Просыпаюсь от необъяснимой вибрации, прошибающей моё измученное за ночь тельце.

Мокрая вся, а в голове всё ещё звенит неприятный женский голос: «Не получишь ты его. Обломись…».

Телефон выскальзывает из моей влажной ладони и с грохотом падает на пол.

Закрываю глаза и пытаюсь вспомнить, что же произошло сегодня ночью. Руку к груди прижимаю.

Она почему-то болит.

И сердце болит.

Боль такая острая, что сложно терпеть.

Две недели прошло, как он уехал. И за две недели от него не было ничего. Ни звонка, ни письма, ни сообщения.

Мы лежали в тот последний день перед его отъездом и не могли оторваться друг от друга. Не было ни секса, ни даже поцелуев. Они были лишними. Он просто крепко прижимал меня к себе и шептал:

— Катенька моя. Девочка моя. Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю? Знаешь? Знаешь. — Сам отвечает, не ждёт моего ответа. Всё хорошо будет. Сейчас нам нужно уехать. Очень нужно. Но мы решим проблемы, и я приеду за тобой. Обязательно приеду. Я не забуду тебя…никогда. Не смогу. Ты же помнишь это? Помни это всегда и верь мне, — а сам дрожал…

И я дрожала…

Слёзы ручьями катились по моим щекам. Он собирал мои слёзы губами и продолжал меня успокаивать, но голос его срывался и хрипел:

— Скоро осень, ты помнишь? Скоро осень. Всего несколько месяцев и мы поженимся.

С силой вдавливал меня в себя, как будто пытался слиться со мной в одно целое…

Я громко вдыхала его запах и тихо всхлипывала, пряча свои всхлипы на его груди. Не хотела смотреть ему в глаза. Не хотела, чтобы он видел мою боль. Не хотела его расстраивать.

Но он всё чувствовал. Всё чувствовал, как всегда.

Он закапывался носом в моих волосах и, кажется… плакал…

Мы так и не сомкнули глаз той ночью. Всю ночь пролежали в обнимку, не выпуская друг друга из объятий, пытаясь надышаться друг другом про запас. Но не помогало ничего.

Рано утром он перевёз меня на квартиру, которую они для меня сняли до конца лета.

Бросил мои сумки в коридоре и обнял.

Мы стояли с ним в коридоре в обнимку, покачиваясь в такт неизвестной мелодии и необъяснимое чувство тревоги накрывало нас с такой силой, что трудно было дышать.

— Мот, всё. Время, — тихо прошептал Миша, уже какое-то время стоявший тихой тенью рядом.

Матвей опустил руки и они повисли вдоль его тела безжизненными верёвками. Я уставилась на них и меня опять затрясло мелкой дрожью, — так неестественно они сейчас выглядели.

Он резко развернулся, не сказав мне больше ни слова и быстро вышел.

Даже не поцеловал меня на прощанье…

Я не сдвинулась с места. Ещё до конца не веря в происходящее. Так и стояла в коридоре, не шелохнувшись. Подняла голову только когда послышался тихий звук шагов — Миша.

Он подошёл ко мне своей бесшумной походкой, легко поцеловал в макушку, как делал это всегда, и сунул мне в ладошку деньги, свёрнутые в трубочку.

— У меня есть, — почему-то прошептала я.

— Не помешают, — аккуратно приподнял мою голову за подбородок. — Всё хорошо будет Катюш. Обещаю. — Посмотрел на меня любимыми глазами и также незаметно исчез, как и появился, прикрыв за собой дверь.

Пустота в груди стала невыносимой…

Как я буду без него жить? Как я буду без него спать? — вереница панических мыслей затмевала рассудок.

Всю неделю я шлялась из угла в угол по квартире. Отмывая её до стерильной чистоты, чтобы заполнить время. А когда мыть уже было нечего, я просто лежала на диване, уткнувшись глазами в потолок, и ждала его звонка, прижимая к груди наш телефон, но он молчал.

Время растянулось до бесконечности и заполнить его было нечем.

Я разучилась без него жить…

Я не хотела без него жить…

Жить без его тепла и заботы. Без его любви.

И я так и не сказала ему, что я его люблю? Почему? Почему я не сказала ему, что я его люблю?

Я где-то читала, что если любовь есть, то она уже никуда не исчезнет — она будет с тобой всегда.

Вдруг я его больше никогда не увижу? И он об этом так и не узнает…

От этих мыслей паника накрывала меня с новой силой и я снова и снова набирала его номер.

И наконец, наш телефон заговорил:

— Алло, — отвечает ещё до гудков неприятный женский голос и сердце моё в тот же миг, срывается вниз.

— Матвей?.. — зову его интуитивно, хоть и понимаю, что это не он.

Тишина… а потом смешок:

— Ну попользовалась мужиком и хватит. — опять смешок. — И не звони ему больше, не получишь ты его. Обломись…

Я подскакиваю с кровати, всё ещё не в силах поверить в происходящее.

На полу ходуном ходит от вибрации мой телефон.

Это был сон?

— Катенька, ты дома? Я в городе, хочу заехать к тебе… — отвечаю, наконец, на озверевший с утра телефон.

Ведь не отстанет же…

Откашливаюсь, но голос свой не узнаю:

— Дома…

— А напомни мне свой адрес, пожалуйста, что-то я его забыла. Так давно тебя не видела. Соскучилась. Хоть поболтаем, наконец…

Не помню, чтобы говорила ей, где я живу…

Чувство необъяснимой тревоги неуклонно нарастает. Не понимаю, что меня напрягает, но тело покрывается холодной испариной и меня начинает потряхивать. Автоматически проговариваю ей адрес и с трудом поднимаюсь с кровати.

Нужно умыться, сейчас Ирочка приедет. Что она делает в городе? Не выезжает же никогда одна — боится дороги переходить. Может с психологом опять работает?

Не вовремя она…

Долбаный димедрол…

Когда-то Миша принёс его для меня, чтобы сбить мне температуру, когда я болела. А я выпила его, чтобы поспать…

Лучше бы вина выпила…

Хожу как в тумане. Не соображаю ничего. В зеркало страшно на себя смотреть. Глаз не видно. Проплакала всю ночь.

Болит каждый сантиметр тела.

И сердце нестерпимо болит. Никогда так не болело. Кажется, одно неверное движение и грудь разорвётся на мелкие кусочки.

И не помогает ничего, только хуже делает…

Встаю под горячий душ, чтобы согреться. Глаза закрываю. Вода бьёт по моей макушке и стекает вниз, приятно обнимая моё голое тело и наполняя его, такой нужной мне теплотой. А я представляю Матвея: его губы, его руки… Картинка в голове такая яркая. До одурения…

Сердце моментально набирает обороты…

Ноги сжимаю. Трясусь вся.

На стенку опираюсь, чтобы не упасть…

Вырубаю горячую воду, а кран холодной выворачиваю до упора. Ледяная вода приводит немного в чувство…

Но боль не проходит…

Неужели это была она? Его старая корова Марта?

Нет, это невозможно.

Никто не знал этого номера. Только я, он и его брат.

Это какая-то ошибка. Может он поменял номер?

Надо позвонить Мише. Он мне всё объяснит. Он всегда мне всё подробно объясняет.

Вздрагиваю от незнакомого звука и не сразу соображаю, что это звонят в дверь.

Паника накрывает с новой силой. Начинаю метаться по ванной. Что делать?

Пялюсь на экран вибрирующего телефона лежащего на табуретке — Ирочка.

Тфу, блин — забыла совсем.

«Минуту — быстро отвечаю и сбрасываю звонок»

И ещё какое-то время ищу место, чтобы спрятать второй телефон. Сама не понимаю почему я это делаю. Мозг отдаёт какие-то команды не объясняя ничего. Закидываю телефон в барабан стиральной машинки, завернув его в бельё.

Отличный план! — издеваюсь над собой.

Но лучше ничего придумать не могу.

Неспокойно…

Телефон взрывается снова и снова, нагнетая и без того зашкаливающее напряжение.

Зачем? Не может подождать?

Дрожащими руками пытаюсь натянуть на мокрое тело шорты и футболку. Одежда никак не натягивается — психую…Ещё хуже своими психами делаю.

Звонок не перестаёт трезвонить вместе с телефоном.

Да что ж такое-то! Она совсем сдурела?

Наконец, справляюсь с одеждой и шлёпаю в коридор, оставляя за собой мокрые лужицы…