Ублюдок и вор. Роли, с которыми давно смирился.

Я опустился на кровать и растер лицо ладонями, вспоминая события последних месяцев. Почему это произошло? Что пропустил? Где ошибся?

Прикрыв глаза, я вновь вернулся в день, с которого все пошло наперекосяк.

Я открыл дверь в свой кабинет.

Он не менялся годами.

Напротив двери — грязно-белая рама высокого окна, деревянный монолит стола с пустой столешницей, да пара неудобных стульев. Серые равнодушные стены, на одной из которых огромная карта города, покрытая росчерками улиц и темными квадратами домов.

Я подошел к окну и выглянул сквозь пыльное стекло на улицу. У дверей управления стояла толчея растревоженного муравейника. Служаки, маги, доносчики. Все эти люди входили и выходили, спеша по своим делам. Наряд стражников браво прошагал мимо конюха, который стоял у крыльца, придерживая лошадь. К нему с крыльца сбежал личный курьер аншефа. Кованые створки ворот открылись, и во двор въехала темная карета: кажется, сегодня кому-то придется ночевать в каменном мешке.

Прикрыв глаза, я сделал глубокий вздох. Голова гудела, словно попала в котел, а кто-то остервенело лупил по нему жестяной ложкой. От боли не спасала даже лекарская магия. Пора с этим завязывать, штатный лекарь предупреждал, что слишком часто ею пользоваться нельзя. Работаю на износ.

Я снял камзол и накинул его на спинку стула, слегка расправив ладонями атласные плечи. Вынул из петли и положил на стол эспаду в ножнах. Затем сел на стул, который качнулся под моим весом. Арлазгурн возьми, когда уже заменю его, каждый раз забываю. Щелкнул пальцами, в который раз выравнивая непослушную мебель. Ладно, пока и так сойдет.

Устало опустил голову на скрещенные на столе руки. Хотелось послать все к Арлазгурну. Двое суток без сна, глаза режет, словно в них орудуют кинжалами тысяча карликов. Сейчас бы уткнуться лицом в подушку и провалиться в забытье.

Нельзя.

Поднял голову, добавил к эспаде стальное жало даги, и, приложив ладонь к дверце выдвижного ящика, прошептал код-слово. Замок тихо щелкнул. Я выудил из темного нутра пару тонких папок, бросил их на стол, затем раскрыл верхнюю. Бегло пробежался по строчкам, в надежде, что я что-то упустил.

Ничего нового. Этот труп я допрашивал сам. Молодая девушка, только вступившая на скользкий путь жрицы любви, даже клиента еще не нашла, а поди ж угодила в лапы кайлота. Мне вспомнились ее светлые окровавленные кудри над изуродованным лицом. Это все, что осталось от былой красоты. Жаль.

Взял следующую папку. Снова следы зубов кайлота. Другую — так же. Как тварь появились в столице? Кайлоты предпочитают темные пещеры в горах, так что же привело одну из них сюда?

Пытаясь отогнать пульсирующую боль, я потер виски. Владетель будет недоволен, если тварь не изловить в ближайшее время. А может, кто-то привел ее? Но как? Кайлоты — темные порождения Арлазгурна, существа без души, они не знают страха, не чувствуют боль, и поэтому ими невозможно управлять. Раздражало то, что еще ни одному патрулю не удалось заметить даже мелькнувшего хвоста твари, она мастерски обходила их, чуя присутствие.

Я подошел к карте. На ней пульсирующими огоньками загорелось семь точек, семь мест нападений кайлота. Что же вас объединяет? Ничего, разве что…

Знакомые названия улиц вынырнули из провала мигрени. Я бросился к столу и достал из ящика еще одну папку.

Странные надписи, которые стали появляться в этих районах. Ничего крамольного, на них никто бы не обратил внимания, если бы не моя любовь к загадкам. Да, именно в местах нападений кайлотов их заметили впервые…

Дверь кабинета распахнулась без стука. Кого еще принесло?

В комнату шагнул Фергун Варн Мудс, молодой выскочка, который пытался компенсировать недостаток мозгов происхождением — богатым папашей и именитыми предками, такими же напыщенными и спесивыми, как и он. С десяток гвардейцев из когорты Охраняющих вынырнули из-за его спины и окружили меня, среди них мелькнули нашивки магов первой ступени.

Довольно сощурив свинячьи глазки, Варн Мундс ткнул бумагой, на которой еще сохранился запах свежих чернил.

— Арвен Ван Рес Дерлус, Вы арестованы.

Что ж, я посмотрел в его круглое, полное собственной важности лицо — мне не привыкать. За последний год это уже третий арест. Пусть парень потешится.

— Сдайте оружие, — он кивнул в сторону стола и один из гвардейцев протянул руку к эспаде. Нужно запомнить эту рожу, в случае утери спрошу с него лично.

— Все оружие, — еще одно знакомое лицо. Старый вояка, слегка извиняясь вздохнул. Этот знает, как-никак у него это тоже третий арест.

Я выложил на стол стилет, пару метательных ножей, свинчатку, кистень и удавку. Конечно это было не все, но зачем им знать больше? Посмотрел в довольную рожу Мундса:

— Документы убрать можно?

— Без вас разберутся.

Наручники с легкой примесью нитрилла защелкнулись на запястьях. Неприятно, но терпимо. Видно, что ребята плохо подготовились, таким оковам меня не удержать. Под сочувствующими взглядами коллег меня провели коридором.

Дверь в кабинет Винтара Вар Груберта, моего аншефа, была открыта и я заметил рядом с ним Бофора Вар Урга, аншефа Охраняющих. Они жарко спорили о чем-то, но, увидев меня, замолчали. Я заметил, что аншеф смотрит на меня и подмигнул ему. Тот остался серьезным, хотя еще вчера сам предлагал запереть меня, чтобы я выспался.

На улице нас ждала черная карета, та самая, что въезжала утром во двор. Знал бы, что по мою душу…

Возница с кривым носом недовольно посмотрел в мою сторону, ожидая подвоха. Пришлось разочаровать его, и спокойно забраться внутрь. Но даже тут меня не оставили без внимания. Карета просела — с двух сторон в нее влезли незнакомые крепкие парни. Напротив, раздуваясь от собственной значимости, примостился Варн Мудс.

— Допрыгался, выродок? — он злорадно ухмыльнулся.

Я промолчал, от моего взгляда не укрылось как побелели его костяшки, сжимая рукоять кинжала. Презрительно фыркнул и устало прикрыл глаза. Пусть пока порадуется, он даже не представляет, во что ввязался.

Послышался свист кнута, и повозка сдвинулась с места. Мерное постукивание копыт и легкое покачивание быстро погрузили меня в дрему. Удар в висок стал неожиданностью.

Сознание вернулось внезапно, я вскочил и закашлялся, вдохнув спертый, влажный воздух. Мой взгляд растворился в темноте. Почему я ничего не вижу? Сердцебиение отдавалось в голове мучительной пульсацией, иглами пронзая виски и затылок. Я застонал и с силой сжал голову руками. Боль прикосновения приглушила удары крови.

Ужасно зудела шея, словно кто-то накинул удавку и очень медленно затягивал ее. Я прикоснулся к ней, почувствовал ледяной холод металлического обруча — айхран. Испуганно потянулся к магии… и не смог прикоснуться к ней. Это было уже серьезно. На подобную передрягу я не рассчитывал.

Магия давала возможность видеть во тьме, без нее я чувствовал себя слепым.

Я принялся ощупывать пространство вокруг себя. Опустил руки, пальцы прошлись по грубой ткани, отыскав прореху. Достал из нее несколько сухих стеблей и поднес к носу: слабый солнечно-травяной аромат смешивался с тухлым запахом мышиного помета. Затем развел руки в стороны, одна из них скользнула по сырой шершавой кладке. Все-таки меня засадили в камеру, и на это раз все по настоящему.

Я горько ухмыльнулся темноте, словно она могла мне ответить.

Затем ощупал себя. Повреждений на теле не было, как и моей одежды. Вместо нее на меня надели домотканую рубаху и такие же штаны. Надеюсь, хоть чистые.

Я свесил ноги, босые ступни прикоснулись к холодным камням, ощущая озноб.

— Эй! — крикнул в темноту.

Звук захлебнулся в тишине.

Подперев подбородок руками, я задумался: неужели Владетель все-таки решил упечь меня? В попытке найти ответ пришлось перебрать все свои грехи, но ни один из них не давал повода для такого заключения.