— Кать, я не понимаю, зачем меня тогда кидают в такие откаты?

— Ты берешь слишком низкими категориями. Какое дело титанам до одной маленькой семьи? Они меняют глобальные вещи, которые влияют на тысячи семей. А ты именно та маленькая гайка, перестановка которой может повлиять рухнет ли вся конструкция или нет. Мы со своей стороны защищаемся, как можем, от последствий их войны.

— Бахо же знает, что они задумали.

— Знает, но не имеет права говорить. Такова цена за дальность и глубину его виденья. Он не может всего рассказывать, что видит, так как вынужден подчиняться уже иному более высокому порядку. Надеюсь, ты поймешь, а сейчас откатывай, тебя заберут позже, — она закашлялась, пачкая руку в крови.

— Катя… меня же прислали сюда еще и потренировать дар, не так ли? Поэтому меня не забирают отсюда? Ты говоришь, не воспринимать всё близко к сердцу… но я не хочу быть тем, кому плевать. Я хочу изменить ситуацию, даже если ты всё равно будешь всё помнить. Не всем же твоим воспоминаниям надо быть плохими. Я хочу попробовать переубедить их.

Катя надолго замолчала, всё сильнее бледнея. Уже не только из носа, но и из глаз у неё потекла кровь.

— Ты можешь изменить немногое… максимум смягчить их отношение… ко мне…

— Ты говорила, что огненный хранитель и лазурный — идеальный тандем. Я этим воспользуюсь.

— Хорошо, — сдалась она. — Запомни. Откатов у тебя ограниченное число. Сколько, не скажу. Если не справишься, тебя заберут раньше.

— Я понял, — кивнул Дима.

— Тогда откатывай.

Он закрыл глаза. В этот раз у него должен всё получиться…

Диму встретила уже знакомая пыльная дорога и Катя, запихивающая в рот орехи и кричащая:

— Там кто-то едет! Может они нам помогут!

Дима сошёл с дороги, держа Катю за спиной. И когда всадники поравнялись с ними и слегка притормозили, подросток помахал им хвостом. Как он и думал, едва люди заметили его хвост, как припустили ящеров, словно самого владыку ада повстречали.

— Чего это они? — недоумевала Катя.

— Испугались.

Пожав плечами, Дима снова сел на землю и приступил к рисованию каракуль. Чтобы он не говорил и не показывал без доказательств, хранители ему не поверят. Даже если он расскажет о способностях младших детей Кати, вряд ли его станут слушать. Как же быть?

Он повернулся к полю, где вроде бы никого не было, однако…

— Я знаю, что вы там сидите и слушаете нас! — закричал Дима, останавливая Катю от очередной порции вопросов рукой. — Мы начали знакомство плохо, и по своей ошибке я лишен вашей поддержки и могу обращаться к вам только как человек. И я хочу выкупить её жизнь, — Дима коснулся плеча Катя. — Взамен я предлагаю обмануть время, вернуть ваших погибших близких. Да, мы не участники событий, но… и мы можем обмануть время. Не так ли?

Ему ответом был свист ветра, да пение птиц. Если хранители его слышали, то с честью проигнорировали.

— А в фильмах срабатывало… — тяжко вздохнул Дима.

— Ты проорал нечто пафосное своим невидимым «друзьям»? — скептически спросила Катя.

— Кать, ты не пугайся, но я хочу вселиться в тебя, чтобы кое-что сделать с помощью твоих способностей и убедить невидимых друзей нам помочь.

— Вселиться?! Ты надеюсь, не собираешься невидимым друзьям показать обнаженную грудь первого размера?

— Нет! Просто не паникуй! Потому что мне без твоей помощи не справиться. Хорошо?

— А они точно помогут?

— Если всё получиться, то да.

— Ладно…

В этот раз вселение прошло легче. Теперь следовало найти ближайшего погибшего хранителя…

Дима выругался, когда во все стороны побежали проекции убитых в прошлом молодых хранителей. Он никак не ожидал, что их будет там много…

Одна девочка погибла прямо там, где он стоял.

«Что это такое?» — спросила Катя с нотками ужаса в голосе.

— Убитые дети… — Дима присел напротив проекции перепуганной девочки, заставляя её замереть.

Натренировавшись на птицах, Дима легко извлек энергию девочки, хотя вышло немного труднее, чем с птицами, так как погибла юная хранительница очень и очень давно.

«И что это? — в недоумении спросила Катя. — Это нам как-то поможет?»

Дима не успел ответить, так как рядом с ним встал Захим, сурово разглядывая сгусток энергии в руках юноши.

— Ты просто не представляешь, как я хочу тебе врезать, мелкий ктулух, — сказал хранитель со злостью. — Мало того, что ты человеку показал запретное знание, так еще мог уничтожить сущность этой девочки, и мы бы уже никогда её не вернули назад.

— Всё же получилось, — протянул ему сгусток Дима.

Захим промолчал, так как через поле к ним бежала хранительница розовой расцветки. И судя по её поведению и то, как она ласково обхватила руки Димы-Кати, она была матерью погибшей девочки.

— Идём… преемник, — сквозь зубы прошипел Захим, — вернем её к жизни.

Когда на большом возрождающем дереве зародилась почка, из укрытий начали выходить другие хранители.

— Хотел откупиться, откупайся, — хмыкнул Захим с насмешкой. — Работы у тебя о-о-очень много.

«Мне кажется, или это крылатый козёл издевается над тобой?» — спросила Катя с неприязнью.

«Не кажется», — отвечал Дима, не размыкая губ и поражаясь, что даже потеряв память Катя продолжала недолюбливать Захима.

***

— Как ты не можешь вернуть Олеса?! — воскликнула Лафо.

Всю неделю Дима только тем и занимался, что возвращал с того света погибших хранителей. Чтобы сэкономить силы обманщика времени, хранители сами показывали места гибели своих близких.

И вот первое фиаско, когда к нему подошло практически всё семейство Лафо с просьбой вернуть Олеса.

— Его там нет… — отвечал Дима, беспомощно разводя руками.

Лафо заплакала, а Жахо обнял её и прижал к груди.

— Значит, ничего нельзя сделать? — спросила Михог, едва сдерживая слёзы.

— Ты его слышала, — отвернулся Эфо.

— Подождите… я сейчас к другому источнику обращусь, — отвечал Дима, проводя руками по лицу и выходя из тела Кати.

Усталую родственницу под руку увел Дахот. И отцовские воспоминания практически сразу подсказали Диме, почему он не смог вернуть Олеса.

— Так его уже вернули…

— Что?! — одновременно воскликнули все.

— Да, его в одном из прошлых откатов вернули и отправили в солнечный лес.

— Это правильно, это верно, — кивнула Михог. — В солнечном лесу ему ничего не угрожает, там безопасно.

— То есть… я забыла, что вернули моего сына? — огорчилась Лафо.

— Главное, что он живой, — взяла её за руки Михог.

— А кто его вернул? — уточнил Эфо.

— Катя, — Дима указал на ушедшую родственницу. — Ваших с ней сыновей Сергея и Кирилла туда же отправили.

— Моих кого?! — опешил Эфо.

И тут Диму осенило. В прошлый раз он рассказал Эфо об объединении с Катей, но хранителя это никак не тронуло. Он ни в какую не захотел ответить влюбленной девушке взаимностью. И Катя говорила, что он всегда возвращал себе память только из-за детей. Заодно следовало проверить про сожженный лес…

— Да, у вас с Катей двое уже родились, — продолжал Дима, изображая шланга, — а вот ваш третий ребёнок должен был в следующем году родиться, но из-за моего вмешательства он родится со смещением в пять лет.

— Пять лет?! — ужаснулись одновременно Михог и Лафо и посмотрели на Эфо.

Похоже, что такое смещение они прекрасно знали. И у Эфо был такой вид, словно здесь и сейчас желал Диму придушить.

— Через сколько он должен был быть зачат? — уточнил Эфо с нехорошей улыбкой.

— Через двадцать три дня.

— Как раз, когда и все остальные… начнется цветение, — произнес Жахо, что-то подсчитав на пальцах. — Похоже, что он не лжёт.

— Я сначала узнаю у Кости про старших и про Олеса… — ушёл от диалога Эфо.

Дима очень надеялся, что в этот раз у него получилось исправить положение…

***

— Какой откат ты проживаешь? — хмуро спросил Диму Дахот, разглядывая клетку с живыми птицами.