— Спрашивай, — от его самоуверенной ухмылки, Полина чуть не заскрежетала зубами. Сдержалась.

— Что ж… Зачем ты приставил ко мне охрану?

— Для твоей же безопасности.

— Мне не нужны охранники.

— Я бы поспорил.

— Убери их, — потребовала Полина Дмитриевна.

— Нет. И давай закроем эту тему.

— Черт! Алекс ты меня вообще слышишь?!

— Прекрасно. Но охрана остается.

— Алекс!!!

— Нет! — жестко повторил Александр Михайлович, не терпящим возражений тоном.

Она обиженно замолчала. Алекс тоже не спешил нарушать обрушившуюся тишину. Молчал, рассматривая Полину. Он смотрел непонятно, тяжелым взглядом.

— Так надо Поля, — произнес, наконец, после продолжительной паузы, отставив пустую кружку в сторону. — Благодарю за кофе.

— Кому надо? — тихо спросила она.

— Мне, — был лаконичный ответ.

— Скажи, ты имеешь отношение к нападению на меня? — осторожно начала Полина, — Это твои люди организовали… по твоему приказу, чтобы расположить меня к себе?

Если сказать, что Алекс пребывал в шоке от ее слов, это значит, ничего не сказать. До него не сразу даже дошел смысл вопроса.

Он медленно поднялся. Какое-то время пристально смотрел на Полину и у нее от его взгляда по позвоночнику пробежал холодок. Лицо Алекса напряглось, четко выделились скулы. Пальцы сжались в кулаки.

Полина также поднялась с дивана и слегка отодвинулась от нависающего мрачного мужчины.

— Ты считаешь, я на такое способен?! — как раскат грома, прогремел его голос.

Он злился. Его ноздри раздувались. Лоб прорезала вздутая вена. Девушка готова была провалиться, раствориться, исчезнуть. Инстинкты, что шептали ей об опасности в его присутствии, теперь вопили во всю мощь.

Полина уже не могла контролировать нарастающую панику. Зачем она его впустила в квартиру? Да захлопнуть надо было дверь перед ним!

— Я спросил: ты считаешь, что я на такое способен? — громко выдохнул он.

Казалось искренне возмущен ее подозрениями.

— Не знаю… может ты… — Полина запуталась. Причем окончательно и бесповоротно. — Тебе лучше уйти. Прошу тебя. Уходи.

Алекс шагнул к ней, пылающий эмоциями, праведным гневом… Она непроизвольно сделала шаг назад. Быстро преодолел разделяющее их расстояние, он резким движением привлек ее к себе. Глаза в глаза.

— Отпусти! — Полина попыталась вырваться из стальных объятий. Но куда там! Даже ни на миллиметр не преуспела.

— Я не причиню тебе вреда! Никогда! — медленно, почти по слогам, произнес он. Открыто и честно. Так, что хотелось в это верить. Очень хотелось. — Слышишь? Никогда!

Он обхватил ее лицо ладонями и заставил смотреть на себя.

Полина замерла, не двигалась, тяжело дышала в звонкой тишине. Алекс осторожно убрал с ее лица, выбившиеся вперед пряди волос.

Не отклонился, не отвел взгляд, когда снова заговорил.

— Только ни тебе! — И столько было нежности в его голосе.

Он был так близко. Она тонула в синем омуте его глаз. Смотрела на него и больше не хотела бежать, как пару минут назад. Он усыплял ее страхи, сомнения и подозрения.

Да, и натянутые были эти подозрения. Полина до конца не верила, что Алекс в этом замешан.

Ну, не может он причинить ей вред! Только не ОН! Она чувствовала это. Ведь так?

И этот его взгляд! Словно она для него весь мир, вселенная. Боже, как он на нее смотрит! Его внутренняя энергия ослепляла Полину, волнами захлестывала, проникая под кожу, заставляя медленно сходить с ума…

Прижав рывком к себе еще ближе, — хотя казалось, куда уж больше! — Алекс ее поцеловал.

Поцеловал сильно. По-настоящему. До дна! Чувственно! Остро! Волнующе!

Опьянев от эмоций, не остановила. Более того, ответила.

Это было похоже на взрыв вулкана внутри нее, лава из которого растекалась по всему телу. Ее разум плыл как в тумане, она плохо воспринимала происходящее, но в то же время каждой клеточкой своего тела остро ощущала абсолютно все — теплую сладость губ, твердость мужского тела, руки, обжигающие даже сквозь одежду.

Она обвила его, переплетая, его руками-ногами, а он подхватил, приподнял ее, перехватил руки, уложил в свою широкую ладонь ее затылок, и целовал!

Целовал всем нутром, сердцем, кровью — честно, открыто, до конца! Никого и никогда за последние двадцать лет, ни одну женщину он так не целовал. Только ее, единственную!

И только тогда, когда не осталось сил, и нечем стало дышать, и барабанило сердце, требуя идти вперед, — оторвался!

Поля запрокинула голову назад в его ладони, закрыв глаза, а он разглядывал ее лицо, тяжело дышал, сердце ухало призывным набатом.

Она открыла ослепшие от чувств ошарашенные глаза, посмотрела в его синий прищур и прошептала:

— Алекс… — и столько было восхищения смешанного с удовольствием в ее голосе!

Она смотрела на него своими потусторонними чарующими глазами, и он все сильнее тонул в таком близком и родном серебряном море.

Он вновь притянул ее голову. Медленно, не отрывая взгляда от топленого серебра в росе.

И снова поцеловал.

Они ничего не видели и не слышали вокруг, кроме друг друга. И неслись навстречу!

Потому что невозможно быть порознь хоть на полмиллиметра, и скорее прорасти, перемешаться дыханием, телами, кровью, кожей, жизнью!

В нем клокотало раскалившейся лавой, рычало утробно желание, разрывая все преграды в клочья, рвалось к ней, стремилось добраться до сердца, разума, затопить собой!

Только с ней! Только с его Полей! Только так!!!

Почувствовав, как ее сознание заполняется возбуждением, со сдавленным стоном Полина откинула голову назад. Алекс тут же накинулся на ее шею, покрывая поцелуями.

— Моя… — прохрипел он ей в ухо, вызывая в ответ жаркую волну во всем теле.

Она уже было открыла рот, чтобы сказать «да», как до слуха долетел посторонний звук. Звонок? Замерев на мгновение, прислушалась. Кто-то трезвонил в домофон.

Ирина! О, Боже! Она совсем забыла про нее. Потеряла голову. Вот их накрыло-то.

— Алекс… остановись. Алекс… Перестань! — мужчина не сразу почувствовал, что Полина уже не отвечала на страсть, а вырывалась из кольца его рук. Когда он, наконец, ослабил объятия и посмотрел на нее, Полина хрипло произнесла: — Звонят. Моя подруга Ирина обещала зайти.

— Не открывай, — его дыхание было тяжелым, прерывистым. Лицо сосредоточенно, в глазах откровенное желание. Как же он красив!

И вновь потянулся к ее губам.

— Нет… — Полина отклонилась, хотя соблазн был так велик! Хотелось носом провести по его коже, купаться в запахе, вновь прижаться… Ее щеки пылали, губы горели, Полине было не по себе — слишком сумасшедшие эмоции будил Соболев. — Я открою. Алекс… тебе лучше уйти…

Он смотрел какое-то время на нее, вскрывающим взглядом. Потом медленно кивнул своим мыслям.

Отодвинул ее от себя и поцеловал. Легко. Нежно. Невесомо.

И выпустил из стальных объятий.

— Хорошо. Поля, я уйду… сейчас. У нас с тобой еще будет время. У нас его много впереди.

Зазвонил телефон. Полина бросила взгляд на экран мобильника. Иришка. Подруга устав звонить в домофон, решила попытать счастья по телефону.

— Настойчивая особа эта госпожа начальник юротдела, — весело ухмыльнулся Соболев.

— Откуда ты знаешь…? Постой. Игнат Карлович расстарался? Он выяснил?

— Да. Ланге. Поля, я все про тебя знаю!

— Звучит как-то зловеще, — вздохнула она. Не отрывая взгляда от Алекса, ответила на вызов Яропольской: — Ириночка, да… Ты внизу? Поняла, сейчас открою. Подожди, дорогая…

Полина выжидательно посмотрела на Соболева, поиграла бровями, намекая, что пора и честь знать.

— У тебя есть предположения: кто может желать тебе зла? — спросил Алекс, направляясь в коридор.

— Нет. Я до сих пор пребываю в недоумении кому надо за мной следить, звонить среди ночи и молчать в трубку. А теперь еще и убить меня пытаются.

— Понятно. Разберемся! — и таким было тоном сказано, что Полина поверила, что да — разберется! — Я никому не позволю тебе навредить!