Пойти в ночь по ягоды я не решился — мало того, что в лесу темно даже днем, так еще и ночные хищники повылазят как пить дать. Вместо этого я занялся сооружением лежанки. Стаскав ободранные липовые стволы в пещеру, я уложил их в два ряда и связал веревками. Сверху накидал веток с листьями и огромный ворох травы. Надо не забыть завтра нарвать еще травы и оставить ее сушиться в сено. Получилось довольно удобно, если не ворочаться. А если укрыться новой накидкой, то еще и тепло.

В животе урчало от голода, но несмотря на это уснул я быстро.

Сон был более, чем странным. С одной стороны — реалистичным, но с другой стороны — кинематографичным. Я вроде в нем и присутствовал, но как некий сторонний наблюдатель.

Действие происходило в моей пещере, догорал костерок, отбрасывая на стены длинные глубокие тени и редкие оранжевые блики. В проём входа проникал оранжевый же свет местных ночных светил. Остатки дыма от костра стелились по потолку и робко пытались выбраться из пещеры через вход, но раз за разом отбрасывались обратно порывами сонного ночного ветерка.

Снаружи пришел гулкий толчок, слегка покачнувший пол и стены пещеры. Затем еще один, и еще. Словно начинающееся землетрясение, или обвал гигантских валунов, или шаги великана. Где-то под потолком загорелся мигающий красный свет, его источник скрывала пелена дыма. Одновременно с этим завыла противная тревожная сирена. На дальней стене пещеры в хаотичном порядке стали загораться мелкие красные лампочки. Когда их количество перевалило за сотню между ним загорелись линии из красных лучей, мигнули и погасли вместе с огоньками.

Со стены и потолка посыпалась пыль, и она с нутряным скрежетом подалась сначала назад, а потом влево. За стеной обнаружился уходящий вниз тоннель. Пол был обит железными листами, по стенам тянулись трубы и связки проводов, под потолком краснели вращающиеся мигалки.

Шаги послышались ближе и раздался басовой рев, сирены как по команде заверещали быстрее. Свет, проникающий в пещеру снаружи, померк и показался гигантский человеческий глаз, совершенно безумный, покрытый густой сетью лопнувших капилляров. Он что-то разглядел в пещере, и его обладатель заревел еще громче. Вслед за ревом в пещеру попыталась проникнуть великанская же рука, однако она была настолько велика что в пещеру влезли только кончики трех первых морщинистых пальцев с ороговелой кожей. Рев повторился еще раз и послышались гулкие удары со стороны входа, словно кто-то пытался ударами расширить проход.

Меня, или точку моего наблюдения, стало затягивать в тоннель, поворот влево, ступени с перилами из труб, мостик, перекинутый поверху огромной трубы, опять тоннель, окончившийся в просторной комнате. В центре комнаты была площадка метров шести, по форме напоминающая шестеренку, в центре которой было изображение перекрещенного молота и клещей. К тревожному красному мигающему освещению в пещере добавились вспыхнувшие по очереди яркие белые прожекторы. Платформа вздрогнула и пошла вниз, но вынесла меня не в подземелье к современным гномам, как я подсознательно ожидал, а в новую фазу сновидения…

…Я шел по коридору. Вернее, не я, а тот оператор, который снимал для меня это сновидение, или чьими глазами я его «сновидел». Коридор выглядел широким и высоким, чистым, если не сказать стерильным, по стилю оформления напоминал не то больничные переходы, не то внутренности какого-то высокотехнологического институт, того, в котором что-нибудь изучают, а не кого-нибудь обучают.

Освещение более чем приятное, нейтрально-белое, бестеневое, сами осветительные приборы имею высокотехнологичный дизайн, хайтек. По стенам тянутся рисованные или клееные полосы, на высоте приблизительно метра от пола, верхняя пошире, красного цвета, вторая поуже, синяя. В стенах имеются слегка утопленные раздвижные створчатые двери, по ним полосы подымаются вверх под углом сорок пять градусов и упираются в полоток, а сразу за дверью начинаются новые.

За мной идет кто-то еще, если судить по разнокалиберным шагам, то в количестве не менее трех человек. Оператор не разговаривает с ними и не оборачивается, поэтому установить точное количество спутников невозможно. Неожиданно ближайшая дверь отворяется, обнажая часть ярко-освещенной оранжевым светом комнаты, и из нее выходит высокий человек в строгом темно-сером костюме.

Лицо человека красиво, даже как-то неестественно красиво, не как в аниме, но тоже без изъянов и дефектов, строгой правильной мужественной формы. Глаза серые, разрез слегка заужен, сам взгляд строгий, но все-понимающий, как у учителя начальных классов. В кармане пиджака светлый платок, темносиний галстук, на левой руке электронные часы с довольно массивным браслетом-ремешком. Взгляд моего оператора непроизвольно переходит на собственное левое запястье — там пусто.

Человек улыбнулся и заговорил, язык мне не понятен, но внизу услужливо появились субтитры, по виду похожие на те, что появлялись при конфигурации боевого тела, на понятном языке.

— Приветствую, друзья! Как добрались? — он с чувством пожимает руки всем присутствующим.

— В штатном режиме, — отвечает оператор твердым уверенным голосом. — До Токио самолетом, оттуда скоростным поездом. У вас все готово?

— Да, последние испытания были завершены позавчера, — улыбается «анимешник».

— А торжественное открытие будет? С разбиванием шампанского и с разрезанием ленточки командиром? — поинтересовался из-за спины приятный молодой голос.

— И с банкетом, — вклинился еще один голос, более низкий и тяжелый, но сквозящий благодушием. — Что за открытие без банкета? Конопешки там всякие…

— Тебе бы только поесть, — слышится третий голос, более ироничный, чем первые два.

— К сожалению, обстоятельства требуют безотлагательных действий, — костюмчик развел руки в жесте сожаления, затем развернулся и дальнейший путь они продолжили единой компашкой. — По прибытию вам окажут все почести, которых вы заслужили. Мы понимает, какую жертву вы приносите, оставляя на Земле родных и близких, всё то, что вам дорого, всё то, что составляет вашу жизнь. Я надеюсь, никто не передумал?

— Нет! — хором ответили три голоса из-за спины.

— Мы не привыкли менять свои решения, — достаточно жестко, с легкой тенью недовольства в голосе подтвердил эту позицию оператор.

— И мы ценим это, — согласился пиджак, обозначив это согласие легким наклоном головы.

Он, к слову, шел по левую руку от моего оператора, перед его спутниками, но на полшага позади моего персонажа. Это точно было не спроста, вероятно какая-то субординация или древняя самурайская традиция, ибо человек в костюме чем-то неуловимым напоминал японца. Если не ростом, то манерами.

— Так что вам известно о противнике? — словно продолжая давний разговор, спросил мой носитель.

— Это Пекельные Владыки, — нейтральным тоном ответил пиджак. — Именно к ним попали осколки, украденные с Земли темными эмиссарами.

— Зачем эмиссарам было отдавать осколки этим владыкам? — уточнил молодой голос из-за спины.

— Мы пока что не знаем, как не знаем в чем именно состоит план врага, — вздохнул анимешный красавчик. — Вероятно, им удалось каким-то образом пробудить силу скомпонованных осколков. Думаю, не стоит вам лишний раз напоминать, чем это может всем нам грозить.

— Пекельные? Это что, из пекла, из ада что ли? — уточнил басистый спутник.

— Пожалуй, что-то вроде того, просто другой план бытия, отличающийся размерностью и рядом других свойств.

— И туда грешники после смерти попадают? — с неприкрытым сомнением в голосе уточнил бас.

— Ну, не грешники, не только, — ответил «костюм», видно было, что он не хочет продолжать эту тему. — Но вариант попасть на эти планы после смерти действительно имеется.

— Уважаемый наставник так и не приоткрыл нам завесу над этой тайной — что ждет нас после смерти? Хотя мы озадачивали его этим вопросом не раз. И не два, — послышался ироничный голос.