— Дима! — позвала Катя. — Уходим!

— Скоро увидимся, — сказал Бахо, поднимая руку в прощальном жесте.

— Для меня мгновение, для вас долгие годы? — повторил Дима.

— Именно так.

Дима отбежал к Кате, а она в каком-то порыве крепко обняла его, и только после этого они ушли, не замечая, как за спиной появлялись черные и огненные хранители, окружая просто стоящих Бахо и Дегу.

В лесу Шоро было довольно уютно и спокойно. Дорвавшиеся до воды близнецы часами не вылезали из водоема и наслаждались периодом затишья.

— Круче, чем на море, — лежал звездой на водной глади Изис.

— Тебе так хорошо, потому что мы давно в дороге, — выжимала волосы Катя.

— Насколько мы здесь? — спросил Дима, погружаясь в воду по шею.

— Бахо пробудим и уедем. Дальше уже он нас будет направлять. Мы слишком близко к пустоши и Цахире, а туда взглянуть может только он.

— А Махарат на нас не нападет?

— Она уже пару раз объявлялась, чтобы переговорить с Шоро о нашей выдаче. Но Шоро тот еще прохвост: ему шлангом прикинуться раз плюнуть. Брешет, что мы заключение в его лесу проходим.

— Она себя не раскрывает из-за четырехкрылого?

— Он не единственная причина её скрытности. Махарат не хочет терять такой перспективный лес, как шоровский. В «прекрасном» будущем именно этот лес пополнит её персональную армию. Но… если потребуется, она и им пожертвует.

— Но разве её ясновидящие не могут сказать, что он лжёт?

— Предвиденье будущего — наука не точная. Да и мы очень близко от Цахиры. После исчезновения сердец леса, она сейчас создает такие помехи, что мы даже коллективно с изумрудными хранителями ничего не смогли увидеть.

Дима выполз из воды и сел рядом с греющейся на солнце Катей. Издали он заметил, как Мирослав посмотрел на него с животным ужасом. Помнил. Дима хотел сам подойти к старшему брату, но его остановила Катя:

— Не стоит.

— Но…

— Это не наш Мир. Этому еще надо переварить и избавиться от фанатизма. Сейчас не время и не место, чтобы вправлять ему мозги.

Шоро о чем-то разговаривал с Иро, иногда бросал подозрительные взгляды в сторону Димы, словно он в любой момент мог призвать четырехкрылого. О чем говорили отцы леса, Дима не слышал, но беседа проходила в напряжении.

— Когда проснется Бахо? — спросил он.

— Я этого не вижу, но думаю, не раньше зимы, — отвечала Катя. — А вот то, что нас попытаются завербовать сюда, даже без дара предвижу, — она неприязненно скосила взгляд в сторону группы хранителей, среди которых стоял и знакомый Диме Карлей.

— Завербовать? — не понял Изис, подплывая с помощью одной руки. — Мы же из папиного леса.

— Пока хранитель не достигнет столетнего возраста его можно переманить в другой лес. Так сказать, пока он корни не пустил. С преемником такой номер не прокатит, а вот с тобой…

— У меня же уже есть пара и я создатель леса.

— Что не мешает сделать из тебя очередную шоровскую проститутку. Ты ведь лес свой еще не посадил. Хвост может и отвалится.

— Вот умеешь ты исказить вещи так, что они прозвучат мерзко, — поморщился Изис. — Не вижу ничего плохого в том, чем занимается Захим.

— Как же мне хочется утопить твоего брата, Дима, — призналась Катя. — Одно лицо, а такие разные. А теперь, Изис, послушай своё будущее. Если ты считаешь, что тебя будут окружать одни грудастые красотки, то сильно в этом ошибаешься. Сильная женщина не значит красивая. И в твой гарем хорошо, если одна красивая девушка войдет, остальные будут страшными как кикиморы, потому что таких «умных» как ты здесь пол леса. Так что столкнешься ты здесь с жесткой конкуренцией, косатик.

— Ты самая хреновая гадалка из тех, что я встречал, — проворчал Изис под смех Димы.

Катя показала ему высунутый язык, как когда-то в их родном мире. На миг даже позабылось, сколько ей на самом деле лет.

— О, пошла вербовка, — заметила она, как группа хранительниц отделилась от основной и подошла к её детям.

— Ты не волнуешься, что кто-то захочет остаться? — спросил Дима.

— Пф, там Сергей сидит, так что шоровские девчата обломаются. Даже Кирилла не уломают, а он у нас как папка, западает на фигуристых женщин.

— Чем же ты их папку завлекла? Что-то я ни спереди, ни сзади выдающихся форм не наблюдаю, — поддел её Изис.

В ответ Катя едва не утопила его крыльями.

— Ты лучше за муженьком следи! — вынырнул Изис, показывая в правую сторону. — Вот наставит он тебе рога с грудастой красоткой, будешь знать!

Вместе с Димой Катя лениво повернулась в указанную Изисом сторону. Эфо действительно стоял и разговаривал с уже знакомой Диме чёрной хранительницей.

— Знаешь, в чем состоит неприятная особенность объединения? — поставила подборок на руку Катя. — Я знаю обо всех его бывших любовницах. С кем, когда, почему, где, и даже в каких позах. У него в каждом лесу по одной такой грудастой красотке.

— И ты так спокойно об этом говоришь? — опешил Изис.

— Еще одна неприятная особенность объединения, которая всех вас так сильно пугает: стёртые границы. Представь, что в твоих мозгах сидит еще один разум и думает, фантазирует параллельно с тобой. Тебе доступны не только мысли, но и все воспоминания, образы и желания.

— И как это связано?..

— А ты что думаешь, он с ней разговаривает, а я помалкиваю в тряпочку?

— Хочешь сказать, твое присутствие у него желание отбивает?

— Третья особенность объединения: она не вызывает у него желания. С уже одной дебилкой проходили. Та к нему голая ночью приходила, а фигурку у неё была не хуже, чем у этой красавицы, так он её на улицу вынес и бросил в лужу голой задницей. Мелочь, а приятно.

— Я правильно понимаю, аналогичная ситуация и с тобой?

— Ага, правильно, самая симпатичная попка у моего мужа. Так и хочется укусить.

На её слова Эфо на минуту развернулся корпусом и с поднятой бровью посмотрел на супругу. Между ними было приличное расстояние, но то, что она сказала, явно не осталось им незамеченным.

— Катя, — заговорил Дима, — она же хранитель, разве не видит, что он в объединении?

— Видит, они все видят, но цепляются за старые чувства и отношения. Не хочет отпускать и признавать, что её такую сногсшибательную променяли на плоскодонку с грудью и ж…пой с кулачок, — она грустно коснулась водной глади раскрытой ладонью. — Шутки шутками, но я очень хорошо их понимаю. Очень больно видеть его с другими женщинами, когда ты любишь, а он нет. Не раз и не два было желание всё бросить, плюнуть и вернуться домой. Мне бы хватило знаний и умений, чтобы прыгнуть куда надо…

— Что остановило? — спросил Изис.

Вместо ответа она достала синий кристалл и коснулась маленькой лужи на камне. В отражении Катя пряталась в кустах и осторожно смотрела в местный аналог бинокля, следя за толпой хранителей. Эфо стоял на каком-то собрании рядом с Дахотом и Дахиром, положив руку на плечо второго.

В отражении промелькнуло еще пару воспоминаний Кати, где Эфо касался своим лбом лба Дахота или обнимал как сына Дахира.

— Все триста лет они были с ним, — Катя вытерла слёзу в уголку глаза, убирая кристалл. — И я боялась… что больше не увижу их. Даже забыв прошлое, беспокойство за них не покидало меня, приходило в видениях и во снах. Триста лет — очень долгий срок, особенно для бывшего человека как я. Да, Эфо превратился в жестокого зверя, но… мои дети прожили так долго благодаря его действиям. Иногда я ненавижу Бахо за то, что он заставил меня всё это пережить… но видеть будущее — отвратительная способность… ты знаешь слишком многое…

Они не заметили, как к ним подошёл Эфо и без единого слова вытащил Катю из воды, унося её на руках подальше ото всех. Чёрная хранительница провожала его взглядом, в котором отражался целый калейдоскоп чувств и эмоций.

— Если уж объединяться, то лучше сразу… — сказал вслух Дима, наблюдая за брошенной хранительницей.

— Только не говори, что тебе её жалко, — погрузился по шею в воду Изис. — Она утрется и нового найдет, если, конечно, у неё уже сейчас нет запасного аэродрома.