Понятно, что ничего не понятно, видимо, они что-то ищут, золото или алмазы, не ведомо.

Получив эту информацию, я снова начал переорганизовывать труд. Как итог, теперь самые лучшие работники во главе со мной долбили ровные углубления с одинаковыми расстояниями между ними, которые равнялись толщине козырька. Когда достаточно углублялись, то получившиеся стенки кололи на аккуратные куски, которые были ближе к блоками. Не блоки, конечно, не с нашими возможностями и инструментами.

Финалом стало то, что я заставил уже «наших» сразу фильтровать куски по корзинам. Надо было видеть глаза собакоголовых, когда мы высыпали всё разными кучками. Заготовки блоков — одной, щебень — другой, цветное — третьей.

После того как я начал организацию труда, прошёл уже месяц. Я неоднократно что-то менял и пробовал. Несмотря на все успехи и многопроцентный взлёт производства, развернуться мне не давали. Надзиратели по — прежнему пресекали всё, что по их мнению было необычным или могло повлечь к снижению производства. Но это образно, а по сути меня несколько раз очень качественно и профессионально высекли до такого состояния, что я не мог ходить ближайшие часы. Просто потому, что им что-то не понравилось.

До сего дня я не видел вариантов сбежать, не с нашими возможностями в этом мире, где почти нет магии. Слишком качественно охрана бдит: кандалы, маршруты, да и вообще всё, всё ориентировано на наш контроль, а не производство.

Но сегодня мои мысли резко сменили вектор, я увидел шанс. Нет, не на свободу, а на следующий шаг к ней, да и более удобные условия для меня.

Меня схватил охранник, оторвав от работы, и волоком поволок куда-то. Поставили на колени перед новым персонажем и приказали стоять так.

Я, как и прежде, отыгрывал полное непонимание, делал удивленные и испуганные глаза, но стоял, как поставили, параллельно слушал разговор.

-Этот?

-Да.

-Он странный и не похож на остальных рабочих.

-Мы сами не знаем, что он такое, говорить он не умеет.

-Совсем?

-Нет, нас не понимает, отвечать не может. Но он научил что-то орать остальных. Два раза в день они начинают кричать. Я затыкаю их, когда надоедает. Если я правильно понял, то в ответ им дают сигнал из женского поселения.

-Да, ты прав, так и есть. Насколько я узнал, с этим, — он кивнул в мою сторону, — поймали его самку, это она даёт ответ.

А дальше он начал думать вслух.

Они смогли сделать работу лучше и быстрее, значит, умны. Непонятно зачем, им от этого никакой пользы.

-У самок тоже что-то изменилось? — решился спросить немного удивлённый охранник.

-Да, примерно то же самое. Они стали лучше и быстрее работать, ходят, как сказано, лишнего себе не позволяют. Вообще та странная самка главная у них, и её слушаются беспрекословно. Один раз одна из работниц предпочла, чтобы её высекли охранники, но приказ той самки она не нарушила.

-И что?

-Конечно, их обеих выпороли, как следует. Что же мне с ними делать? С одной стороны, они рушат порядок, слишком своевольны, при этом мы до сих пор не знаем, кто они и откуда. Но и пользу они принесли. Сам видишь, что теперь мы можем намного больше и быстрее.

Я приду завтра и скажу своё решение, пока оставь всё, как есть.

-Слушаюсь.

Сегодня вечером я изменил послание. За пару часов до конца смены все выучили на эльфийском — ты моя гордость.

*

Новый день начался необычно. Мне выдали новую одежду. Одежда была максимально простой, больше всего похожей на холщевое кимоно.

Дойдя до места работы, я направился за инструментом, но охранник придержал меня за плечо. Мы дождались, пока все займутся делом, затем он сказал, что я главный у них и буду контролировать, но не работать. Естественно я сделал непонимающие глаза. Охранник начал орать и злиться от бессилия объяснить мне. Не выдержав стресса, он схватил меня за шкирку, доволок до ближайшего работника, выхватил плеть и стеганул по спине, затем всунул плеть мне. Я, по— прежнему изображая непонимание, взял плеть и неуверенно теребил. После пары указаний к действию и одной затрещины неуверенно стеганул по той же спине. Охранник удовлетворённо забрал плеть и отправился назад на наблюдательный пост, поэтому он не видел моей зловещей улыбки. Но её заметил получивший ни за что по спине, его заметно начала пробирать дрожь. До конца дня я не работал. Следил за всеми, давал некоторые указания, поправлял, помогал, но не работал.

Когда в обед принесли воду, то никто не останавливал меня, когда я решил напиться от души. Единственное, что я сделал, оставил одно из ведер рядом. Девушка попыталась его забрать, но я не позволил, только охранник смог позволить её забрать ведро. И моя задумка сработала, на следующий день пришли две девушки с водой, одна сделала всё, как раньше, вторая оставила нам одно ведро.

В этот день я устроил дополнительное питьё для всех. Правда, сам вылакал за день чуть ли не треть ведра, зато все остальные получили два раза по дополнительному глотку. В ответ на это я заставил всех работать чуть усерднее. Итог, ещё две корзины.

*

На третий день я осмелел окончательно. Подошёл, взял один из незанятых молотов и отправился к одному из охраны, выбрал самого спокойного. Далее устроил целое представление, чтобы дать понять то, что мне нужно, а именно встреча с тем, кто производит эти самые молоты. Целых десять минут показывал, что этим работать плохо и рисовал на песке чертежи другого инструмента.

Получив кивок от старшего, тот, к которому я пристал, повёл меня куда-то. Шли долго, не менее двух часов. Закончилось всё у другого края города, где располагалась кузница. Кузница — это очень пафосно. Здесь лили дрянное железо в формы, потом правили, и на этом всё. К слову, основных работников было двое из числа собакоголовых и ещё десяток «инопланетян».

Когда мы вошли на территорию, к нам направился один из основных работников.

-Что надо? Опять все инструменты испортили? А это что такое ты привёл?

-Недавно поймали около города, у нас приказ от старшего, чтобы позволить ему решать, как лучше работать.

Так, понятно, приказ на мою свободу относительно труда. Надо на досуге обдумать, как это использовать.

-Мне нет дела до твоего старшего, — рыкнул кузнец.

-У него разрешение от нашего сотого.

-Хм, хрен с вами, что надо?

-Этот странный раб тебе покажет. Я не понял толком, но, наверное, ему нужен другой молоток.

-А больше ему ничего не нужно?

На это мой охранник непонятно рыкнул, не удивлюсь, если это что-то вроде нашего пожимания плечами.

И снова делаю вид, что не понимаю ни слова. Кладу молот на песок и обвожу рабочую часть так, чтобы было похоже на кирку.

Затем ставлю его ручкой верх и рисую то же самое, но в другой плоскости относительно первого рисунка. Оставляю один конец плоским, а другой — острым. Быстро рисую, очень схематично ещё девять штук. Далее повторяю рисование, но уже рисую зубила. Первый рисунок чёткий, остальные рисую быстро.

Кузнец пару минут разглядывал это, затем принёс мне куски деревяшки и нож, бросил переломной и сказал сделать форму. Добровольно согласившись на затрещину и дополнительные объяснения, дабы поддержать легенду непонимания, делаю, что сказано. Древесина оказалась очень мягкой, чуть крепче пробки, что было очень удобно. Кузнец, забрав образцы, ушёл, сказав прийти с новой младшей сестрой. Насколько я уже понял, это было связано с луной. Точнее определить не выходило.

*

Прошло ещё около трёх недель.

Все рабочие были поделены на бригады. Каждый знал, чем ему заниматься.

Одни делали щебень, другие долбили практически идеальные блоки, третьи и самые малочисленные, найдя цветную жилу, максимально аккуратно её добывали крупными кусками.

Выходим мы теперь задолго до рассвета, это одна из сложнейших задач. Но при этом хорошую часть работы мы производим не на жаре под палящим солнцем, а при рассветной прохладе. В обеденное время, когда солнце в зените, три часа на отдых в тени, при этом можно напиться воды вдоволь, и это для каждого. А если учесть и новый инструмент, то производительность поднялась более чем в три раза.