Альвинии говорю:

— Оставайся здесь, жди меня. Номер тебе оплачу, поживёшь с удобством.

Она мне:

— Я с вами, Дмитрий. Не смогу я в номере сидеть, пока вы жизнью рискуете.

Успокаиваю её:

— Ничего не будет, обещаю!

Нет, и всё. Со мной или никак. Вот девчонки упрямые…

Тут коляска подкатила. Из неё пассажир вылез, я к извозчику:

— Довезёшь до вокзала?

— Садитесь, — говорит, — ваше благородие!

Влезли мы, а я смотрю: в коляске ещё человек сидит, в пальто и шапке. И тут же пассажир, что раньше вылез, обратно заскочил.

Тот, что сидит, сказал:

— Вот и вы, господин Найдёнов! — и пальцы к шапке приложил.

Да это же давешний гоблин! Он что, меня здесь караулил?

А тот, что обратно запрыгнул, сел напротив, револьвер достал и говорит:

— Сидите тихо, господин стажёр. Велено вас до начальства доставить. Желательно в целости и сохранности. Но ежели не выйдет — можно и в неживом виде. Как получится.

Вижу — не шутят они. Этот, с револьвером, мужик крепкий, морда суровая. Уж он точно думать не станет — пристрелит.

Кучер к нам обернулся, смотрю — не извозчик это, а тоже из военных. И револьвер у него имеется.

Ну всё, попал ты, Димка. Хотя что это я — сам же хотел на вокзал. А начальство всё там сейчас. Вот и ладушки.

— Поехали, — говорю. — Мне как раз туда надобно. Только мальчонку отпустите — не виноват он ни в чём. Я его случайно подобрал на улице, чтобы дойти помог… Рука у меня поранена…

— Сиди! — мужик стволом на Альвинию повёл, нахмурился. — Велено всех, кто при тебе будет, доставить!

Кучер лошадку подхлестнул, тронули мы. Погнали по улице с ветерком. Так до вокзала и домчались.

Высокие гости собрались внутри вокзального здания. Сам губернатор, весь важный такой, в мундире, орденами на лентах обвешанный. С ним толпа чиновников всяких, дворяне местные, кто поважнее, деловые люди — всё как полагается. Здесь же глава эльвийской общины — под рукой с какой-то дамой.

Его сиятельство граф Бобруйский солидно кивает, но видно — надоело ему здесь. Да ещё беспорядки, инородами устроенные, всё настроение испортили. Хмурый граф речи губернатора без улыбки слушает, губы сжал — недоволен. Старший эльв рядом стоит, лицо мраморной статуи, взгляд безразличный.

Вот последние речи сказали, собрались на платформу выходить — к поезду. Тут мы и подкатили.

Подхватили меня под руки, из коляски не то что вывели — вынесли. И бегом к вокзалу. Как раз успели.

Рысью пронеслись, в зал вбежали и на пол меня поставили. Прямиком перед шефом и полицмейстером.

— Эт-то что такое?! — говорит полицмейстер.

— Доставлен по распоряжению его высокородия! — рапортует мужик, что меня притащил.

— Я не приказывал, — полицмейстер говорит. Сам недоволен, трость рукой тискает.

Зато смотрю — граф Бобруйский внимание обратил, лорнет вытащил, смотрит. Эльф сперва только глянул краем глаза, потом повернулся, смотрит на меня, как на червяка какого.

— Это я велел, Иван Витальевич, — говорит мой шеф. — За делами не успел предупредить. Это свидетель по делу.

— Какому делу? — буркнул полицмейстер. — Дело закрыто.

— Никак нет, не закрыто, — отвечает зам полицмейстера. — Бумаги пока не подписаны. Сей молодой человек был мной отправлен на задание чрезвычайной важности. Отчёта он ещё не дал, а дело не терпит. Посему я вынужден был доставить его сюда — для доклада.

Смотрю я на начальство, вижу — господин полицмейстер в ярости. Губернатор глазами хлопает — вообще не в курсе. Граф скучать перестал, смотрит, как в театре. Эльв как заметил рядом со мной Альвинию — она за моей спиной спряталась — оживился. Уже не статуя, а живой эльв. Только важный до невозможности.

— Не может ли это дело подождать? — говорит полицмейстер. — Коли надо бумаги подписать, так подпишем…

— Прошу прощения, Иван Витальевич, никак невозможно, — твёрдо ответил его зам. — Дело уж очень важное. Лично господина Элефора ан Альбикуса касается.

Губернатор при этих словах аж крякнул. У графа Бобруйского глаза выпучились. В лорнет графвцепился и на меня направил. Эльв выпрямился — хотя куда уж больше — и говорит:

— Вы сказали, дело касается меня лично, капитан?

Это он моему шефу.

Викентий Васильевич усы расправил, на меня указал:

— Этот молодой человек, отличник полицейской школы, был направлен к нам стажёром по разнарядке из столицы. Был задействован в чрезвычайно важном деле об убийстве женщины благородных эльвийских кровей. При выборе кандидата мной было учтено указанное в личном деле наличие у сего стажёра печати. Поставленной лично старшим эльвом. Посему я должен указать, что дело касается самого господина Альбикуса, на сей момент самого старшего эльва в данном месте.

Вот это он ловко завернул! Губернатор с графом как это услышали, выпрямились, будто им кол в спину вставили. Старший эльв губы скривил, голову повернул — глава местной общины тут же к нему подошёл. Дама под вуалью — тоже.

— Господин капитан, извольте покороче! — говорит губернатор. — Наши гости торопятся.

— Ну почему же, ваше сиятельство, — говорит граф Бобруйский. — Это интересно. Так что там ваш стажёр, господин капитан? Извольте доложить.

— Он сам доложит, ваше сиятельство, — отвечает мой шеф. И ко мне — давай, мол, рассказывай.

Ну, Димка, настал твой звёздный час. Аудитория у твоих ног. Жги!

Вышел я вперёд. Все на меня уставились. Ну, а мне чего терять? Говорю:

— Докладываю! По распоряжению заместителя полицмейстера был отправлен работать под прикрытием в банду местных инородов. Внедрился, провёл несколько успешных дел. В том числе ограбление кареты с деньгами, что перевозили от дома невинных лилий до банка.

Слышу, ахнул кто-то. Зашептались, задвигались — деловые люди нашего города, небось. А я дальше докладываю:

— Также при моём участии было совершено ограбление в частном игорном доме под названием "Красный шар".

Тут уже все ахнули. Придвинулись, рты пораскрывали — слушают. Никакого кино не надо.

— Далее мной было проведено успешное внедрение в дом подозреваемого на тот момент известного бизнесмена господина Филинова.

Все дружно повернулись и посмотрели на моего бывшего босса.

А я дальше:

— Методом конструктивной дедукции мною было проведено тщательное расследование всех обстоятельств. Я был вынужден прибегнуть к методу провокации, дабы вывести подозреваемых из зоны комфорта, то бишь вынудить к признанию. Провокация была выполнена с успехом. Результатом явилось признание подозреваемых в прелюбодеянии. Что прискорбно для участников, но не даёт оснований для обвинения в убийстве…

— Что?! — вскричал губернатор. Вся важность с него слетела, стал губернатор похож на зрителя, который переплатил за билет. — Как это — не даёт? Иван Витальевич!

— Это ошибка, ваше сиятельство, — процедил полицмейстер. — Мальчишка заврался…

— Никак нет, не заврался, ваше высокородие! — рублю я.

Да, сам я не ожидал такого. Но, пока меня в коляске на вокзал везли, раскинул мозгами как следует. Видать, от испуга все факты в моей побитой голове наконец на место встали. Так что осенило меня ещё как.

— Не заврался я, — говорю. — Простая дедукция! Что у нас есть? Труп молодой женщины эльвийской крови — раз. Магический обряд в глухом лесу, что очень нужен общине — два. Пропавшая невинная лилия — три.

Смотрю, речь моя имеет успех. Тишина повисла в зале вокзала — муха пролетит, услышат.

— Только вот незадача — невинная лилия, то есть девушка эльвийской крови, вовсе не пропала. Вот она, здесь. Жива и здорова.

Показал я на Альвинию. Она при моих словах шапку с головы стянула, пальтишко распахнула. Повернулась, уши свои заострённые показала. Тут и слепой бы понял, что не пацан это, а девушка-полукровка.

— Тогда вопрос — кто убит? Чьё тело нашли рано утром в лесу? Кому нужно было убивать эльвийку? Да ещё с применением магического обряда?