Она сидела на корточках, придерживаясь руками за широкую ветвь Дуба, и рассматривала меня не менее откровенно, чем я ее. Взаимное переглядывание могло продлиться всю оставшуюся жизнь, и я как-то ненароком вспомнил, что еще кучу дел не переделал. Дом не построил, сына не вырастил, дерево не посадил… Да и позвал я деву тоже, как-никак, по делу: кто если не она поможет разобраться со всем происходящем? Мысли попытались вернуться в мою черепную коробку, но оказалось, что желания крепко там забаррикадировались. Кто бы мог подумать, что у желаний, особенно неприличный, окажется столько силы и упорства!.. В конечном итоге умные мысли как-то договорились с неприличными желаниями, придя к консенсусу, что-де если просто так сидеть и смотреть, то возможности осуществиться у последних не будет. Те, нехотя признали их правоту и чуть-чуть потеснились. Этого чуть-чуть мне как раз и хватило, чтобы начать разговор:

— Привет! Приятно тебя снова увидеть! А не могла бы ты мне помочь…

«Правильно!» — оживились желания, — «главное ее сманить с дерева, а там уже наброситься и…»

«Не мешайте!» — одергивали их мысли, — «хозяин лучше знает, куда разговор вести…»

— …и разъяснить, что здесь все-таки происходит?

«Что-то не похоже, что он знает, куда разговор вести», — цинично усомнились желания.

«Да, действительно, не похоже…» — к моему вящему удивлению, согласились с ними мысли.

— Почему я все время в этом месте оказываюсь? Не причастна ли ты к этому? Может, ты чего-то хочешь от меня? Так ты скажи прямо, не томи душу?

«Ты что, не видишь, чего она хочет?!» — возмутились желания.

«Между прочим, чтобы сманить ее с дерева можно притвориться раненным…» — как бы между делом подсказали мысли.

Девушка заразительно рассмеялась, словно во отчую видела «борьбу» моих желаний и мыслей. Смех серебряными колокольчиками огласил поляну, заставил Дуб горделиво расправить плечи, невидимое солнышко запылать еще жарче, а меня — забыть обо всем на свете, и о том, что еще дом не построен, и дерево не посажено… про сына что-то еще помнил, по крайней мере, ту часть, которая его появлению предшествует.

Мне было хорошо рядом с этой девушкой, и совсем не обязательно было что-то говорить. Более того: даже слова, даже неверно подобранные слова, не смогли бы разрушить волшебство этого мгновения…

И только я это осознал и приготовился наслаждаться, как мир вокруг подернулся серо-черной дымкой пробуждения.

Впечатление ото сна осталось тяжелым. Казалось, что я чего-то не понимаю и делаю все не так. Появился страх перед снами, вызванный чувством бессилия и невозможностью пробудиться.

Сон словно открыл мне путь в неведомую ранее страну грёз, в которой мог существовать любой мир, рожденный собственным воображением или причудливым вывертом подсознания. Я посетил, один, второй, третий, но потом вдруг осознал, что не знаю, как вернуться домой, на стартовую локацию. Еще осознал, что, даже вернувшись на нее понятия не имею что делать дальше, как выйти из страны грёз, как пробудиться. Такое положение дел пугало, потеряться во снах, уму не постижимо! Если бы я не вспомнил единственный известный мне ориентир — поляну с Дубом — то мог ведь и не проснуться…

В этот день я встал еще до восхода солнца, по поводу чего у меня появилась интересная мысль — вероятно, в этом месте сутки по продолжительности превышали двадцать четыре часа. Другая мысль, более практичная, говорила, что тому, кто рано встает — весь день спать хочет…

Утренние водные процедуры у истока Каменки, подтвердили позавчерашние наблюдения — борода росла не по дням, а по часам, а все ссадины, царапины и ушибы вчерашнего дня благополучно зажили. В целом это не могло не радовать, особенно вторая часть. Да и первая не огорчала — всегда хотел иметь бороду.

В процедуры с этого дня я ввел комплекс из четырех упражнений — отжимания, приседания, сгибания на пресс и впрыгивания, а также обливание для закалки и укрепления иммунитета. После процедур я направился к Огромке и посвятил остаток утра копанию в грязи заболоченных мест лесного озера. Измазался, накормил крупных оводов и склизких пиявок, но зато налепил из глины примитивной утвари и орудий. Таскать глину было не в чем — мой рюкзак смял бы ее при транспортировке, поэтому приходилось работать прямо на месте.

Нейросеть тоже не бездействовала, она виртуально обозначила початок рогоза, раздербанила его и добавила пух в глину. Я не преминул воспользоваться советом, поскольку сам в гончарном деле ни черта не смыслил. Если подумать, то это может впитать влагу, имеющуюся в глине, или как-то поможет не потрескаться ей при отжиге.

Слепил широкую и глубокую чашу, две плоские тарелки, три блюдца, одну плошку, две кружки под напитки, десять горшков разных размеров и три подобия кувшина — один маленький с узким горлышком в качестве фляжки и два больших для общих нужд. Также слепил три ложки, две столовых и одну чайную, один черпак, совок, подобие саперской лопатки, и три ножа разной формы и длины. Не думаю, что ножи подойдут для разделки тушек и обработки дерева, но для работы с землей или фруктами-овощами — вполне. Все поделки сложил кучкой на солнышке, чтоб они подсохли и стали пригодны для транспортировки.

Тут нейро-интерфейс опять вставил свои пять копеек — при наведении взгляда на любой из слепленных предметов, на него в расширенной реальности накладывался его виртуальный образ белого цвета. Образ был блеклый, по всей видимости его яркость будет сигнализировать о завершении процесса просушки. Странный конечно выбор индикации, мне кажется намного легче было бы вывести шкалу готовности над каждым предметом. Хотя я мог чего-то не знать, может я недостаточно прокачан, чтобы видеть шкалы и цифры.

Пока поделки затвердевали, я направился к ручью и ходил вдоль его русла пока интерфейс браслетов не высветил мне подходящие кремневые и каменные заготовки для головки топора, клинка ножа и наконечника копья. Утварь к тому времени успела под затвердеть, и для дальнейшей сушки я перенес ее поближе к пещере, сам же направился в лес утолять голод фруктово-ягодной диетой.

Вернувшись в логово, я решил нарисовать карту местности на подходящей стене пещеры. Вытащив парочку остывших углей из очага, я нанес все места, что мне удалось обнаружить, стараясь выдерживать расстояние между ними в выбранном масштабе и направление; также записал на карту все придуманные топонимы. Толку от такой карты пока было немного, но сам рисунок и надписи на стене — воодушевили, напомнили, что я все ещё цивилизованный человек.

Глиняная утварь визуально подсохла, индикация в AR-реальности тоже стала намного ярче. Индикации готовности как таковой не было, я думаю, что при полной просушке AR-контуры либо исчезли бы, либо стали бы как-нибудь мигать, давая понять, что процесс завершен. Однако я не видел причин следовать техпроцессу на сто процентов, по крайней мере в этом вопросе. Глина могла и неделю сушиться, для достижения идеального результата при обжиге. Мне ждать несколько дней не хотелось, поэтому я переключился на следующую операцию.

Я вырыл ямку, сложил пирамидку, составив меньшие сосуды в большие, обложил все это дело дровами и поджег. Система поначалу обиженно игнорировала мои действия, но как только огонь загорелся то она присвоила ему блеклый белый образ доступной индикации. Более того она выделила зеленым запас дров и заставила складировать его рядом с огнем. Судя по всему, мне придется непрерывно поддерживать огонь в течение определенного периода времени, прежде чем глина изменит структуру и станет керамикой.

Что же, займусь тогда изготовлением оружия, изготовлю головку топора, наконечник копья и клинок ножа. Нейро-сеть предложила начать с клинка ножа, высветив зеленым подходящую для этого кремневую заготовку.

Я расщеплял кремень ударами камня, в соответствии с нейро-туториалом, до тех пор, пока не получился отщеп нужной формы, достаточно длинный, но при этом не слишком широкий. Затем последовала долгая и кропотливая работа по формированию и заточке лезвия и не менее кропотливая по формированию рукояти. Для заточки я отбивал кусочки кремния округлыми камешками, а скалывал и отщеплял их — острыми.