона и его папы.

Я путалась у неё под ногами, тискала её, пощипывала, счастливо улыбалась и клятвенно обещала навещать их с Антоном так часто, как только смогу.

Антон ей сразу же заявил, что другие соседи им не нужны, а навещать меня они сами будут. Так что, не спрячусь я от них никуда, даже если захочу. Галя от его слов, успокоилась и мы, наконец, дружно отметили мой предстоящий переезд и следующий этап нашей жизни: выпили, всплакнули, признались друг-другу в любви и поклялись в вечной дружбе.

Новая квартира нашлась сама собой и понравилась мне сразу. Как только зашла в неё, поняла — моё. Небольшая, светлая, чистая, не перегруженная старым хламом и ненужными воспоминаниями. И от работы недалеко. Всё как я хотела.

Пашка тоже как нельзя кстати сообщил, что едет ко мне в гости. Сказал, что соскучился по своей офигенной сестре. Я обрадовалась. Решила, что это добрый знак и с удвоенным энтузиазмом начала собирать вещи.

Мы с ним сблизились в последнее время. Он стал мне лучшим другом и подругой. Даже подумать об этом не могла, когда ему маленькому сопли вытирала. Но жизнь внесла свои коррективы и расставила всё по своим местам.

Пожаловалась ему, пока вещи упаковывали, что Миша не хочет меня видеть. Он уверенно заявил: — точно хочет. Просто на курорте, где он сейчас отдыхает, не всё от него зависит. Так что сестра дорогая, наберись терпения и жди.

И я ждала. Писала ему письма и терпеливо ждала его ответов и звонков, от которых сразу становилось теплее и спокойнее на душе.

Когда было уж совсем грустно, перечитывала его первое письмо, в котором он писал про вечер нашего знакомства и про то, что сразу понял — «это навсегда». Плакала. Улыбалась. Удивлялась. Как я могла всего этого не замечать?

Пашка ржал до слёз, когда я ему о нашем первом свидании рассказала, совпавшем с их днём рождения, которое, я уж точно, забыть не смогу никогда. Даже если очень захочу.

Выдал мне, с умным видом, что пить я никогда не умела и лучше, в моём преклонном возрасте, уже не начинать. Откуда только выводы такие сделал? Я когда первый раз выпила, он ещё в машинки игрушечные играл. Пришлось его подушками закидать, умника мелкого.

Весь мой переезд, он взял на себя. Сам всё организовал, пока я была на работе. Сам всё установил и недостающие гвозди забил. Не знаю, как бы я без него справилась со всем этим. Я вообще человек не очень самостоятельный и не хозяйственный. Привыкла, что мужчины такими вопросами занимаются. Никогда одна не жила. Всегда кто-нибудь рядом был. Прошлый переезд и весь год — не считается. Я была в странном, практически невменяемом состоянии, даже и не помню, как переехала. Переезжала уже на всё готовое и как будто не к себе, а в гости. Так и жила всё это время в гостях, не своей жизнью. Даже вещи не все из чемоданов за год разложила.

Вечером решили с ним обмыть новую квартиру, заодно и пожрать нормально, как он выразился. Развлечься, отдохнуть после тяжёлого рабочего дня, а то он, бедный, сильно притомился.

Заведение выбрали недалеко от дома, чтобы пешком можно было дойти. С хорошей, разнообразной кухней, дабы не дать умереть с голоду молодому, растущему организму. Галкиных котлеток ему хватило ненадолго.

Настроение отличное. Пашка веселит шутками идиотскими. Идём, ржём на всю улицу, как два придурка.

Пока меню изучала, он отошёл по важным мальчиковским делам на минуточку и благополучно пропал. Я уже хотела в мужской туалет ломиться на его поиски — не дошла. С удивлением обнаружила его у барной стойки. Стоит, с мужиком каким-то разговаривает. Мило так о чём то беседуют. С кем? — встаю, разглядываю. Никого же не знает. Присмотрелась — Ринат.