— Ляльку хотите?
Задумалась…: — не говорили об этом.
— Так поговорите или предохраняйтесь. Не рискуй своим здоровьем, Кать. Чем он у тебя хоть занимается?
Чем он занимается? — хороший вопрос.
— Работает, — самой смешно.
Дядя Женя тоже ржёт: — ну хорошо, хоть не бездельничает. Деньги приносит?
— Ага, в тумбочке лежат.
— А где берёт?
— В тумбочке — делаю удивлённое лицо.
— Понятно, — махнул на меня рукой — иди к гинекологу, я ей сказал. Потом ко мне зайдёшь.
Гинеколог обнаружила фурункул. Обработала всё. Взяла анализы — будут готовы до вечера, передаст Евгению Викторовичу.
Я в шоке.
Не понятно ничего. Даже в детстве такими болячками не страдала. После первого раза, прочитала всё, что только нашла в интернете и не обнаружила у себя никаких предпосылок. И Миша тогда долго ходил вокруг меня. Что-то там изучал, меня обо всём расспрашивал, звонил даже кому-то. Тоже ничего не понял и решил, что я просто понервничала. На Матвея наезжал долго.
А я вроде и не нервничаю особо — бывало и хуже.
Но вот, что за хрень?
Освободилась я быстро, намного раньше запланированного. С дядей Женей ещё поболтала, давно его не видела.
Матвею не стала звонить. Быстро же. Из дома позвоню.
Дома даже раздеться не успела — заходит.
Стою в коридоре. Смотрю на него и чувствую себя виноватой. Вроде и не сделала ничего плохого, но чувство вины и взгляд его давят так сильно, что согнуться хочется под их тяжестью.
Осматривает меня всю.
Сканирует взглядом.
Молчит.
Неприятно.
Потом к себе притягивает. Обнюхивает.
Не понимаю что делать.
Поднимает на руки. На диван несёт. Садится. Меня сверху усаживает. Начинает раздевать. Рассматривает всю: руки, грудь, шею. Закрываю глаза, слёзы по щекам ручьями текут.
Унизительно.
— Катя, посмотри на меня…
Не могу на него смотреть.
— Катенька
Не реагирую.
— Катька — резко выкрикивает.
От неожиданности распахиваю глаза — он никогда меня так не называл.
Улыбается: открыто, легко, игриво. Не сдерживаюсь, начинаю смеяться. Отпускает немного.
— Ага, поймал я тебя, — обнимает. — Не привыкла, когда тебя так называют. Расскажи.
— Не знаю, как рассказать.
— Как есть расскажи.
Сижу на нём, в шею ему носом уткнулась.
Он гладить начинает.
Что ему рассказать? Что у меня между ног фурункул…
В кармане телефон начинает вибрировать — вовремя.
Незаметно выдыхаю. Мне нужна сейчас эта передышка.
«Мот, ты бл*ть ох*ел? — недовольный голос Михаила, вырывается из трубки. — Ты где?»
«Дома»
Тишина…
«Катя где?»
«Рядом»
«Трубку ей передай»
Прикладывает трубку к моему уху. Второй рукой нежно шею мою поглаживает.
«Миш — подаю голос»
«Катюш, всё хорошо? Ты не заболела?»
«Нет, не переживай»
«Хорошо, тогда сегодня вечером ужинаем у меня. Заодно и посмотрю на тебя»
Я рассмеялась…
«Вы там не устали ещё от гостей?»
«От тебя — никогда. Можешь одна приехать, кстати. Я заеду за тобой. Покормим тебя, фильм какой-нибудь поставлю, никто к тебе больше не подойдёт — отдохнёшь от моего драгоценного братца — специально повышает голос».
«Я всё слышу — подключается Матвей».
«Да мне пох*й, что ты слышишь. Я тебя не приглашаю»
«Понял, — приедем — выключает телефон».
— Можно я тебе завтра всё расскажу? — решила ничего не придумывать.
— Хорошо, — соглашается после небольшой паузы, — в кино? До вечера у нас ещё куча времени.
Не оставляет меня в этот день ни на минуту…
***
Матвей сам решил отвезти меня в больницу. Я не спорила. Бесполезно. Мужественно ничего не спрашивал. Терпел.
Всю ночь крепко обнимал, гладил, прижимал к себе. Сам не спал и мне не давал…
Я хотела доставить ему удовольствие, расслабить немного. Спустилась рукой вниз, погладила его…
— Не надо. Не хочу так, — руку достаёт. Пальчики целует. — Без тебя не хочу.
Я чуть не расплакалась…
Обнимались всю ночь. Целовались. Разговаривали.
Про контрацепцию с ним поговорили наконец. Расстроилась немного. Сказал, что не хочет детей. Не хочет ни с кем делиться. Самому мало.
— А если я захочу? — никогда на него не давила, но тут не сдержалась.
— Если ты захочешь, то я соглашусь, — сразу ответил. — Но не сейчас. Хорошо?
Согласилась с ним, что рано пока.
Бегом бежала на стоянку после врачей, чтобы успокоить его.
Опешила немного, когда Мишину машину увидела.
Вдвоём сидят. Ждут.
Миша сразу выскочил, помог мне сесть. Бросила сумку на заднее сиденье, по привычке. Потянула ремень безопасности, чтобы пристегнуться.
Тишина гробовая…
Подняла голову: на меня пристально смотрят две пары одинаковых глаз. В недоумении посмотрела сначала на одного, потом на другого. Замерла на полпути с ремнём, так и не пристегнувшись.
Чего они ждут? Объяснений?
— Катюш, не совсем понимаю, что ты делала в психдиспансере, есть причина? — Миша недовольно посмотрел на брата.
Матвей не смотрел на него. Смотрел на меня…
Стало неуютно от его взгляда. Губы сами собой растянулись в кривой усмешке.
Мог бы для начала и со мной поговорить. Мне свои сомнения высказать. Ведь ничего не сказал, когда привёз. Брата вызвал.
— У меня знакомый здесь работает. Не знала к кому обратиться — начала свои нескладные объяснения, сбиваясь с мыслей под их пристальными взглядами. — Тут разные врачи есть.
— Что за знакомый? — в лоб спрашивает Матвей.
Я напряглась, но ответила:
— Врач, психотерапевт.
— Ты к нему ходила?
— Нет, не к нему. Я ходила к другому врачу. Он договаривался. Он тут… типа главный.
Матвей недовольно прищурился:
— Почему ты к нему поехала? Почему мне ничего не сказала? Ему сказала, а мне ничего не сказала? Ему сколько лет вообще?
Я опешила от такого наезда. Обидно стало. Слова подобрать от обиды не могу.
— Заткнись. — оборвал его Миша. — Катюш, поехали со мной, надёжнее будет. — взял меня за руку. — А то у меня брат не в себе немного. Может отправить его к твоему знакомому — психотерапевту, нервы подлечить? — махнул подбородком в сторону больницы, — он второй день ходит, как будто курточку болоньевую на него натянули и снимать не дают.
Матвей недовольно фыркнул, но взгляда от меня не отвёл.
А Миша продолжил, как ни в чём ни бывало:
— Открою тебе секрет, как из моего брата верёвки вить можно: он не переносит звука шуршания болоньевых вещей. Заведи себе тряпочку. Нет, я подарю тебе такую тряпочку, будешь его наказывать, когда он плохо будет себя вести, — посмотрел на Матвея: — Нам маленьким мама курточки болоньевые купила. Красивые такие. Только младшенький наш, ходил в ней, ручки в разные стороны растопырив. Никто понять не мог, что с ним не так…. Потом я уже догадался… Поехали со мной, не хочу тебя с ним оставлять…
Матвей не обращает внимания на брата. На меня смотрит. Желваки ходуном ходят на его лице. его таким злым не видела.
Достаю из сумки заключение врача и молча передаю ему вместе с анализами.
Миша отпускает мою руку и подтягивает бумаги к себе.
— Не понял? Та же проблема что и летом? — оторвался от бумаг.
— Ага…
— Что врач сказал? Знакомый твой?
— Сказал, что медицина наука неточная и отправил меня на профилактическую беседу… — достаю визитку и улыбаюсь. — Вот!
— Бл*ть, — выдал, не ругающийся матом, Матвей.
— Едем, — уверенно говорит Миша.
— Да ладно⁉, — выкрикиваем с Матвеем хором.
Надо визитку этой дамы найти — пытаюсь вспомнить, куда я её засунула. Не поехала к ней второй раз. Так расстроена была тем, что она мне наговорила, что не захотела ехать. И Мишу обманула тогда. Он настаивал…
Боксёр звонит…
Глава 9
Он прислал за мной водителя. Того самого, что был с ним прошлым вечером. Сказал, что будет ждать меня в баре.
