Глеб готов был согласиться на что угодно. Хотя и предполагал, что ближайшие дни покажутся ему вечностью.

Кирюша и Юля тоже сильно скучали по своей няне. Вспоминали о ней гораздо чаще, чем хотела бы того Лиза. Тетка заочно невзлюбила Марину, продолжала считать ее вертихвосткой, забравшейся к брату в постель и карман. Однажды она осмелилась высказать это вслух.

Глеб невесело усмехнулся.

— Марина не залезала ни в мой карман, ни в мою постель. Ты все выдумала, сестренка. Но я не понимаю зачем.

Он-то думал, будто Лизу такое замечание успокоит и заставит примириться с неизбежным. Но вышло все с точностью до наоборот.

— Так она даже ни разу не дала тебе?! — Лиза посмотрела на брата как на полоумного. Впрочем, именно таким она его в тот момент и считала. — Обвела вокруг пальца умного взрослого мужика?

— Достаточно, — предупредительно рыкнул Львов. Обижать любимую Марину он не позволил бы никому, даже сестре. — Не смей говорить о ней в таком ключе, Лиза. Марина скромная и честная девушка. Не надо пятнать ее своими грязными домыслами и убеждениями. Насколько мы близки, тебя не касается.

— А то, что ты потратил туеву хучу денег на операцию для ее полоумного братишки?! — Лиза уперла руки в бока и нехорошо сверкнула глазами. — Да, меня это тоже не касается, но касается твоих детей! Моих, между прочим, племянников. Если ты не думаешь и не защищаешь их интересы, придется сделать это мне. Ты сам только-только встал на ноги, начал налаживать бизнес, кредит за дом не успел выплатить — а снова туда же? Сначала вложился в мегеру первую жену, потом нашел юную сиротку с больным братцем. Да ты просто лучшая приманка для аферисток! Или ты думал, что я не узнаю? Не догадаюсь, что ты снял со счета крупную сумму и перевел ее на счет какой-то клиники за границей?!

— Марина другая! — в который раз возразил Глеб, все еще силясь воззвать к разуму сестры. — Она не просила денег на операцию, я сам предложил это и ничуть не сожалею о сделанном. Между прочим, Юля и Кирилл тоже в курсе событий. Они знают про Мишу и его операцию, одобряют мой поступок.

— Потому что пока не знают цены деньгам! — все сильнее сердилась Лиза. — И доверяют людям, даже тем, кому доверять нельзя. Совсем как ты, братец. Ты пойми, я ведь тебе добра желаю. И племянникам.

— Поэтому следишь за моими деньгами? — не остался в долгу Глеб. — Знаешь, сестренка, кому-кому, но не тебе давать мне советы по поводу отношений. Я уверен в Марине больше, чем в себе. На этом точка. Больше не поднимай эту тему никогда. Или…

Он не договорил, хмуро посмотрев сестре в глаза.

— Или? — переспросила она. — Что ты сделаешь? как поступишь, если я решу снова открыть тебе глаза?

— Попрошу тебя переехать, — решительно заявил Глеб. — Найти другое жилье и не видеться ни со мной, ни с племянниками. Твои рассуждения им лучше не слышать. Особенно о Марине, к которой мои Львята сильно привязаны.

Лиза недовольно поджала губы и тряхнула темными волосами.

— Поменяешь родную сестру на малолетнюю финтифлюшку? Н-да, не ожидала от тебя, братец… Да ладно я, а о детях ты подумал? Кто будет присматривать за ними?

Глеб пожал плечами. Вопрос присмотра за детьми был для него больным, и все же он с гораздо большим удовольствием позволил бы стороннему человеку присматривать за Юлей и Кириллом, чем позволять Лизе забивать Львятам головы дурными мыслями.

— Напрасно ты так, — вздохнула Лиза. Она действительно желала брату добра, любила его и племянников. Но разучилась доверять людям — в том ее беда. Не верила Лиза в бескорыстную любовь, зачерствела морально. — Марина получила от тебя все, что хотела. Больше ты ей не понадобишься. Мой тебе совет, забудь об этой девушке. Тем более не корми ожиданиями моих племянников. Еще не хватало, чтобы у них начался нервный срыв. Достаточно у нас в семье брошенок.

Глеб

После того разговора Лиза немного притихла. И, вроде бы, даже начала подыскивать собственное жилье. Согласилась на предложение стоматологической фирмы поработать по профилю.

Неожиданная болезнь Кирюши внесла в планы свои коррективы.

Лиза отказалась от места и осталась присматривать за племянником. Глеб был благодарен за помощь и поддержку. А еще больше за то, что она больше не поднимала разговор о Марине. Он мог спокойно работать, зная, что Львята под присмотром родного человека.

Вечера Глеб по-прежнему проводил дома. Даже согласился помочь Юльке и Кирюше снять и выложить в сеть новое видео. Мастерил детские заколки и часто приглашал Лизу принять участие в процессе.

— Глупости, — бурчала та, наблюдая за братом и племянниками. — Совершенно нелепое времяпрепровождение.

Через несколько дней она все же решила попробовать себя в качестве дизайнера. На удивление быстро втянулась. Так у семьи Львовых появилось общее хобби.

В один из вечеров Юля пришла к отцу в растерянных чувствах. Глянула не по-детски серьезно.

— Она не хочет больше с нами общаться? — спросила и нахмурила светлые бровки. — Марина нас бросила?

— С чего ты это взяла? — мягко переспросил Глеб. — Тетя Лиза взялась за старое?

Юля присела на край стола. В кабинете отца она появлялась довольно часто, сюда же перекочевали любимые игрушки и коробка с поделками. Сегодня девочка принесла хрустальный шар для предсказаний и задумчиво вертела его в руках.

— Мне выпала «разлука», — призналась Юлька. — Марина не звонит, а теперь вообще отключила телефон. Мы стали ей не нужны, как маме?..

Глеб отвернулся и прокашлялся в кулак, скрывая выражение лица. Дочь не должна видеть, как сильно задело ее замечание.

— Марина не похожа на вашу маму, — сказал, когда сумел совладать с эмоциями. — Она другая и не бросит тех, кого любит.

Глаза Юльки блеснули обычным озорным огоньком. Следующий вопрос она задала с трепетом и затаенной надеждой:

— Она нас точно любит? Ты уверен?

— Я надеюсь, — эхом отозвался Глеб. — Ты же помнишь наш разговор о брате Марины. Он очень болен и нуждается в помощи больше нас.

— А что будет, если он не поправится? — уточнила Юля.

На этот вопрос Глеб боялся отвечать даже себе. Марина до того предана брату, что готова посвятить ему всю свою жизнь. Если операция не поможет, их любимая няня станет вечной сиделкой. Найдется ли у нее время для его семьи? Для него самого?

— Будем надеяться на лучшее, — проговорил он. — Миша может остаться вечным малышом. А может, и нет.

В кабинет пришел Кирилл. Послушал, о чем говорят сестра и отец, поспешил вставить замечание:

— Если этот большой мальчик не станет драться и отбирать мои машинки, я буду с ним играть.

Глеб не мог не порадоваться доброте детей. Ведь месяц назад няни и репетиторы чуть ли не хором называли их чудовищами. А Юля и Кирилл просто нуждались в любви и искренней заботе.

Тем больнее им теперь было от расставания. Особенно после того, как Марина вдруг перестала звонить и брать трубку. Она не отвечала уже несколько дней, и Глеб заподозрил неладное. Возможно, Мише стало плохо, потому его сестра не хочет общаться ни с кем. Или, напротив. Миша пошел на поправку, и Марина все свое время уделяет ему.

Может быть, и правда, забыла о Глебе и его детях?

Брошенные Лизой злые слова не выходили у него из головы. Марина не приняла его предложение руки и сердца. Сказала, что любит, но не дала согласия на брак. Есть ли у них общее будущее? Может ли он надеяться хоть на что-то или действительно зря тешит надеждой себя и своих Львят?..

Первые дни Марина звонила почти каждый день. Последний раз сразу после операции, которая, вроде бы, прошла успешно. А потом вдруг наступила тишина, и Глеб мог только гадать о ее причинах. Он пару раз звонил в клинику, но так как не являлся родственником Михаила, не смог толком узнать ничего. Клиника тоже берегла репутацию и хранила врачебную тайну.

— Может быть, нашла себе какого-нибудь докторишку в Израиле, — провоцировала Лиза, услышав разговор. — Говорят, они падки на русских красавиц.