Так мы и сидели, молча, пытаясь разгадать мысли друг друга, смакуя вкус недосказанности.

За дверью послышался тихий скрип — по коридору крались. Я поднес палец к губам, призывая эльфа к молчанию. Застыл у стены, собрав тьму на кончиках пальцев.

Кто-то остановился за дверью. Вскоре к нему присоединился еще один. В отличие от первого, этот топот я узнал бы где угодно. Из-за двери раздался знакомый голос Лунга:

— Арвен, если убьешь — больше возвращаться не буду.

Не успел я ничего ответить, как дверь распахнулась, и в комнату влетела Иина. Она огляделась, заметила меня, а затем подскочила сходу ударив в грудь. Хорошо, что не в лицо, а то подобные приветствия грозят стать традицией.

Иина бухнула об пол своим посохом, едва не попав по моей ноге.

— Скотина эгоистичная! Я просила меня спасать?

Она была здесь — целая, невредимая и злая. Слегка всклокоченная, после долгой спешки, но почему-то безумно волнующая, словно ветер, который спал в запахе ее волос, вырвался на свободу.

Я невольно улыбнулся, перевел взгляд на Лунга, тот беззвучно прошептал: «С тебя должок». Ледарис свидетель, в последнее время на мне долгов больше, чем зубов в пасти песчаного червя. Но, Арлазурн возьми, я был безумно рад видеть этого негодяя. Только…

— Зачем вы вернулись?

Пройдя в комнату, Лунг подхватил со стола мой бокал, рухнул на софу, закинув ногу на ногу, сделал большой глоток и кивком головы указал в сторону Иины.

— У нее спроси. Я честно предлагал сбежать.

Я развернулся к Иине:

— Так зачем? — мое сердце пропустило удар, ожидая ответа.

Ее злость выплеснулась с ехидной улыбкой:

— Не бойся. Не за тобой.

Две фразы. Два росчерка стилета слов, что обозначили расстояние между нами. Все верно. Она вскинула голову:

— Куда делась Ррр?

— Боюсь лайра Ррр попала в загребущие лапы любвеобильных монахов, — ответил за меня Пелагий, поигрывая бокалом. — Заметил, как ее успели уволочь из комнаты, после появления вашего монстра. Очень жаль, давно мне не встречалась такая эффектная гр…

— Зачем она им? Ррр говорила, что они безобидные, — нетерпеливо перебила Иина эльфа. Она села на софу рядом с Лунгом. Он с торжествующей полуулыбкой посмотрел на меня. В моей груди что-то неприятно царапнуло.

— Безобидные?! — Пелагий хмыкнул и поставил пустой бокал на стол. — О да! Скорее безумные. Они готовы осчастливить всех, и абсолютно не важно, что их об этом не просят. В больших городах это не так заметно. Тут они тише себя ведут. Орден любвеобильных монахов подмял под себя провинции. Ведь они все делают с любовью. С любовью отбирают младенцев у матерей из бедных семей, убеждая их, что те не способны их воспитать. С любовью порят детей в своих школах, дабы те лучше постигли истину, только истина у них единственная — своя. С любовью отправляют в сады Ледариса калек и стариков, чтобы бедолаги не мучались, обещая им лучшую жизнь. Они способны творить скрытое зло вдохновенно и с любовью, — Пелагий до побелевших пальцев сжал ножку бокала. — Во имя любви к всему живому.

В его голосе появилась горечь человека, который способен хорошо чувствовать чужую боль. Я даже не думал, что этот плут настолько сердоболен. Но куда больше, меня удивило не это. Знакомая фраза иглой пронзила мозг и заставила встрепенуться:

— Что ты сказал? Повтори.

— С любовью ко всему живому. — Пелагий поднялся, вновь наполнил бокал и отсалютовал мне. — Их девиз, что золотой нитью вышит на ярко-красной хоругви. Они довольно сильно осмелели с тех пор, как у них появился новый Верховный.

Это было уже интересно. До сих пор орден Любвеобильных монахов не попадал в поле моего зрения, и неудивительно, если они предпочитали действовать в провинциях.

Я остановился у края софы. Лунг придвинулся ближе к Иине, уступая мне свое место, так, что он все равно бы остался сидеть между нами. Я предпочел постоять.

— Кто этот Верховный?

— Не знаю. Не приходилось с ним встречаться. Но слухи ходят разные. Говорят, он не покидает храма в Сенбрине, хотя знает что происходит повсюду. Словно он всемогущ. Он везде. — полушепотом ответил Пелагий, делая пасс рукой.

— Ну, значит, он и нигде, — улыбнулся Лунг, молчавший до этого.

Эльф скептически посмотрел на него:

— Кто ты такой, чтобы судить о наместнике Ларайи.

— Ларайя? Это которая богиня Любви? — вклинилась в разговор Иина, молчавшая до этого. — Какое отношение Ррр имеет к ней?

— Боюсь даже представить, — пожал плечами эльф, выливая остатки вина в бокал. — У меня слишком живое воображение. Хотя, кто знает, всегда казалось, что поступки этих монахов лишены логики.

Я задумался: какая может быть связь между похищением Ррр, любвеобильными монахами и нападениями кайлотов. Да еще мой арест, слова Ви Лана: «Во имя любви к всему живому». И Экхард, который твердил о каком-то изменении мира: «Когда двое сольются в едином порыве — мир рухнет». Кто эти двое и почему мир должен рухнуть?

Осколки мозаики проскальзывали сквозь пальцы, не складываясь в картину. Арлазгурн возьми! Я даже не был уверен, что они принадлежали одному и тому же рисунку.

— Меня интересует другое, — Лунг сложил на груди руки. — Как будем искать нашу воительницу?

В комнате повисла пауза. Пелагий уставился в одну точку. Иина выжидательно поглядывала то на меня, то на наемника. Тот внимательно наблюдал за мной, словно догадывался о том, что у меня был ответ. Но признаваться в этом не хотелось.

— Я найду ее, — сказал я, после того как понял, что молчание слишком затянулось, к тому же других вариантов все равно не было. — На ней шептун.

— Зачем ты приладил к Ррр шептуна? — недоуменно спросил Лунг. Он перехватил мой взгляд, а затем посмотрел на Иину. — О, понимаю…

Та поняла тоже. Она нехорошо сощурилась и с шумом втянула воздух, ее губы дрогнули в злобной полуулыбке. Кажется, впереди меня ждет неприятный разговор.

— Что ж, — наемник хлопнул себя по коленям и поднялся, — теперь будет куда легче. Где она?

Вызвав в памяти карту города, я прислушался к себе.

— Движется к северным воротам. Похоже, ее хотят вывезти из города.

— Там одна дорога — в столицу. Значит нужны кони. Один Мишш на всех не считается. — Лунг направился к выходу. — Ожидайте меня, я все подготовлю. — Он развернулся ко мне. — А ты давай, восстанавливайся. От побитого мага толку не много. Тебя спасать я не полезу.

Я посмотрел на дверь, которую он закрыл за собой, мысленно выругался. И почему даю ему уйти? Снова.

— Интересно, — прервал мои размышления Пелагий, — где он на ночь глядя достанет лошадей?

Иина хмыкнула, все еще со злобой поглядывая на меня:

— Мне, почему-то кажется, что этот найдет.

В ее голосе скользнуло то ли восхищение, то ли уважение, словно они заключили какой-то договор. Что же у них произошло? Или наемник смог перетянуть ее на свою сторону? Ревность, когтями кайлота, полоснула мое сердце.

Эльф подошел к Иине, подарив ей одну из самых очаровательных улыбок. Арлазгурн бы побрал этих ушастых. Еще один на мою голову.

— Лайра Иина, помните, вы кое-что должны мне.

Она поднялась и кивнула в ответ.

— Да, помню. Я обещала вам свиток. Но его у меня нет. Так что, простите, лейр Пелагий. — Она виновато развела руками, но в ее голосе не было сожаления.

— Ну, что вы, лайра, разве я могу позволить вам прослыть обманщицей, — он подмигнул. — Свиток в целости и сохранности у нашего друга. Но он не хочет его отдавать. Похоже, не любит расставаться с тем, что попадает в его руки.

Они оба повернулись ко мне.

— Я заметила, — Иина презрительно фыркнула. — Верни. Или несоблюдение договоров распространяется только на меня?

Арлазгурн возьми, неужели она не осознает, что шептун на орчанке всего лишь беспокойство о ней? Протягивая сложенную кожу, я тщетно надеялся увидеть в ее глазах понимание, но наткнулся лишь на равнодушие.

Иина развернулась к Пелагию:

— Позволите взглянуть на него еще раз?