За весь день Родионов никак не давал о себе знать. Он и раньше не баловал меня вниманием, но сегодня я ждала его весь день... И когда дверь в мою комнату открылась, я подпрыгнула в кровати и натянула на лицо улыбку. Но на пороге появилась Настя с малышом на руках. Взгляд девушки не предвещал ничего хорошего. Я чувствовала, как она ненавидела меня, но не могла понять почему. Чем заслужила это? Тем, что косвенно имела отношение к покушению на ее брата? Наверное, она все же очень любила Диму, а за маской отчуждения как раз скрывалась боязнь потерять еще и его.

Улыбка сползла с моего лица, а я насторожилась. Девушка не проходила вглубь комнаты, несколько минут смотрела на меня нахмуренным взглядом, слово это я вчера столкнула ее в бассейн. Я поднялась на ноги и отошла к окну, обняла себя за плечи. Настя была и оставалась хозяйкой в этом доме, но не я – игрушка Родионова, не имеющая права голоса. Об этом не стоило забывать.

— Зашла извиниться. Я не хотела тебя столкнуть, это получилось случайно. И я не знала, что ты не умеешь плавать. Впредь попрошу к нам не приближаться. Дружить мы не сможем. Люди, от которых исходит опасность для семьи, мне неприятны, я привыкла таких сторониться.  

Голос был сухим, а взгляд отстраненным. Настя протараторила свои извинения, словно зачитала их по бумажке. И эти слова не были искренними... Скорее всего, Родионов настоял на том, чтобы она сделала это. Зачем? Чтобы девушка возненавидела меня еще сильнее? Я давно поняла, что с Настей мы не подружимся. Да и не стремилась уже к этому. Тогда к чему это все?

— Я не собиралась причинять вред твоему сыну, потому что знаю, как это больно терять близких людей... Не смогла бы умышленно нанести такой боли никому, – отрицательно покачала головой из стороны в сторону, смотря на нее растерянным взглядом.

На лице девушки не промелькнуло ни одной живой эмоции. Слово я со стеной разговаривала. Отчего-то это ранило. Она была даже хуже, чем Родионов. Правильно говорят, что яблоко от яблони недалеко падает...  

— В таком случае, уверена, мы будем держаться подальше друг от друга, – она развернулась и вышла из комнаты. 

Такого отношения со стороны сестры Родионова я точно не заслужила, но кому кроме меня было до этого дело? 

Повернулась к окну и заметила Диму. Одетый с иголочки он стоял возле машины и курил. Собирался уезжать? На ночь глядя? К любовнице? После вчерашнего сексуального марафона, который он устроил в ванной, а затем ночью на кровати? Ему было мало секса со мной? С трудом верилось, что у мужчины никого кроме меня не было... Такие, как он, были потребителями. И мне не следовало об этом забывать. Тем не менее воздуха в легких стало мало, когда я представила его в обществе раскрепощенной, элегантной девушки его круга. Меня кидало в жар и холод одновременно от этой мысли.  

Я до боли закусила губу и заставила себя отойти от окна. Не смотреть на него, не отравлять себя мыслями о мужчине, который никогда не будет мне принадлежать. Вот что следовало культивировать в своих мозгах, а не восхищаться его красотой. В конце концов, влюбиться в такого означало разбить себе сердце. А мне и без того хватало потрясений в жизни. Эта черта – пытаться разглядеть в людях хорошее – еще ни разу не принесла мне счастья. Неужели я полагала, что между нами все изменится за одну ночь, а мужчина станет теплее ко мне относиться? Глупости! Такие, как он, жили одним лишь расчетом. Но почему стало так тяжело и больно в груди, словно сердце зажали в тиски от мысли, что Дима поехал к другой?

Дмитрий   

Желание вернуться домой оказалось сильнее, чем я думал. Тем не менее я выехал со двора и, оказавшись на трассе, вдавил педаль газа в пол. Приподнял уголки губ, вспомнив, с какой страстностью Катя отвечала вчера на мои ласки и с каким страхом переступала порог своей комнаты после того похода в бар. Понимал ли я, что творилось в ее душе? Более чем. Когда-то меня тоже кидало из стороны в сторону, я совершал глупости и всех вокруг видел врагами. Моя вина в том, что забрал девчонку домой, позволил себе ею заинтересоваться. А следовало изначально сдать полиции, чтобы они сами во всем разбирались.  

— Привет, Рустам, вы сегодня играете? – снова достал сигарету и закурил, включив громкую связь на телефоне. 

Если быстрая езда не погубит меня, то это сделает курение. Сколько не пытался бросить – ничего не получалось.

— Привет, – отозвался мужественный бас. – Играем. Подъедешь?

— Через час буду, – прикинув в уме, сколько времени мне понадобится, чтобы доехать до офиса и забрать бумаги, ответил я и завершил вызов.

Завтра планировал провести день дома. Как следует отоспаться, а вечером заглянуть к Кате.

Представив ее, спящую на кровати, я едва не поддался сиюминутному порыву: вернуться домой. Она так эротично оттопыривала округлую попку во сне, что девушку незамедлительно хотелось разбудить и утолить свой физический голод. Это я, собственно, и делал всю предыдущую ночь. Что будет, когда яркие чувства к Кате угаснут? Не знаю. Лучше бы этого момента не наступало.

В ресторане с приходом ночи часто бывало весело: девочки, выпивка, покер, вкусная еда и значимые люди города. Мне захотелось окунуться этим вечером в привычную атмосферу беззаботности, забить голову чем-то помимо работы или того, в какой позе хочу оттрахать Катенка.

Рустам сразу заметил меня, когда я вошел в здание. Отошел от компании людей и, придерживая за талию симпатичную брюнетку, направился ко мне.

— Привет, – поздоровался со мной хозяин ресторана и протянул руку. – Давно не появлялся. Рад видеть. Знакомься, это Марина. Моя невеста.

— Приятно познакомиться, – жизнерадостно отозвалась брюнетка, которую я видел впервые.

Девушка и впрямь мало походила на короткое увлечение и разительно отличалась от всех предыдущих «подружек» Рустама. Неужто он решил остепениться? На фоне их счастливого вида, я вдруг поймал себя на мысли, что не представлял себя в подобных отношениях.

— Дмитрий, – представился и перевел глаза на друга, даже и не подумав сдержать усмешки.

Мы перекинулись парой фраз, и я прошел в зал, занял место за большим круглым столом. Откинулся на спинку стула. Играть в карты сегодня не хотелось, куда любопытнее было наблюдать за остальными. Особенно за Агафоновым. Его я давно не видел, но в свете последних событий этот человек теперь вызывал у меня интерес.

— Какие люди, – протянул он, когда закончилась игра.

Агафонов был скользким мужиком. И я отлично знал его сына, потому что Паша не пропускал ни одного веселого и шумного мероприятия, куролесил так, что мало не покажется. Мой юрист, занимавшийся расследованием той аварии, в которой фигурировало имя отца Кати, предположил, что Титов взял вину на себя под давлением. Если это так, то я добьюсь пересмотра дела. По одной простой причине: это было в моих возможностях. Я видел Пашу пьяным не один раз и не два – это происходило постоянно. Удивительно, что он еще раньше не вляпался в какую-нибудь нехорошую историю. Или вляпывался, но папа решал все вопросы путем денежных вливаний в нужные карманы?

— Слышал ты новым увлечением обзавелся? Молодым и юным созданием по имени Катя… Титова, кажется, да? Это случайность, что начали тревожить память моего сына, или ты захотел проблем на свою голову?

Ага, вот так, значит... Решил сразу брать быка за рога?

— Не кажется. Я обзавелся новым увлечением, – спокойно ответил. – О каких проблемах идет речь, Геннадий Петрович? У меня чистый бизнес, большой потенциал и деловая хватка, которая вам и вашей команде и не снилась.

— Дима, не нужно умничать. И портить со мной отношения тоже лишнее. Или тебе стало скучно жить?

— У нас изначально не было с вам никаких отношений, Геннадий Петрович. И не будет. А если с головы этой самой юной особы упадет хоть один волос, то вами вполне может заинтересоваться налоговая или кто-то повыше. Я в курсе схем, которые проводит ваш финансист, а еще какими способами он отмывает деньги. Если Титов, и в самом деле, виновен в смерти Павла, то что вам так переживать? Он просто продолжит сидеть в тюрьме. Верно?