По разоблачению враждебного элемента, отмеченного в аттестации, сейчас припоминаю такой факт. Поступила ориентировка, что в конце ул. Ленина города Львова источником УМВД области был замечен активный участник бандподполья ОУН-УПА Герега. Проверив по картотекам личного состава, доложил, что на обслуживаемых объектах Герега не установлен. Через пару дней, выйдя из трамвая на остановке против 28-го авторемзавода, заметил два поста наружного наблюдения. Придя к начальнику отдела кадров – резиденту, рассказал ему об этом, предположив, что, видимо, их появление связано с опознанием Гереги. Начали вместе проверять и, когда проверяли по имени и отчеству, то нашли, что он работает на заводе, изменив фамилию всего на одну букву «г» на «л», т. е. стал Герелой. Руководство особого отдела сообщило в УМВД, что Герега установлен и просило выслать имеющиеся на него материалы. Категорически отказавшись от нашей просьбы, оно потребовало немедленно сообщить о его месте нахождения для проведения санкционированного ареста и следствия по одному делу совместно с другими соучастниками совершенных преступлений. Пришлось уступить.
В ходе контактов с сотрудником УМВД, ведшим дело на Герегу, узнал, что он затрудняется найти работу хорошему агенту «Кавказ», с которым проводил контрольные явки министр Ковальчук и от него он имел поощрения. Получив должность ответственного хозяйственника, «Кавказ» имел отношение и к электроснабжению завода. Однажды, когда в конце последнего месяца квартала как часто не хватало одного дня для выполнения плана и приходилось завершать штурмовщину ночью, «Кавказ» выключил электроэнергию и появился в цеху, где внезапно приостановилась бурно кипевшая работа. Со стороны начальства на него посыпалась несусветная брань и оскорбления, в частности, он назывался при этом – бандеровцем. Это слышали все рабочие цеха, так как ругань проходила на высоких тонах. После восстановления подачи электроэнергии и окончания работы к «Кавказу» подходит один из рабочих, жмет ему руку и выражает признательность как своему человеку, в чем его убедило происшествие с электроэнергией.
При выяснении на срочной явке причины недозволенных действий агента оказалось, что выявление представляющей оперативный интерес среды и вхождение в ее доверие он самовольно решил ускорить, для чего и прибегнул к указанному происшествию. Несмотря на то, что действия агента вырисовывали положительный эффект, пришлось строго предупредить его о недопустимости подобных действий, разъяснить пределы возможной инициативы в негласной работе и предпринять меры, чтобы локализировать нежелательное дознавательское разбирательство его вины, проинформировав руководство завода о своих выводах, снимающих такую необходимость. Вышедший на агента «свой» оказался жителем одного из сел Куликовского района Львовской области. В последующем, закрепляя «свойские» отношения, «Кавказ» постепенно выявил известные ему подробности, позволившие УМВД Львовской области раскрыть террористический акт бандитов ОУН-УПА, которые вскоре после изгнания немецких оккупантов расстреляли в этом селе выехавшую туда призывную комиссию райвоенкомата, чтобы на месте провести, поскольку село очень крупное, призыв в Красную Армию. Рассказывая подробности об этом, «свой» утверждал, что одного из участников призывной комиссии райвоенкомата, врача, бандиты оставили живым и впоследствии дали возможность ему скрыться, снабдив документами переселенца из Польши. Дерзкое преступление националистического бандитизма было полностью раскрыто. Агент «Кавказ» остался у меня на связи и после того, как был возращен на прежний участок работы в аппарат Особого отдела округа. В добрую память о коллективе 28-го авторемзавода, открывшим мне познания об организации, условиях и героизме труда на крупном производстве, об его замечательных людях, бескорыстных тружениках-патриотах заслуженной славы, помещаю две фотографии.
В январе-феврале 1953 года в ЦК КПСС состоялись обсуждения недостатков в работе партийного и государственного аппарата, а 13 марта на основе его Постановления вышел Указ Президиума Верховного Совета об образовании Комитета государственной безопасности при Совете министров СССР. Хрущев добился вывода партаппарата из-под постоянно осуществляемого ранее контроля этой спецслужбой, оставшейся при всех прежних реформах.
Хрущев не хотел, а при наличии грешков сталинского периода побаивался, усиления чекистского ведомства, поэтому оно и не стало министерством, а получило второразрядный статус госкомитета. Главное принижение роли и влияния КГБ проявлялась нс так в статусе, как в со временем понятой бесконтрольности с их стороны за партийной кастой «неприкасаемых», прогрессирующее разложение которой стало одной из важнейших причин появления американских агентов влияния и развала Советского Союза. Этот период продолжался с марта 1954 года до августа 1991 года, когда КГБ вроде бы сосредоточил у себя все функции по обеспечению госбезопасности и ведению внешней разведки, проводил значительную работу неимоверными усилиями большинства преданных своей Родине профессионалов-чекистов, срывая многочисленные акции враждебных спецслужб, ио не имея возможности предупреждать их в партийной иерархии, что практически только оттягивало сроки достижения ими окончательного результата, намеченного по плану ЦРУ и не сумело локализовать предательство Горбачёва и других перевертышей из партийно-государственых «деятелей». Этому способствовало и то, что с образованием КГБ в его аппарат возвратились все представители партийного набора, специалисты общего руководства по любой профессии, а, начиная с 1958 года, КГБ вообще стали возглавлять вожаки из комсомола.
Первым председателем КГБ был назначен генерал-полковник Иван Александрович Серов, опытный профессионал, 29 мая 1945 года по представлению маршала Г. К. Жукова удостоенный звания Героя Советского Союза: «За образцовое выполнения боевых задании командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и достигнутые при этом результаты.» Через год он стал генералом армии. Его профессионализм и опыт в оперативной работе стали заметно ощущаться на местах, прежде всего в поступавших приказах и ориентировках о реальных возможностях ее усиления.
Расследования в особом отделе МВД округа «еврейского дела» закончилось тем, что генерал-лейтенант В. И. Бударев, взявший на себя вину следственного отдела, наступившего при аресте нескольких офицеров еврейской национальности на те же грабли при оценке обывательских проявлений, как при ранее допущенном аресте Зиновьева, из органов был уволен, устроился во Львове руководителем коммунального хозяйства, завоевав известную популярность за его заметное улучшение в удовлетворении многосторонних потребностей людей, а когда, спустя много лет, проходил многолюдный митинг на его похоронах, то слёзные прощальные выступления похвалы доходили до того, что он назывался отцом города.
В январе 1954 года вместо Владимира Ивановича прибыл генерал-майор Николай Григорьевич Кравченко, почётный чекист высшего профессионального искусства, отмеченного И. В. Сталиным, как уже мною ранее указывалось, по личной просьбе Ф. Рузвельта, присвоением подполковнику в 29 лет звания «генерал-майора» за раскрытие намечавшегося немецкой разведкой террористической акцией на Тегеранской конференции. Последние 4 года он результативно проявлял свой богатый опыт, унаследованный от чекистов 1-го поколения, в должности зам. начальника Управления особого отдела Группы Советских войск в Германии, обеспечивая организацию и развитие деловых контактов с МГБ ГДР.
Точно не знаю, кто и что доложил обо мне Николаю Григорьевичу (вроде бы лично В. П. Бударёв, положительно отозвавшись о моем принципиальном поведении при расследовании московской комиссией «еврейского дела»), но вскоре я был вызван на беседу и назначен оперуполномоченным второго отдела с обещанием при первой же возможности выдвинуть старшим оперуполномоченным. Беседа проходила в присутствии начальника второго отдела полковника Мирошниченко, прибывшего тоже из Германии, где в послевоенный период был начальником особого отдела в гор. Бранденбург.
