— Мишка?.. — я вновь позвала брата.

Ответом снова стала тишина. Я прошла в комнату брата, осмотрелась. Заглянула в шкаф и под стол — вдруг Миша затеял какую-то игру. Как в далеком детстве.

Никого.

От нарастающей паники у меня стали подрагивать руки. Все происходящее казалось кошмаром.

— Где же ты?.. — позвала срывающимся голосом.

Мишка нашелся в туалете. Лежал возле сливного бачка, в котором мы прятали деньги. Не все, большая часть накопленного хранилась на банковском вкладе. И все же Мишка решил защитить наше имущество.

Брат лежал на полу, поджав под себя ноги и обхватив голову. Стоило мне опуститься на корточки и взглянуть ближе, как стала заметна огромная ссадина в области виска. Брата ударили, даже известно чем — крышка от сливного бачка валялась рядом.

Пятьдесят тысяч рублей — вот что стало причиной нападения. Деньги, которые отдал Глеб за работу няни, плюс чаевые. Я еще не успела внести их на счет. Чужая жизнь стоит так мало?..

— Мишенька?

Я нащупала у брата пульс. Миша продолжал дышать, но не приходил в сознание. Из раны на голове сочилась кровь, выходит, нападение произошло не так давно. Вернулась бы чуть раньше, и успела предотвратить страшное.

Или оказалась рядом с Мишей…

Запрещая себе разрыдаться, вызвала скорую. От волнения не сразу вспомнила адрес собственного дома. Фамилию, и ту выговорила с трудом. Казалось, все разумное, что хранилось в голове, вытекало из головы вместе со слезами. Такой беспомощной и испуганной не была даже после аварии.

Не помню, как добрались до больницы. Мишку забрали в реанимацию, долго обследовали. Врачи проходили мимо меня, словно я была всего лишь продолжением кушетки. Ничего не говорили, сколько бы ни спрашивала.

— Что с ним? — я все же поймала за рукав халата одного из врачей. Сжала так, что едва не оторвала клочок. — Он будет жить?

— Пройдемте ко мне в кабинет, — предложил врач, — там и поговорим.

Мы шли по пахнущим хлоркой коридорам, и я все еще держалась за халат врача. Боковым зрением заметила бейдж на халате «Родионов Степан Викторович, главврач». Похоже, мне удалось поймать крупную «рыбку».

— Присаживайтесь. — Степан Викторович указал низкий диванчик. — Воды или кофе?

Я помотала головой. Какая вода, какой кофе? Думать не могу ни о чем, кроме брата.

— Миша сильно пострадал? — просила и не узнала собственного голоса. До того бледным и дрожащим он был.

Степан Викторович занял место за рабочим столом. Сцепил руки в замок и признался:

— Удар по голове обострил прошлую травму. Если вы все еще хотите делать операцию, нужно поторопиться. В таком состоянии Михаила транспортировать сложно, но возможно. Правда, это потребует дополнительных расходов.

Деньги, деньги… Всюду нужны деньги.

Я до боли прикусила нижнюю губу. Как заработать столько и сразу? Спросить у Глеба? Свалить на него свои проблемы и пообещать, что когда-нибудь отработаю долг?..

— Михаил подключен к аппаратам жизнеобеспечения, — подлил масла в огонь Степан Викторович. — В условиях нашей больницы большего сделать нельзя. Решайтесь.

Он поднялся с места, плеснул в стакан воды и поставил передо мной на журнальный столик:

— Я отойду ненадолго, а вы пока подумайте. Если решитесь оставить все как есть, никто не осудит. В моей практике было несколько подобных случаев. Шанс один из тысячи. Потратите деньги, которых у вас нет. Загубите собственное здоровье, бесцельно потратите молодость.

Мне так хотелось возразить хоть что-то, но из горла не вырвалось ни звука. Точно невидимая чужая рука сомкнула на нем стальные пальцы.

Хлопнула дверь, и я осталась в кабинете одна. Пыталась решить, что делать дальше. Но все планы рассыпались, как карточный домик. Можно и нужно заявить в полицию, но пока длится расследование, пройдет немало времени. Миша не может так долго ждать.

Даже если случится чудо, и преступников найдут — вернут они деньги? Вряд ли. Что-то подсказывало мне, что тут не обошлось без Ларисы Михайловны, хозяйки квартиры. Впрочем, даже соседи знали, что мы копим деньги на операцию.

— Миша-Миша… — причитала я, раскачиваясь взад-вперед, точно сумасшедшая. — Почему все так?..

Одно знала наверняка — брата не брошу. Пока есть хоть малейшая надежда на восстановление, буду бороться.

Мысли вновь и вновь возвращались к Глебу. Имею ли я право что-то просить теперь, когда предложила взять тайм-аут. Как отнесется он к такой просьбе? Не откажет, уверена. Но не сочтет ли корыстной?

К тому же, у Глеба самого сейчас проблемы. С бизнесом, с сестрой…

Чем больше я размышляла, тем ближе подходила к единственному верному решению. Стоит рассказать Глебу правду. Кроме него помочь некому. Не к кому обратиться…

Глеб

Марина перезвонила сама. Рассказала, что ее брат угодил в больницу и по какой причине. Она сильно нервничала и даже заикалась от волнения. Глеб давно понял, насколько сильно она привязана к брату, потому прекрасно осознавал, в каком теперь состоянии находится Марина.

Он сам приехал в больницу. Еще раз переговорил с врачом. Взял телефон лучшей клиники и договорился о перелете. Помог Тигран Градов, владелец туристической компании для вип-клиентов. Благодаря ему перелет Миши был организован на высшем уровне.

Все это Марина узнала от Глеба, пригласившего ее на чашку кофе в ближайшее кафе. Она не хотела идти, боялась оставить брата даже на минуту, но узнав новости, не могла поверить в них.

— Уже все организовал? Так быстро?.. — удивилась она. — Но нам говорили, что в клиниках очереди и… Боюсь представить, во сколько тебе обошлась такая щедрость.

Марина была искренне смущена. Глядя на нее, Глеб в тысячный раз осознал, что лучшей девушки ему не найти. Несмотря на сквозящее во взгляде волнение, выглядела Марина весьма соблазнительно. Даже явно обозначившиеся темные круги под глазами не портили впечатление.

— Не думай об этом, — попросил он. — Спокойно собирайся и непременно отоспись. Вылет завтра утром. А пока тебе надо поесть.

Он сам заказал любимые блюда Марины: легкий салат из овощей и куриный шницель. Проследил, чтобы она все съела до последней крошки.

Марина старалась, но кусок откровенно не лез в горло. Она не переставала думать и Мише. И о деньгах, которые вряд ли сможет вернуть Глебу. Один перелет на частном самолете чего стоит. Она чувствовала себя неуютно, не могла принять такой роскошный подарок. Считала, будто не заслуживает его.

Но Глеб не остановился на достигнутом.

Не мог отпустить Марину, не решив еще одного важного вопроса.

— Милая, — он взял ее руки в свои и заглянул в глаза. — Понимаю, может быть, это не самый подходящий момент, но я не могу не спросить. Ты выйдешь за меня замуж?

К такому вопросу Марина была не готова. Ей вдруг захотелось потереть глаза, чтобы убедиться, что все происходящее не сон.

— Не хотелось делать предложение вот так, впопыхах, — признался Глеб, — но я не смог себя остановить. Не мог не спросить, пока ты не уехала. Стыдно признаться, но я не успел приготовить кольцо… ты можешь не отвечать прямо сейчас. Подумай столько, сколько нужно. Пока у тебя без меня забот хватает.

Какое кольцо?

Марина даже не думала об этом. Глеб подарил ей гораздо больше. Осуществил заветную мечту, дал надежду на выздоровление Миши. Других подтверждений искренности чувств не требовалось. Но Марина не была уверена, что может принять предложение немедленно. Не потому, что не хотела. Вовсе нет. Ее одолевали совершенно иные мысли и размышления. Она старалась сохранять оптимизм. Верить, что все будет хорошо, и Миша действительно поправится.

А если нет?

Вдруг, ему станет еще хуже, чем было? Вдруг ему понадобится постоянная сиделка? Или он вообще…

Марина тряхнула головой, прогоняя последнюю мысль.

— Я очень хочу быть твоей женой, Глеб, — призналась она с обожающей улыбкой. Но в то же время в уголках ее глаз дрожали слезинки. — Но дам ответ, только когда вернусь. Прости меня за это…