Кажется, Глеб всерьез вознамерился меня соблазнить. Отказать ему было сложно, практически нереально.

— Ты уже на работе, — подмигнул Глеб. — Я арендовал официантку на весь рабочий день. Хочешь, покажу договор?

Ну да, иногда нас нанимали для выездных праздников. Но чтобы вот так, для того, чтобы провести время таким романтическим образом? Такого я не могла представить и в самых смелых фантазиях.

— Ты сказал хозяину бара, что мы встречаемся? — я не могла скрыть смущение.

— Нельзя было? — настороженно переспросил Глеб.

— Тебе можно все, — призналась я, неожиданно даже для себя самой. В подобной атмосфере просто невозможно мыслить разумно.

— Совсем-совсем все? — лукаво уточнил Глеб.

Голос его стал хрипловатым, лицо преобразилось от едва сдерживаемой страсти. Взгляд стал жадным, призывным.

— Смотря что ты намереваешься делать, — совершенно осмелела я.

Очертила указательным пальцем его подбородок, коснулась плотно сомкнутых губ. Глеб застонал от удовольствия и прикрыл глаза.

— Маленькая колдунья, ты сводишь меня с ума. — Его признание отозвалось сладкой болью в моем сердце. — Я все-таки искупаю тебя в джакузи. Но для начала накормлю.

Как хорошо, что Глеб не торопился затащить меня в постель. Признаться честно, я слегка побаивалась первого раза. В опытности Глеба не сомневалась, скорее, сомневалась в себе. Что, если не оправдаю его ожиданий? Слышала, не всем мужчинам нравятся девственницы, вопреки распространенному мнению.

— Может быть, стоило заказать шампанское? — предположил Глеб. Достал из корзины бутылку «Бургундского» — одного из самых дорогих вин, что предлагали посетителям в нашем баре.

— Я редко пью, — призналась смущенно. И, чтобы не обидеть, добавила: — Но всегда мечтала выпить бокал именно этого вина. Бармен держит его на самой высокой полке — только для особенных гостей.

Глеб наполнил два бокала, один подал мне и провозгласил тост:

— За самую особенную девушку на свете, за тебя, Мариночка!

Мне хотелось одновременно плакать и смеяться от счастья. Казалось, оно переполняет меня. Еще минута, и просто взорвусь от переизбытка эмоций.

После бокала вина и ужина Глеб предложил сделать массаж. Глупо было отказываться. Едва переступив порог номера, я поняла, что выйду из него женщиной. Женщиной Глеба.

— Можешь задернуть шторы? — попросила, чувствуя, как краска приливает к щекам.

Слегка стесняясь, разделась до нижнего белья. Простенького, хлопчатобумажного. Кто же знал, что обычный рабочий день превратится в лучшее свидание в моей жизни. Впрочем, другого белья у меня не было вовсе. Я носила самое простенькое, удобное, но дешевое. Совсем не такое, что может порадовать мужской взгляд.

— Ты восхитительна! — признался Глеб, когда блузка и юбка упали к моим ногам. — Я немного сожалею, что не художник. Тогда я мог бы написать твой портрет и повесить в изголовье кровати.

— Дети увидят... — хихикнула я.

— Пусть, — согласился он. — Нет ничего плохого в том, что они будут знать, что мы пара. Вернее, они уже знают. И полностью одобряют мой выбор.

Не удивлюсь, если Юлька даже помогала организовать свидание. С нее станется. Кто-то же заставил Глеба надеть светло-голубую рубашку, которая мне так нравилась.

— Ты настроен настолько серьезно? — я не могла не задать этот вопрос.

— Даже не сомневайся, — предупредил Глеб. — Так серьезен я не был еще никогда. Ты для меня ― сбывшаяся мечта, подарок судьбы. Прости, я не мастер красивых слов. Привык руками работать, а не языком.

О, эти его руки!..

Трудно представить, что грубые мужские ладони могут быть такими нежными и ласковыми. Не знаю, оканчивал ли Глеб курсы массажа, но действовал уверенно и самозабвенно.

— Тебе нравится? — и все же он сомневался в себе.

— Безумно!.. — воскликнула я.

Его уверенные, умелые движения приводили меня в трепет. Слегка шершавые ладони коснулись ног, заскользили по икрам. Вверх-вниз, словно выполняя какой-то древний ритуал. Поднялись выше, обрисовали бедра и подобрались к спине. Ритмично поглаживали, растирали и массировали кожу и мускулы. Эти чувственные прикосновения заставляли кусать губы от наслаждения.

— Не хочешь перевернуться? — поинтересовался Глеб.

У меня не хватило сил ответить. Тело больше не принадлежало мне. Оно полностью отдалось во власть мужских рук, готовое покоряться и покорять. Мысли путались, отчаянное желание открыться Глебу доводило до грани безумия.

Наши взгляды встретились. Напряжённые, полные неутоленного желания.

— Хочешь продолжить? — спросил Глеб и замер, дожидаясь ответа.

Глеб

В ее глазах промелькнуло нечто, что заставило его остановиться. Не испуг, не нерешительность. То было нечто иное…

— Прежде чем наш роман зайдет так далеко, я хочу, чтобы ты знал обо мне все, — произнесла Марина.

— Это «все» настолько серьезно? — недоумевал Глеб.

Она кивнула. Села на постели, подтянула колени к груди и уткнулась в них носом.

— Мой брат серьезно болен, — произнесла отстраненно. — Ему предстоит серьезная операция за границей. Пока он не придет в себя, я думать не смею о собственном счастье. Прости, если тебя это обидит…

— Никаких обид, — серьезно заявил Глеб. — Хотя я и не понимаю до конца, почему брат может стать преградой твоей личной жизни.

Марина рассказала все. И о страшной аварии, и о состоянии Михаила. Умолчала только о деньгах, которые копила на протяжении нескольких лет.

Глеб и так понял. Эта девушка стала для него чем-то вроде святыни. Той, за которую не грех и побороться. Найти любой способ доказать ей свою преданность.

— Я всегда готов помочь, — сказал он. — В том числе и материально.

Марина посмотрела на него своими изумрудно-зелеными глазами и произнесла мягко, но строго:

— У тебя дети, кредит за дом. Бизнес хоть и хороший, но все вложено в дело. Да я и не могу пользоваться твоей щедростью. Это будет неправильно.

Глебу осталось лишь удивиться. Он прокашлялся и признался с долей юмора:

— На самом деле у меня все не так плохо, как может показаться. А про кредит откуда узнала? Неужели Юлька?..

— Нет, — улыбнулась Марина. — Однажды ты оставил документы на кухонном столе, я и увидела, когда убирала. Совершенно случайно, правда. А про бизнес — нетрудно догадаться. Ты же только переехал в город, начал с чистого листа.

— Признайся, ты просто слишком горделива и независима, чтобы взять у меня деньги? — попросил Глеб.

— И это тоже, — согласилась Марина. Хотя о какой гордости может идти речь, если она не брезговала любой работой. Экономила на всем ради брата. — Так я буду чувствовать себя обязанной. К тому же, еще неизвестно, что станет с Михаилом после операции. Возможно, он поправится. А может…

Она не договорила. Но на лице ее отобразилась тревога, перемешанная с ужасом.

Глеб прижал Марину к себе. Стал гладить по голове, как маленькую девочку. Как бы ему ни хотелось, он не мог пообещать, что все будет хорошо.

— Понимаю, брат для тебя важен, но ты не обязана посвящать ему свою жизнь, — предупредил он.

Марина по-своему восприняла его фразу. Взвилась вихрем. Спрыгнула с кровати и стала поспешно одеваться.

— Вот об этом я и говорю, — произнесла дрожащим от напряжения голосом. — Понимаю, никто добровольно не примет инвалида с распростертыми объятиями. Мишка — моя ответственность, моя забота.

— Стой же ты, глупышка, — Глеб попытался ее обнять. — У меня в мыслях не было обидеть тебя или твоего брата. Наоборот, я всегда готов помочь. Не хочешь брать деньги, позволь договориться о перелете. У меня есть знакомый бизнесмен, владелец туристической компании вип-класса. Он организует частные рейсы и не откажется помочь.

— Не надо! — отрезала Марина. Словно защищаясь, выставила руку вперед и обожгла Глеба взглядом. — Вдруг этот твой друг окажется похлеще Геркулеса? Нет уж, не стоит.