Хочу в это райское место к Матвею…

Закрываю глаза, представляю его…

Чёрт! Он спал с ней! — простреливает.

Миша не ответил мне.

Точно спал…

Я не бегала неделю.

Не ходила на работу.

Даже из дома не выходила и всем сказала, что заболела.

Сама, всё это время, металась по квартире из угла в угол, как ненормальная, или просто валялась на кровати и пялилась в потолок.

Как будто в прошлое вернулась на несколько месяцев назад. Даже вещи его опять достала — рассматривала, нюхала, в новой реальности нас представляла. Не спала почти: мысли крутятся бесконечной вереницей в голове, с ума сводят. Я то чемодан собирала, то «корову» его представляла, которую никогда не видела, и чемодан сразу же хотелось выбросить с балкона со всем барахлом.

Как я буду с ним жить после неё? Смогу? Смогу забыть, простить и делать вид, что ничего не было?

Говорят, если любишь, то можно простить всё. Согласна. Можно. Я бы смогла. Но он ведь даже не сам пришёл за мной, брат его пришёл и всё за него сделал. Сам он мне не удосужился ничего объяснить, а я сейчас рвану к нему, потому что он так решил и ждёт меня?

Разбита. Сил нет. Раздражает всё. Видеть никого не хочу. Всегда считала, что апатия, удел лентяев и бездельников, но вот оказывается, нет. Эмоциональные и чрезмерно ранимые брошенки, тоже подвержены депрессиям. Даже не предполагала, что я такая. Может просто раньше никого не любила?

Лежу на кровати, вымотанная вся и смотрю на идеально белый потолок. Хочется пожевать бумагу, как в детстве, и поплевать в него. Испортить эту идеальную идеальность.

Мне не нравится моя идеальная жизнь.

Резко сажусь. и со страхом смотрю на вибрирующий телефон, на экране которого высвечивается незнакомый номер. Дыхание замирает.

Руку к груди прижимаю, успокаивая разбушевавшееся сердце. Вдох-выдох. Отвечаю.

— Бельская Катерина? — незнакомый женский голос. Я дико разочарована, не слышу её почти.

— Да.

— Это «Энтерпрайз Тонделли», Инна, я вам писала несколько раз, но письма по каким-то причинам, остаются непрочитанными. Возможно у вас проблемы с почтой? — тараторит девушка.

— Кто? — не понимаю….

— Вы говорите по-испански? — немного неуверенно и уже не так бодро, уточняет она.

— Да… — начинает доходить.

— Отлично! — возвращается живость в её интонацию. — Нам нужен переводчик. Вы можете подъехать к нам в понедельник?

— Могу, но я писала, что мой испанский не идеален…

— Не страшно, у вас же ещё английский?

— Да, английский намного лучше…

— Приезжайте, на месте решим. Представитель фирмы будет просматривать кандидатов, но учитывая ваше резюме и опыт общения с носителями языка, думаю, вы нам подойдёте. Он, кстати, и по-английски неплохо говорит. А через неделю к нам толпа испанцев прилетает, оборудование монтировать. Так там почти никто не разговаривает по-английски. Просто беда. Сегодня пятница, а я найти никого не могу. Приедете? — в голосе мольба звучит.

— Хорошо. Куда? — немудрено, что письма никто не читает. Я тут в кризисе опять пребываю, забила на всё и на всех. Ещё бы вспомнить, что я там в резюме написала.

— Я вам сейчас всё на этот номер скину, а в воскресенье вечером ещё уточню. Хорошо? Вы же не замужем, детей нет, правильно?

— Э… — начинаю подбирать слова.

— Да нет, нет, — перебивает меня и хихикает, — всё нормально. Просто понимаете, их много же прилетает. И там… то проводить кого-нибудь нужно, то встретить, то в ресторане посидеть, за компанию. У нас есть один переводчик, но у неё муж и дети, она просто не может всем время уделить, особенно вечером. Да они нормальные ребята, шебутные только немного. Катя, я вас жду в понедельник?

— Хорошо.

— Договорились! — радостно восклицает. — Я тогда домой, а то уже ночь скоро, а я всё на работе сижу. Мы за вами машину пришлём. Напишите мне, пожалуйста, адрес в ответ на моё сообщение. — пулемётной очередью выдаёт мне Инна, а я всё ещё никак не могу до конца понять, чего она от меня хочет…

Зато я поняла, чего хочу от Матвея…

***

С большим опозданием, выползаю на пробежку. Настроение странное, непонятное, но я приняла решение. Мучительное, болезненное, выстраданное бессонными ночами. Не уверена, что выдержу и не сорвусь. Но сегодня я подняла себя с кровати и вытолкала на пробежку.

Листаю свой плей-лист и включаю Майкла Джексона, его бессмертный Dangerous. Ритм и энергетика песни то, что мне сейчас нужно — заряжает.

Пролетаю вниз по лестнице, не останавливаясь, чтобы не грузить себя ненужными воспоминаниями. Втыкаю в уши наушники и бегу.

Ненавижу бегать. Никогда не любила. Но это единственный способ поддержать физику, когда нет денег и выбить дурь из головы. Монотонные движения и ровное, контролируемое дыхание сродни медитации. Постепенно мысли из головы улетучиваются. Через пару километров в голове пусто.

Набираю скорость и держу ритм. Чем быстрее бежишь, тем чище мозг. Как будто кто-то с метлой прошёлся по извилинам. И ритм песни, как ни странно, поднимает мне настроение.

Никого не вижу и не слышу. Только я, музыка и дорожка.

Зимнее, яркое солнце слепит глаза. Останавливаюсь на минуту, чтобы надеть очки.

— Привет! — вырастает перед глазами Мартин.

Что он здесь делает в такое время?

Киваю ему, в знак приветствия, и бегу дальше. Сегодня я не настроена на общение. Мне не до него.

Уверена, что он за мной не побежит. Мужчины не любят шизанутых и непонятных. Не любят осложнять себе жизнь. Им итак непросто. Им нужны красивые, весёлые, бессловесные куклы. Желательно без месячных и пмс. И чтобы дети рождались только по необходимости и росли самостоятельно, без их участия. Чтобы кукла дома сидела, создавала уют и воспитывала наследников и поменьше просила. И претензий чтобы не предъявляла. И соглашалась всегда и ещё мнения своего чтобы не имела.

Поток негатива ураганом проносится в моей голове и всё это направлено против него. Против Мартина. Больше просто никого нет рядом, а я злая сегодня. Очень.

Бегу из последних сил. С голодухи и от недосыпа начинает кружиться голова.

Останавливаюсь, вытаскиваю наушники из ушей, наклоняюсь, упираясь руками на коленки, чтобы отдышаться.

— Ты решила за все пропущенные дни сегодня пробежать? — он даже не задохнулся. Злюсь на него ещё сильнее из-за этого. И не сбежал, зараза, как я рассчитывала. — Не советую так делать. Ты мне, кстати, завтрак обещала…

Выпрямляюсь, чтобы он на зад мой не пялился:

— Катя, — быстро говорю имя и иду в сторону кафе. Он молча пристраивается рядом.

Не знаю, зачем я иду туда с ним. Мне не хочется ничего: ни есть, ни пить, ни разговаривать. Особенно разговаривать. Но я захожу, раздеваюсь, сажусь за стол и втыкаюсь взглядом в носы своих кроссовок…

Нам приносят воду с лимоном и меню. Краем глаза замечаю, как он делает жест рукой, чтобы нас не беспокоили.

— Я могу тебе чем-то помочь? — вздрагиваю от неожиданности и поднимаю, наконец, взгляд.

— Нужен адвокат. Хороший. По уголовным делам. — немного обалдела от своей наглости. Не планировала к нему обращаться. Я вообще про него забыла. А тут вот, личные просьбы. Жду в нерешительности его реакцию.

Без лишних вопросов, он берёт свой телефон и начинает кому-то писать.

За эту неделю, между рыданиями, переживаниями, сборами и разборами чемоданов, я просмотрела всех адвокатов города, но так никого и не выбрала. Решила поговорить с дядей Женей, для начала, — у него всё-таки жена известный адвокат, да и знакомых много. А сейчас всё само собой получилось. Неожиданно, но теперь уже только ждать остаётся.

Отрывается от переписки:

— Дашь телефон?

— Это плата за адвоката? — реагирую агрессивно. Настроение скачет, контролировать себя не получается совсем.

Кажется, что не замечает мой выпад, выглядит спокойным. Прищуривается. Смотрит. Внимательно смотрит. Только желваки на скулах обозначились. Абсолютно спокойно, просит у официанта ручку и пишет мне номер на салфетке.