— Я вообще спец по говну, не заметил? — грублю, но он не замечает или делает вид, что не замечает.

Ржёт, как придурок, расплачивается и идёт на выход. Я за ним.

Краем глаза вижу, как Антон подскакивает с места. Делаю ему жест рукой, чтобы успокоить. Не хочу, чтобы его сейчас по стенам размазали.

Водитель открывает мне заднюю дверь, сам идёт на своё место.

— Выйди, — Виктор не говорит, режет голосом.

Поняла, что не мне, только когда вышел водитель, громко хлопнув дверью.

— Ты следишь за мной, — взрываюсь.

— Ты не отвечаешь на звонки…

Отворачиваюсь…

— Кать, я же тебе сказал — не обижу, но прятаться от меня не надо. Могу разозлиться.

— У тебя жена есть…

— Есть, — не отказывается, — если бегаешь от меня из-за жены, то это проблема решаема. Будешь со мной жить, если от жены уйду? — спокоен, даже улыбается.

Начинает волосы мои поправлять. Мне неприятно. Мне вообще его прикосновения неприятны. И я не хочу, чтобы он от жены уходил.

— Почему ты трогаешь меня постоянно? — отодвигаюсь от него.

— Потому что нравишься. Ты не ответила на мой вопрос…

— Я с парнем только что рассталась… — не знаю, как его остановить.

— С этим что ли? — кивает подбородком в сторону кафе, — могу с ним поговорить.

Трясти начинает. Безысходность какая-то: куда бы ни пошла, что бы ни сделала, — только хуже становится.

— Нет, не с этим. — беру себя в руки. — Это программист. Мне ноут обновить нужно. По объявлению его нашла. На сегодня договорились.

Не уверена, что он меня понял, но с места не срывается — и то праздник.

— Ты поэтому такая нервная, из-за парня?

Не отвечаю, но ему и не нужен мой ответ:

— Даю тебе неделю. Не буду тебя дёргать, но на звонки отвечай. Может, поужинать тебя приглашу, или пообедать. Сильно надоедать не буду, не бойся, — дам тебе время. Приходи в себя. Да и мне нужно дела разгрести, занят я сейчас под завязку. Потом хочу с тобой отдохнуть съездить. У тебя паспорт есть? — у меня дар речи пропал, не до паспорта. — Если нет, то скинь данные, я сделаю. Отдохнёшь, сил наберёшься. Познакомимся, опять же, поближе. Привыкнешь ко мне. А потом уже решим, как будем жить дальше…И из-за жены не переживай, — добавляет чуть помолчав, — это не твои проблемы. Они тебя не касаются…

Если он мне послан свыше, чтобы я забыла Матвея, то у них ничего не получилось. Я его не забыла. И не забуду уже никогда…не смогу.

То, что у нас было, забыть невозможно. Такое не забывается.

Никогда больше не смогу полюбить так, как любила его. Раствориться в ком-то, как растворялась в нём — вся, без остатка. И уж точно, не смогу больше никому так безоговорочно верить, как верила ему…

Ресурс исчерпан…

Но я очень хочу научиться жить без него. Это непросто, я знаю. Но я смогу. Всё для этого сделаю. У меня в этой жизни ещё есть должок, который я должна отдать. Я обещала, и я сдержу своё обещание.

Иногда мне кажется, что всё это происходит не со мной — с отличницей и скромницей, которая никогда и в скандалы-то не влипала.

Ну покуривала иногда, — так иногда же. И то, только в положенном месте, никогда не нарушая правил. Ну напилась один раз, — так один раз всего. В двадцать семь лет, да и то, переволновавшись от близости парня, который безумно понравился.

И всё. Даже вспомнить нечего.

Кроме него…

Больше нет слёз и, кажется, страха тоже больше нет. Хожу по квартире, из угла в угол, нервно хихикаю и грызу засохшую корочку хлеба. У меня проснулся аппетит, но готовить я не хочу. Даже чай заваривать лень.

Виктор сдержал своё обещание: довёз до дома, не трогал, почти не разговаривал. Только смотрел — внимательно и немного грустно. Повторил ещё раз, у подъезда, правила моего поведения и мои планы на ближайшее будущее, чтобы я всё точно запомнила. И уехал.

Мнением моим не интересовался. Сам всё решил.

Почему никто, никогда не спрашивает моего мнения? — бесит! Сейчас бесит. Раньше я этого не замечала, принимала как должное. Но сейчас меня это бесит.

Матвей уехал, не объяснив причин. Сам решил, как для меня лучше. Меня не спросил.

Бывший не особо моим мнением интересовался — он знал, всё лучше меня и всегда был прав.

Да и родители никогда меня ни о чём не спрашивали, за меня всё решали — они старше, умнее, опытнее, знают, что мне делать. Зачем спрашивать?

Не хочу больше так…

Не хочу, чтобы мне говорили, как мне жить…

Достаю из кармана визитку и звоню…

Никогда не думала, что сделаю это.

Эту женщину мне дал дядя Женя — врач-психотерапевт и Ирочкин любовник, когда у меня, с завидной регулярностью, высыпали фурункулы, в самых непредсказуемых местах. Я тогда несколько раз проверялась, сдавала и пересдавала анализы, делала уколы и даже переливание, но ничего не помогало. По странному стечению обстоятельств, всё это обострялось, после того, как приезжали родственники или друзья парней. Раньше почему-то мне эта мысль в голову не приходила — только сейчас об этом подумала, сопоставив все случаи. И поняла, что так оно и был. Странно, конечно…

Совпадение?

Я тогда не хотела к ней ехать, не верила никогда в такие вещи. Миша настоял.

И второй раз я к ней не пошла. Так сильно была расстроена тем, что она мне сказала. Не поверила ей. Ни единому слову не поверила.

Матвей — не моя судьба, я с ним не останусь. И дело даже не в том, что его Корова меня люто ненавидит, и пытается со света сжить. Я от него откажусь сама. Моя судьба — другой.

Полный бред! — подумала я тогда и убежала.

Она не держала. Денег с меня не взяла. Попросила только парня позвать, того, второго, который звонил — Мишу, — он ей звонил, а потом ещё долго с ней беседовал, после меня. Мы замучились тогда его ждать.

Я и сейчас в это не верю. Но мне очень нужна помощь — любая. Одна я не справлюсь. Я как слепой котёнок, куда ни ткнусь, — кругом засада и враги.

Матвей меня долго тогда расспрашивал, что произошло, и чего такого страшного она мне наговорила. Сказал, что больше не пустит меня к ней — нечего там делать, фигня всё это. Развод на деньги и ничего больше.

Но болячки у меня прошли, как ни странно. Прошли, также неожиданно, как и появились. Я была уверенна, что это Миша меня вылечил. Он долго со всеми консультировался. Кому только не писал. К женщине этой ездил неоднократно, — не скрывал этого. Читал что-то, изучал. Поил меня какими-то неизвестными никому лекарствами. При каждой встрече, долго ещё, осматривал меня внимательно, про самочувствие спрашивал. Я всё никак не могла понять, чего он от меня хочет, что ищет. Да и сейчас не понимаю…

В ту ночь я проснулась в панике, мокрая вся — он меня не обнимает. Его нет рядом. Он всегда меня обнимал, когда спал. Не выпускал никогда из объятий. А в тот день, почему-то, не обнимал. Мне так страшно стало.

Провела рукой — рядом, просто немного отодвинулся. Выдохнула с облегчением.

Прижалась к нему, гладить его начала…

Спустилась ниже, лизнула, пососала…

Он моментально отреагировал…

Приоткрыл глаза, руки ко мне протянул…

Положил меня к себе на грудь, обнял крепко…

— Не хотела тебя будить, — шепчу ему в губы…

— Зря, — перевернул меня на спину, и сам уже ведёт своим языком дорожку вниз… — сладкая, — шепчет, перед тем как погрузиться в глубину…

…и говорить мы уже не можем…

Он берёт меня долго, неторопливо, с наслаждением…

Успокаивает меня собой…

Говорит, как сильно любит…

Я забываю обо всём на свете…

Плохие мысли растворяются и уходят прочь.

Не могу рядом с ним думать…

Так люблю его…

Никогда больше не вспоминала про тот разговор. Мишу обманула. А сейчас вспомнила.

И звоню ей…

Потому что мне плохо и я не знаю, что мне делать. Потому что мне нужна помощь…

И она мне отвечает…

***

Если бы я не знала, чем она занимается, я бы никогда не догадалась. Она обычная женщина, в обычной одежде. Очень приятная: красивое лицо, живые серые глаза, седые волосы собраны в низкий пучок. И нереально красивые руки с длинными пальцами и красивыми ногтями, без выпирающих вен и пигментных пятен. Я на них с первого раза залипла.