Я кивнула:

— А ты осознаешь, что без тебя мне здесь не выжить? — это была не мольба, просто озвученный факт. И он это понял.

Теперь пришла его очередь кивать.

— Как тебя зовут?

— Иина. Твое имя?

— Арвен.

Хорошее начало разговора. Такое… многообещающее. Мы смотрели друг другу в глаза сквозь тонкое стекло звенящей тишины, не рискуя разбить ее.

Я заметила в его взгляде легкое беспокойство. Боится меня? Не может быть, слишком уж уверенно держится. Наконец он спросил:

— И откуда же ты взялась, Иина?

Ага, так я и сказала правду. Пришлось рассказать ему сказку, которую заглотили райясы. Красиво, с подробностями, как положенно трубадурочкам: получила камнем по голове, очнулась в клетке, теперь ничего не помню, ничего не знаю. Еще и молнией шандарахнуло. Так что сжальтесь, люди добрые, помогите, кто чем сможет.

Затем пришла очередь моего вопроса:

— А ты?

— А я вор.

Ох, чует мое сердце, что не простой ты вор, Арвен. Это видно по твоим манерам, по скупым, уверенным движениям. И по тому, как везли тебя. Врешь ты мне, как пить дать врешь.

— И что же ты украл, вор?

— Говорят, замахнулся на венец Владетеля, — он впервые улыбнулся, только улыбка вышла кривой, словно ему самому было смешно подобное обвинение.

Мы вновь замолчали. Скользили взглядами по фигурам друг друга, ожидая следующего выпада. Ни один из нас не верил собеседнику ни на йоту.

— Как выглядят медведи?

Неожиданный вопрос Арвена выбил из колеи. Не понимая зачем ему это нужно, неуверенно, словно первоклашка, я начала перечислять признаки медведя.

— Большие, бурые, с вот такими когтями и зубами.

— Ага, — он задумчиво кивнул, — и все?

— И все. Еще уши у них есть и, если медведи маленькие, то они забавные.

Арвен встал, протянул мне открытую ладонь, я чуть замешкалась, но затем вложила в нее свою. Мужчина рывком поднял меня на ноги.

— Я помогу тебе добраться до ближайшего города, и мы квиты. Договорились?

— Договорились, — я потрясла его руку.

Он странно посмотрел на меня и разжал ладонь.

Кажется экзамен сдан на отлично. Я повернулась, а затем, все еще чувствуя между лопаток холод льдистого взгляда, направилась к озеру.

Когда я вынырнула из воды, радостно отфыркиваясь, со стороны берега донесся голос:

— А еще у них небольшой рог во лбу.

— У кого? — я обернулась.

Арвен стоял на берегу, скрестив на груди руки, и хитро улыбался.

— У медведей. И они никогда не бывают милыми, даже когда маленькие. К тому же на Граин-тре медведи водятся только тут, в Медвежьей чащобе.

Твою мать! Кажется я все-таки прокололась.

После разговора наши отношения потеплели градуса на два. Если раньше бывший пленник совсем не обращал на меня внимания, то теперь частенько наблюдал исподтишка. Подобное льстило мне как женщине, но совершенно не устраивало как попаданку. В целом путешествие стало не то чтобы приятным, но терпимым.

Лес — это зло.

Красивые картинки в путеводителях мало похожи на реальность.

Вместо ожидаемых солнечных полянок он встретил нас мрачными зарослями и колючими кустами. Они так и норовили выдрать себе на память пряди моих волос, а самые наглые упорно пытались выколоть глаза.

Приходилось постоянно смотреть под ноги и перелазить буреломы, каждый раз рискуя свернуть себе шею, чтобы не остаться тут навсегда. На ужин. Но в качестве блюда. К тому же, было чертовски тяжело передвигаться, имея на ногах чужие сапоги сорок первого размера и, по-моему, оба левые. Это странное безобразие местного производства, казалось, было специально изготовлено для того, чтобы цепляться за каждый торчащий корень.

Дружелюбие местных жителей оставляло желать лучшего. Мелкая живность трусливо бежала, прячась в кустах. И этим очень разочаровала моего попутчика, который имел на нее кулинарные виды, а крупная себя не проявляла. И слава богу.

Единственные, кто нам искренне радовался, — это комары. С восторженным писком они заключали нас в объятия, желая полакомиться свежей кровушкой. Кажется, эти твари даже в аду прижились бы.

Местная кухня не радовала разнообразием: чаще наш рацион составляли лучшие веганские блюда: ягодки, грибочки и корешки. Из предлагаемых напитков только вода: временами чистая, а иногда в составе коктейля из песка и лесного мусора.

За несколько дней пути спина перестала меня беспокоить. То ли мне действительно не сильно досталось, то ли все заживает как на собаке.

Арвен был не особо разговорчивым. Пер вперед, как танк по полям компьютерных баталий. Того и гляди только поспевай за ним. Он прекрасно ориентировался в лесу. Казалось, у него в голове есть карта и, с помощью какого-то чутья, он уверенно шел к намеченной цели.

Кстати, его внешность заслуживает отдельного описания. Потому что ее нет. Вот представьте: смотрите вы на человека видите глаза, губы, скулы, отворачиваетесь и… не можете ничего вспомнить, будто вы никогда не видели его. А если пытаетесь сознательно вглядеться в это странное лицо, кажется, что черты оплывают. Только что перед вами стоял красавец и тут же — прожженный алкаш. Единственное, что всегда оставалось неизменным — цвет глаз: темно-фиолетовый, словно ночные фиалки, да черные волосы.

Вообще этот Арвен загадочный. Говорит, что вор, а замашки охотника. Двигается бесшумно. Иногда автоматически складывает пальцы замысловатыми фигурами, а затем, будто что-то вспоминая, расслабляет кисти. Странное украшение на шее. Ну, не похож он на любителя бижутерии. Чертовски интересно, кто же он на самом деле: раб, преступник, бунтарь? Надеюсь, хоть не людоед.

— Кто?

Я уткнулась носом в широкую грудь и подняла глаза.

— Ты, — кажется последнее я произнесла вслух.

Он серьезно посмотрел на меня:

— Не уверен.

Что-то его ответ не обнадеживал. По видимому, он это понял, поэтому хмыкнул и продолжил путь. Я немного постояла, пытаясь подавить желание рвануть от него подальше, но затем передумала. Не съел же меня до сих пор. А чем дальше, тем я худей и не вкусней становлюсь. Говорят же: мужики на кости не бросаются. Людоеды тем более.

Выкинув из головы дурацкие мысли, я принялась нагонять мелькающую между деревьев спину.

Мне пришло в голову, что пора бы ознакомиться поближе, так сказать, с божественным населением.

— Арвен, — я остановилась отдышаться. Прогулы уроков физкультуры плохо сказывались не только на скорости. — Ты какому богу молишься?

Попутчик остановился. Дыхание ровное, будто у него не марш бросок по лесу, а увеселительная прогулка в парке. В армии ему цены бы не было. Я еще раз пробежалась взглядом по подтянутой фигуре. Или всё-таки была?

— Ледарису, старшему брату и сыновей его, — он обернулся, ожидая, когда я нагоню его походкой собаки с перебитой лапой.

Отлично, один есть. Знать бы еще, кто тот культурист, что организовал этот замечательный тур.

— А ты? — Арвен пристально посмотрел на меня.

Ага, так и созналась, что кроме рогатого типа больше никого не видела. Еще устроит мне принудительное барбекю. Кто их знает, как тут к еретикам относятся.

— И я, — прозвучало это как-то неуверенно.

Арвен удивленно приподнял бровь, но ничего не сказал.

Вскоре под ногами показались камни, сначала небольшие, рассыпанные белесыми булыжниками по лесу, затем покрупнее, лежащие валунами в сплетении корней. Появился небольшой уклон. В памяти всплыли серые пики, которые тянулись за стеной леса.

— Мы идем в горы? — спросила я на очередном привале, когда сидела на валуне, пытаясь рывками втянуть в легкие воздух.

— Нет, пройдем вдоль подножья по старой дороге, — ответил Арвен, разводя костер. — Это самый короткий путь к городу.

О том, что мы вышли на дорогу я догадалась, когда стали попадаться квадратные камни. Такую правильную форму не могли создать силы природы. Вскоре стали видны не тронутые временем участки, где сквозь дорожные камни мостовой проступали тонкие стебли проросшей травы.