Аналогичным путем поступил еще с несколькими проверками на офицеров, заведенными по так называемым подозрительным связям с иностранцами. С окончанием войны некоторые эмоциональные люди на радостях позволяли себе неуставные вольности, расслаблялись, погуливали и любезничали с понравившимися им по совместным интересам компаньонами, независимо от национальной и государственной их принадлежности. При тщательном анализе таких контактов по их местам и продолжительности времени, по системе и обстоятельствам возникновения совершенно не просматривались основания для подозрений в совершении преступных действий вообще, а на шпионаж тем более, так как из всей совокупности его признаков ничего зафиксировано не было.
Оставалось еще одно дело оперативной проверки на заместителя командира полка подполковника Хиненко, который после капитуляции Японии длительное время находился в союзническом представительстве и имел не только рабочие, но и личные контакты с подполковником-американцем. Возвратившись из Японии, он первое время открыто рассказывал о своих контактах с американцем и вошедшему в его доверие нашему источнику показывал соответствующие фотографии. Было отражено и такое важное обстоятельство, что за весь прошедший период, вроде бы, не было подозрительных отлучек. Проработка других необходимых признаков, подтверждающих или опровергающих подозрения, не велась и подменялась набором ненужных сообщений, не имеющих отношения к делу. Даже такой важный признак: живет фигурант по средствам – оставался непроработанным. Известно, что разведки, как правило, поощряют своих агентов и источников информации субсидиями или вознаграждениями за конкретные результаты. Ясность в этот вопрос и по другим известным признакам и проявлениям пришлось вносить спустя четыре года после начала проверки. С таким рассадником непрофессионализма встретился я впервые, доложил об этом руководству отдела и высказал намерение провести острую легендированную комбинацию по окончательной проверке, разработав агенту, действующему под легендой сотрудницы американского посольства в СССР, сценарий выяснения характера связи с американским подполковником, какой была договоренность по ее дальнейшему поддержанию или когда и почему прервалась. Для исполнения подготовил агента «Галину», молодую известную актрису одного из Львовских театров, яркую красавицу, с гибким умом, быстрой реакцией и сообразительностью, волевой и уверенной в себе, заинтересованно и с желанием относящаяся к выполнению даваемых ей заданий. О ее таланте актрисы и ее проявленном искусстве при выполнении заданий хочется написать много и открыто, с указанием всех ее объективных установочных данных, но вековые законы конспирации и безопасности источника информации не позволяют мне исполнить это желание. Ее способность устанавливать нужные контакты проявлялась на уровне фантастики. Приведу только один пример. Возникла необходимость ввести ее в проверку молодой женщины, преподавателя украинского языка и литературы. Она была взята под наружное наблюдение, вместе с наружной следовала и «Галина». Когда преподаватель спустилась в подземный туалет на ул. Театральной, туда была направлена и «Галина»; Обратно они выходили под руку. Контакт был установлен и доверительно развит, обеспечив объективный результат.
В мое поле зрения она попала за связь с женой подполковника 7-го полка, славившейся тоже своей красотой. По возвращении из Харьковской школы узнал, что она месяц-два тому назад сделала аборт. Тогда это считалось преступлением. Решил, что момент для ее давно желанной вербовки наиболее благоприятный. В случае угрозы ее срыва, можно воспользоваться и компрометирующим материалом. Однако необходимости в этом не возникло. Она, не задумываясь, написала подписку о неразглашении связи с органами и воодушевленно заявила: «С удовольствием буду играть Ваши роли». А затем спросила: «Откуда вы узнали обо мне?». Дав ей понять, что под наблюдением органов находится известная ей по несчастью женщина – врач-гинеколог и посоветовал, как бы проявляя заботу о ее безопасности, никаких связей с ней больше не поддерживать. Она, улыбнувшись, сказала: «Все ясно».
Для успешного выполнения «Галиной» задания под легендой сотрудницы американского посольства ей было изготовлено оперативно-техническим отделом УМГБ Львовской области соответствующее удостоверение, приобретены необходимые предметы экипировки как иностранки и для обеспечения ее безопасности выделены два сотрудника наружного наблюдения на время посещения квартиры фигуранта и сама квартира оборудована техникой прослушивания. Готовность «Галины» выполнить задание была одобрена начальником отдела И. С. Ходченковым на контрольной явке, проведенной с ней на явочной квартире, содержателем которой был полковник запаса, в уютных домашних условиях. Столь серьезная подготовка оправдала себя и в копившиеся годами подозрения была внесена убедительная ясность. Представившись сотрудницей американского посольства и предъявив удостоверение об этом, «Галина» сразу же пояснила, что ее посещение вызвано поступившим в посольство письмом от вашего компаньона по Японии, который очень желает восстановить в вами связь, но так, чтобы не принести вам неприятности, через посредничество посольства, соблюдая осторожность. Подполковник Хиненко принял посланницу доброжелательно и провел в комнату, пояснив жене, что ему надо с ней поговорить наедине. Диалог был длинным и продолжался около двух часов, в продолжение которого она с разных подходов полностью восстановила характер их, как он признавался, бескорыстной союзнической дружбы, что действительно договаривались при возможности восстановить ее и поддерживать в дальнейшем, но обстоятельства быстро изменились и она объективно стала невозможной, нежелательной и для советского офицера недопустимой, а поэтому он давным-давно уничтожил все имевшиеся совместные с ним фотокарточки. Прослушивая через наушники весь этот разговор, особенно вокруг возможности поддержания тайной связи, удивлялся остротой реагирования и гибкостью ума «Галины», как мудро она крутила его, прощупывая малейшую его неискренность, добиваясь не связано ли это с недоверием к ней или «ошибочной» боязнью. В ходе беседы, в комнату ворвалась жена и требовала от мужа пояснить, что происходит. Он успокоил ее словами: «Миленькая, дорогая, не волнуйся, потерпи еще немного, мы беседу завершаем, я тебе все расскажу, объясню».
Анализ записи последующего разговора с женой показал, что он рассказал ей все правдиво. Но что поразило: соглашаясь с его объяснениями, она все-таки, проявив женское чутье, заключила: «Зря ты ее отпустил, может надо было сообщить о ней органам». На что Хиненко ответил: «Да нет, я верю, что «френд Майкл» действительно мог обратиться в свое посольство с просьбой – помочь найти меня. У них это проще».
Возможность продолжать дальнейшую работу с «Галиной» вскоре прервалась. Она вместе с театром перевелась в другой областной центр Украины. Что осталось в наследство от нее, так это то, что она сделала подробные описания на нескольких своих подруг из клана обаятельных красавиц – умниц с достойно признанным общественным положением. С некоторыми из них впоследствии может окажется необходимой совместная положительная оперативная работа. Кстати, в течение последующего ее многолетнего продолжения у меня всегда имелась на связи агентура из женщин. С их помощью достигались отдельные значимые результаты. Иногда преподносились и неприятности, проявлявшиеся в тех случаях, когда помощница-женщина влюблялась в объект оперативного изучения, а оперработник вовремя это не заметил и не вывел ее из разработки. В таких случаях побеждает не дело, а любовь. Тонкость чувств женщины оперработник должен удовлетворять личными внешне привлекательными и душевно обаятельными качествами, восприниматься всегда открытым и энергичным, умея находить доводы, доступные ее пониманию. Тогда от нее прорываются признания: надежд на любовь с оперработником нет, но встречаться и вести деловые собеседования, получать от него наставления и похвалы за их умное исполнение – это приятно, да и осознанно важно. Отдельные подробности об этом еще впереди.
