Я прикрыла глаза, не понимая, что со мной происходит, почему меня заводил и в то же время пугал напор практически незнакомого для меня мужчины. Сильные и мощные пальцы мяли меня, как пластилин. Родионов опрокинул меня на диван и навалился сверху, лаская влажным ртом разгоряченную кожу. Он снова обнял меня, а тело забила мелкая дрожь, когда ощутила, как сладко потянуло внизу живота. Не ведая, что творю, я обняла его шею руками и прижалась к мощному телу.

— Расслабься, Катенок, – ласково прошептал он. – Я не сделаю тебе больно, – он смотрел на меня с таким восхищением, словно ему нравилась моя реакция на него, я вся целиком.

Но для меня все эти чувства и ощущения были в новинку.

Катя      

Он просил довериться мужчине, которого я толком даже не знала? Которого боялась? 

Горячие губы прильнули к шее, спустились ниже и поймали в рот наряженный сосок, заставляя всхлипнуть. Я словно ходила по краю бездонной пропасти, вытягивала шею, чтобы рассмотреть, как далеко лететь вниз. Далеко. В черных омутах мужчины была такая пропасть, что мне никогда из нее не выбраться. Ведь я могла сейчас закричать, отпихнуть от себя Родионова, сбежать в каюту, закрыться. Он был не похож на насильника, он бы отпустил. 

Близость крепкого мужского тела, запах, сильные руки на моей талии – завели меня, и теперь я ощущала внутри приятную дрожь. Предвкушение... К своему ужасу я поняла, что хочу его силу внутри себя, хочу почувствовать, каково это быть с таким опасным и притягательным мужчиной, поэтому не сбегала, не пыталась остановить. Да это ни к чему бы и не привело. Я не сводила глаз с его лица, охваченного желанием и страстью. И поняла, почему не сопротивлялась – это зрелище завораживало. Он был похож на красивого хищника, готовящегося к прыжку.

— Я это делаю не ради выгоды или отца, – голос был совсем не похож на мой, я сама как будто принадлежала сейчас не себе и видела нас со стороны.

Неужели я, и в самом деле, позволю ему мной овладеть?

— Такая отзывчивая и нежная, – прошептал на ухо и снова поцеловал. – Хрупкая. Когда не открываешь рта.

Родионов прижался ко мне, а я ощутила его силу и тепло. Уверенные движения мужчины вызывали трепет и дрожь. Твердая эрекция уперлась мне в бедро, а от пронзившей, как молния, мысли, что он сейчас окажется внутри, на коже выступили мурашки. Или это от свежего ветерка, гулявшего на палубе в предрассветные часы?

Родионов часто и глубоко дышал, он был на грани. Я попыталась пошевелиться под ним, но он только сильнее вжал меня в кожаное сиденье и укусил за ключицу. Мужское нетерпение достигло высшей точки: он даже не снял с себя брюк. Я услышала, как тихо вжикнула молния на ширинке, а затем он просто спустил брюки вместе с боксерами. Достал презерватив из кармана, раскатал по члену и широко раздвинул мои колени в стороны, располагаясь между бедер. Я обещала себе быть сдержанной, кусала губы до крови, чтобы изо рта не вырвалось и звука. Смотрела на небо, которое вот-вот окрасится солнечными лучами, жмурила глаза, но Родионов, словно дьявол-искуситель, заставлял меня под ним извиваться. 

— Посмотри на меня, Катя, – услышала чувственный шепот, вместе с этим ощутив давление его головки на мою промежность. Он растирал мою влагу по складкам, играл со мной, распалял для себя и все время наблюдал за мной.

Дыхание перехватило, а сердце забилось чаще, когда я сделала, как он велел. Если бы не все обстоятельства, которые свели меня с этим человеком, я бы с уверенностью сказала, что ничего лучшего со мной еще не происходило: и то как тело откликалось на его ласки, и все его прикосновения, и этот рассвет… Даже взгляд мужчины... это все было так откровенно, на грани, остро. Ведь он мог взять меня еще раньше, ему ничто не мешало это сделать. Еще в тот день в кабинете, когда я впервые переступила порог его дома. Так почему же он ждал столько времени?

Я выгнулась под ним дугой, когда он толчком заполнил меня и замер, давая привыкнуть к размерам своего члена, а затем начал медленно двигаться, не спуская с меня темных глаз. Он толкался в меня с какой-то дикостью, неистовостью, но мне нравилось эта сила. Черная челка упала ему на глаза, а на лбу выступили бисеринки пота. Мужчина наблюдал за мной, а его лицо в этот момент оставалось напряженным и сосредоточенным, между бровей пролегла глубокая складка. Я обняла его за плечи и закрыла глаза. Ведь я сама согласилась на это...

— Не закрывай их. На меня смотри, – твердым, но хриплым голосом попросил он, пожирая меня темным взглядом.

Тело пылало, Родионов больно сжал руками мои бедра, продолжая таранить очередью толчков, как вдруг я почувствовала, что ускользаю из этого мира. Содрогаясь и дрожа всем телом от оргазма, я отвела глаза от мужского лица, упираясь взглядом в посветлевшее небо и вцепляясь ногтями в его плечи. Он кончил следом, придавливая меня своим весом. Я чувствовала пульсацию внутри себя, ощущала его тяжесть на себе и усталость, как если бы снова пробежала несколько километров без остановки.

Родионов восстановил дыхание, снял презерватив, подхватил меня на руки, словно я была легкое перышко, и отнес к себе каюту. Наши комнаты почти ничем не отличались друг от друга, если только обстановкой. Он поставил меня аккуратно на ноги у кровати и осмотрел внимательным взглядом, а затем повалил на жесткий матрас, чтобы начать по новой. Он брал меня раз за разом, лишь отлучался, чтобы подняться наверх или принести еды и воду. Я не помню, сколько спала за эти два дня, но от криков и стонов, которые он выбивал из меня, сорвала голос. Такой опустошенной я не чувствовала себя очень давно. Складывалось впечатление, что у него после смерти Кристины совсем не было любовниц. Тогда где он пропадал ночами? Работал? Или ему так понравился секс со мной, что хотелось повторения раз за разом? Боялась в этом признаваться, но впервые я отдавалась своим чувствам с таким забвением и страстью, ощущала себя раскрепощенной и желанной до такой степени, что на все остальное стало наплевать. Мне не хотелось сходить на берег и думать ни о чем, а тем более о своем прошлом и всем, что привело меня в объятия к этому мужчине. Я наслаждалась происходящим между нами и отключала все мысли на этот счет.

В каюте было темно. Родионов спал на животе, раскинув руки на кровати. Его широкая и мощная спина поднималась и опускалась в такт дыханию. Я поджала под себя ноги и села, скользя по мужской фигуре глазами. Со мной происходило что-то странное, но так хорошо, как сейчас, мне еще никогда не было. Словно я долго скиталась в поисках покоя, а сейчас наконец-то его обрела. Какую-то потерянную часть себя. Неужели мужчине и женщине может быть так хорошо в постели друг с другом? Между ног сладко заныло, когда я вспомнила все, что он делал со мной. Дима был немногословен, но слова нежности мне были и не нужны.

Наверное, он почувствовал, что за ним наблюдают. Его лицо вмиг сделалось жестким и грубым, мужчина напрягся, мускулы на спине пришли в движение, он открыл глаза. Молча потянулся к телефону на тумбочке, посмотрел время и повернулся ко мне.  

— Я всегда чутко сплю. Привычка с детства, – пояснил он, заметив недоумение на моем лице. – Иди ко мне, – поймал меня за лодыжку и притянул к себе, подминая под себя.

Неужели он сейчас снова возьмет меня? Зашелестел пакетик с фольгой, он натянул на член презерватив. Сколько их было у него с собой? Поцеловал в шею и вошел в меня, срывая с моих губ хриплый стон. Я провела всего каких-то несколько часов рядом с ним, а он уже знал, как завести меня с пол-оборота, знал, что мне нравилось, когда он целует шею и кусает ключицы. А я поняла, что он не терпел инициативу в постели и любил быть главным во всем. И мне это безумно нравилось. Вдруг эта тяга к мужчине не исчезнет, а я стану зависима от своего желания к нему?

Нет, этот морок обязательно развеется, когда я побуду немного одна и приду в себя, но сейчас об этом не могло быть и речи, потому что Дима брал меня раз за разом: здесь в своей каюте, на кухне на той самой гранитной столешнице, где мы три часа назад пили кофе и ели еду из ресторана, на палубе под ночным небом, усыпанным звездами. А еще на носу палубы, когда я вышла вчера днем немного позагорать и подышать воздухом.