Денис энергично взялся за подготовку. Четыре дня велась продуманная работа. Был взят на учёт каждый, кто мог схватить двойку. В дырявые головы отстающих насильно вталкивали физические законы и хрупкие геометрические трапеции. Чтобы из голов не растряслось набитое, временно были запрещены игры в футбол, прекращён сбор металлолома на постройку пионерского тепловоза и приостановлена работа кружков.

Неделя примерной учёбы началась превосходно. Но тут случилось совершенно неожиданное происшествие, которое не смог бы предотвратить учитель даже в сто раз более опытный, чем Зоя Анатольевна.

На перемене перед уроком литературы Петя играл с друзьями в фантики. Школьный коридор гудел от топота ног и ребячьих голосов.

— Рояль с арбузами! — кричал Петя. — Ты мне ещё три штуки был должен!

— Чего должен? — шумел Тимка Стебельков. — Ничего я тебе не был должен!

Петя вздохнул и вытащил из кармана железную коробочку. На крышке улыбалась девочка с косичками. Петя отобрал самые некрасивые фантики и протянул Тимке:

— Держи.

Положив один фантик на ладонь, он стукнул по краю подоконника. Тимка стукнул тоже и потянулся пальцами от фантика к фантику.

Круглая коробочка лежала на подоконнике. Денис не сводил с неё глаз. Он подходил всё ближе и ближе, пока отчётливо не увидел на крышке грубо нацарапанную букву «я».

И тут раздался звонок, возвестивший о начале очередного урока.

Первым Семён Михайлович вызвал отвечать Дениса.

— Мы закончили повесть Пушкина «Капитанская дочка», — напомнил он. — Тебе понравилась повесть?

— Понравилась, — ответил Денис.

— Тогда расскажи, пожалуйста, всё, что ты знаешь о Гринёве. Что тебе показалось привлекательным в его образе, какие черты его характера кажутся тебе достойными подражания.

«Капитанскую дочку» Денис читал давно. Кое-что уже под-забылось, но основное он помнил отлично — и как Гринёв подарил Пугачёву заячий-тулуп, и как он дрался на дуэли со Швабриным и не склонил головы перед виселицей.

— Выходи сюда и рассказывай, — велел Семён Михайлович.

Денис вышел к столу и повернулся лицом к классу. Он повернулся и сразу увидел, как Петя поспешно отвёл глаза.

С тех пор как после драки в Удельнинском парке Петя попробовал пойти на мировую, но натолкнулся на холодное презрение, он всё время отводил глаза. По Денис будто не замечал этого. А теперь он растолковал странное Петино поведение по-своему.

Петя уставился на потолок, перевёл взгляд на окно и уткнулся в учебник. Глядя прямо на Петю, Денис проговорил:

— Гринёв был порядочным и честным человеком. Отец сказал ему, чтобы он берёг платье снову, а честь смолоду. И он берёг.

Дениса душила злоба. Раньше он лишь подозревал, что Яшкины монеты стащил Прочухан… А теперь, увидев у Пети круглую коробочку, он окончательно уверился в этом. Денис забыл, что отвечает урок. Он говорил только для Пети.

— Гринёв был порядочным и честным, — говорил он. — Он берёг честь смолоду. Он… Ему отец сказал, что порядочному человеку…

Денису не хватало слов. Семён Михайлович удивлённо взглянул на него и подбодрил:

— Так, так. Всё правильно. Чего ты волнуешься?

— Я не волнуюсь, — сказал Денис. — Это пускай другие волнуются, если у них хоть немного совести осталось. Гринёва, между прочим, тоже звали Петей, но он никогда ничего не воровал, хотя был дворянином.

— Чего, чего? — зловеще зашипел за партой Петя. — Ты про что это?

— Минуточку, — приподнял руки Семён Михайлович. — При чём тут, что он не воровал? И потом, почему Гринёва звали Петей «между прочим»?

— Он соображает вообще?! — взорвался Петя.

— Сейчас разберёмся, — сказал Семён Михайлович. — А ты, Прочухан, помолчи. Когда будет нужно, я тебя вызову. Значит, хотя Гринёв был дворянином, он не воровал. Так, Шапранов, я тебя понял?

— Так, — хмуро подтвердил Денис. — Гринёв был честным человеком. Он не терпел прохвостов, он их уничтожал.

— Превосходно, — заметил Семён Михайлович. — Пушкин был бы в восторге. И кого же Гринёв уничтожил?

— Он сжёг Троекурова вместе с его усадьбой. И правильно сделал. Я бы тоже…

По классу прошелестел смешок. Класс не понимал, что происходит.

— Я бы тоже всех таких… Я бы их…

— Ты соображаешь что-нибудь? — задохнулся Петя.

— Правильно, Прочухан, — сказал Семён Михайлович. — Ты хочешь напомнить Шапранову, что с Троекуровым враждовал отнюдь не Гринёв, а Дубровский. Так?

— Ясное дело, Дубровский, — согласился Петя.

— Шапранов, а с кем враждовал Гринёв? Из-за чего и с кем у него произошла ссора, которая закончилась дуэлью?

Денис упёрся взглядом в пол и замолчал.

— Со Швабриным! — крикнул с места Тимка Стебельков.

Происходило невероятное — Стебельков подсказывал Шапранову. Семён Михайлович попытался спасти положение. Но Дениса уже ничто не могло спасти. Он упрямо насупился и замолчал.

— Что ж, — сдался Семён Михайлович, — печально, но факт. На первый раз я тебе в журнал оценку ставить не буду. Поставлю только в дневник.

— Конечно, — негромко произнёс Тимка, — ему так только в дневник. Он у нас особенный.

Семён Михайлович посмотрел на Стебелькова.

— Мне выйти? — вскочил Тимка.

— Сиди, — сказал Семён Михайлович и перевёл взгляд на Петю.

Он глядел на Петю долго и задумчиво. И весь класс тоже повернулся к Пете. Все ждали, что Прочухан окажется сейчас у стола.

— Давай, Петруша, — пропищал в тишине Тимка, — расскажи честному народу, как тебя шпагой проткнули.

— Стебельков! — ладонь Семёна Михайловича ударила по столу.

— Выйти? — с готовностью вскочил Тимка.

— Если можешь, Стебельков, помолчи, пожалуйста.

У Семёна Михайловича был немного смущённый вид. Он никого больше не стал вызывать и перешёл к следующей теме.

Небольшая комнатушка старшего пионервожатого Володи Стремова была завалена ящиками и коробками. На столе, шкафу, стульях и полу стояли гипсовые статуэтки и разноцветные кубки, лежали желтопузые барабаны и отливали тусклым золотом фанфары. От множества вещей в комнатушке стоял пыльный полумрак.

— Вопрос, значит, такой, — сказал Володя. — Был я на семинаре в райкоме комсомола. Выступали старшие пионервожатые, делились опытом. Нам пока делиться нечем. Будем перенимать опыт у других. С директором я согласовал. Вашему отряду присвоим имя Сергея Туринова. Подготовишь торжественный сбор. Чтобы по всем правилам.

— А кто такой Сергей Туринов? — спросил Денис.

— Стыдно, Шапранов. На семинаре выступала старшая пионервожатая Майя Шрамко. Она рассказала, как поставлено это дело в их интернате. В день рождения Серёжи торжественный сбор. Шефы, старые пионеры, праздничный ужин. У флага почётный караул. Всё на широкую ногу.

— А Сергей Туринов?

— Шапранов, — прикрыл глаза Володя, — ты живёшь в Выборгском районе, носишь пионерский галстук и не знаешь, что Сергей был одним из первых пионервожатых Выборгской стороны. В начале войны он ушёл в народное ополчение. Он погиб под Ленинградом. Как герой. Теперь его имя мы присвоим вашему отряду. И вы должны гордиться этим. Всё понятно? Давай действуй. У меня ещё миллион дел.

Денис насупился:

— Рано ещё нашему отряду такое имя.

— Что? — удивился Володя.

— Я против, — повторил Денис. — Я думаю, что…

— Шапранов! — закричал старший пионервожатый. — Ты слишком много берёшь на себя. Меня не интересует, что ты там думаешь. Думать нужно на уроках, чтобы двойки не хватать. Стыд! Мы его выбрали председателем совета отряда. Поднимали его. А он!..

— Вы же ничего не знаете, — буркнул Денис.

— И знать не желаю! Председатель — двоечник! Докатились!

— Я готовить сбор не буду, — сказал Денис. — Как хотите.

— Будешь! — закричал Володя. — Пока я старший пионервожатый, ты будешь делать то, что тебе скажут.