- Мы ничего никому не скажем — слабо запротестовала мать — Мой муж ничего не узнает.

- Крина Камили, не вынуждайте меня, прошу вас — в голосе неизвестной женщины добавилось стальных ноток — Или мне придется рассказать о вашей просьбе не принимать напиток крейну Роддарду.

Даже из-за двери Ксантия расслышала тихий судорожный всхлип матери и поспешила открыть дверцу.

Крина Камили сидела в большом кресле и судорожно сжимала в обеих ладонях бокал с каким-то напитком, при этом с отчаянной мольбой смотрела на стоящую перед ней женщину. Камили было слегка за сорок, но выглядела она сейчас куда старше: худая, немного сгорбленная, с морщинами и совершенно седыми волосами, которые еще три года назад, когда Касси сбегала в другой мир, имели насыщенный каштановый цвет. И это было весьма странно, ведь одаренные, постоянно использующие свой Дар, вообще жили в полтора или даже два раза дольше простых людей, в зависимости от силы Дара, и выглядели при этом значительно моложе своего возраста. Что же произошло с криной Камили?

- Мама? — потрясенно произнесла Касси, осторожно приближаясь — Что с тобой произошло?

Камили ничего не произнесла, только повернула голову и посмотрела на дочь пустым взглядом.

«Как дедушка поначалу» - отметила про себя вошедшая.

- Крина Ксантия? Вы вернулись?! — а вот стоящая рядом женщина молчать не собиралась. Бросив на нее быстрый взгляд, Касси сразу же ее узнала. Одна из тех слуг, что привел в замок Хаоса ее отчим.

- Райна — пробормотала девушка, перевела взгляд со служанки на свою мать, все так же смотрящую на нее пустыми глазами, а потом обратно — Райна, что это за дрянь, которую не хочет пить моя мама?

- Это приказ главы рода! — воскликнула служанка возмущенно.

- Что за приказ? Что в бокале?

- Понимаете, крина Ксантия, пока вас не было, многое произошло — забормотала Райна — У вашей матушки последние годы сложности с управлением Даром. И чтобы она не навредила вашему брату при общении с ним, крейн Роддард повелел поить ее специальным лекарством…

Ксантия резко выхватила бокал из рук Камили, но та даже не подумала воспротивиться, сидела не меняя позы. Принюхавшись к содержимому, девушка отбросила от себя бокал. Он покатился по полу, а напиток растекся некрасивой зеленоватой лужицей.

- Это что? — угрожающе произнесла Касси — Зелье, подавляющее Дар? И мама пьет его постоянно?

- Крина Ксантия… — попыталась что-то сказать служанка, но девушка слушать не стала.

- Тени! — громко крикнула она. В комнате поднялся вихрь, и Райна жалобно пискнула. Камили тоже что-то неразборчиво пробормотала на столь явное проявление Дара дочери. А Касси указала пальцем на служанку и твердо приказала — Выставить ее вон из замка!

Вихрь закружился сильнее, сжимаясь вокруг служанки Райны, после чего сильный поток ветра вытолкнул женщину прочь из комнаты. Дверь в покои Камили тихо захлопнулась, лишь вдалеке были все еще слышны вскрики удаляющейся Райны.

- Вернулась все-таки — произнесла Камили тихо, но неожиданно зло. Да и взгляд ее уже не был пустым, в нем плескалась настоящая ярость, злость на собственную дочь, отчего Касси неосознанно сделала шаг назад.

- Мама? Что с тобой? Да, я вернулась. Ты разве этому не рада? — проговорила девушка свой вопрос, недоуменно хмурясь и не понимая состояния матери. Ответ последовал неожиданный. Крина Камили резко вскочила на ноги и с силой ударила дочь по щеке. Откуда только силы взялись?

- А чему я должна радоваться? — прокричала она — И никогда не смей больше называть меня мамой! У меня есть только один ребенок, слышишь? Это мой сын, Диллан. А ты мне никто!

- Как ты можешь мне такое говорить? — потрясенно прошептала Касси, прикасаясь к покрасневшей щеке ледяными пальцами.

- А что еще ты ожидала от меня услышать после того, что сделала? Ты сбежала, бросила меня одну! Наедине с Роддардом! — остатки сил покинули Камили, и она снова села, сгорбившись, в свое кресло — Он каждый день винит меня в том, что я плохо тебя воспитала. Что я плохая мать. Запрещает мне видеть Диллана. Каждый день наказывает меня за твой побег! Травит меня этим — женщина с ненавистью глянула на лужу на полу — Хочет, чтобы я растеряла остатки сил и оставила его вдовцом. Мечтает избавиться от меня. А ты просто сбежала тогда. Даже не подумала о том, какого придется мне, если ты сбежишь. Ты только о себе думала…

- Но я не могла остаться, мама. Роддард выдал меня замуж за крейна Маллона, когда мне даже двадцати не было.

- И что с того? Он, как твой опекун, имел на это право!

- Как это что? Я же совсем не знала его, не любила…

- Любила… — горько усмехнувшись, пробормотала Камили и тут же истерически рассмеялась — А ты, оказывается, о любви мечтала, да? Я вот уже много лет живу с человеком, которого не люблю. И ничего, живу же как-то! Почему бы тебе тоже не пожить так, без любви? Или твой дед вбил тебе в голову блажь, что ты чем-то лучше меня?

- Мама…

- Не смей называть меня мамой! — вновь громко выкрикнула Камили, но тут же громко закашлялась, силы стремительно покидали женщину. Откашлявшись, она тихо произнесла — Уходи. Видеть тебя больше не хочу.

- Но ведь ты же любила папу — напоследок тихо напомнила Касси — Неужели ты не хотела такого же для меня?

Камили снова подняла взгляд на дочь, от которой сейчас так легко отказывалась. В глазах женщины сверкнула даже не ярость, а настоящее безумие. Она заговорила сначала очень тихо, но с каждым словом голос ее набирал силы, становясь все громче и громче, в итоге дойдя до крика:

- Кто тебе сказал такую глупость, что я любила твоего отца? Я никогда не любила его, слышишь? Никогда! Никогда!!! Никогда!!!!! И тебя я никогда не любила! И сейчас не люблю! Это ты во всех моих несчастьях виновата, ты! Ты!!!

Камили еще что-то кричала во след, но Касси ее слов уже не разбирала. Захлопнув дверь в покои матери, девушка медленно, на еле передвигающихся ногах, направилась по коридору в сторону своей бывшей комнаты, не замечая, как по ее щекам катятся крупные слезы.

Стали ли для Касси слова матери о том, что она ее не любит и никогда не любила, какой-то неожиданностью? Наверное, нет. Каких-то ярких проявлений материнской любви в отношении себя девушка никогда не замечала. Но одно дело иногда задумываться о том, что мама тебя не любит, и совсем другое знать это наверняка. А слышать подобное из уст Камили было невероятно больно.

Ксантия дошла до своей комнаты, открыла дверь, которая даже заперта не была, прошла внутрь. Всё выглядело так, как и три года тому назад, правда, вся мебель была покрыта пылью, будто ее не протирали все это время. Даже на постели лежало то же покрывало, что и в тот день, когда Ксантия отправилась в замок Теней, на встречу с будущим мужем. Открыв дверцы шкафа, девушка слабо порадовалась тому, что и многое из ее одежды так и осталось на месте.

Заперев дверь в комнату изнутри, Касси скинула с себя плащ и уже привычную одежду из России: джинсы и водолазку. Накинула на себя первую попавшуюся длинную сорочку, а на нее простое дорожное платье с длинным рукавом и застежками спереди. Кое-какие вещи сложила в небольшую дорожную сумку. Отодвинув скрытую от чужих глаз панель на прикаминной полке, девушка с облегчением достала оттуда небольшой мешочек с монетами. На самом деле, было страшновато, что этот небольшой тайник кто-то успел найти за прошедшие годы. Хоть девушка и собиралась добираться до замка Теней порталом, мало ли что могло произойти в дороге, а потому деньги, пусть и небольшие, и запасная одежда лишними ей не были.

Все эти действия Касси делала как на автомате. Руки чем-то заняты — и ладно. А в голове так и звучали жестокие фразы, произнесенные криной Камили. И если с нелюбовью матери девушка могла бы смириться и жить спокойно дальше, то ее слова о том, что именно Ксантия — главная причина всех несчастий Камили, были для девушки совершенно непонятны и лишены всякого смысла.

«Может быть, пойти к ней и прямо спросить?» - спрашивала саму себя Касси, но тут же себя одергивала - «Не сегодня. Как-нибудь потом.»