— Нужно усилить охрану темницы храма как минимум вдвое. Я не хочу, чтобы из моего подвала еще что ни будь пропало, ты же понимаешь, о чем я говорю? И я надеюсь, что у меня еще есть время чтобы спокойно поспать? — оставшийся монах утвердительно кивнул и собирался уже удалится из комнаты, как епископ продолжил:
— Лично для тебя у меня отдельное поручение. Отправляйся к восточным воротам и жди там до появления нашей армии, как только ты их увидишь, разбуди меня как можно скорее. И повторяю, донеси до всех, не спускайте глаз с Маркизы и ее людей, хватит уже на сегодня побегов!
Дверь закрылась, и епископ снова остался совсем один. Столько событий произошло за эту ночь, что это непременно должно было его хорошенько вымотать, но спать сейчас ему совершенно не хотелось. Оставив на столе все как есть, епископ отправился по длинным коридорам обратно в храм, туда, где за потайной комнатой у золотой святыни были его личные покои. Волнение от событий этой ночи и сомнения в правильности своих решений на давали епископу сомкнуть своих глаз. Даже теплая постель его нервировала, он лег в нее прямо в рясе намереваясь не раздеваться, чтобы утром отправиться прямо на стену встречать отступающую армию. Слугу к герцогу, он так и не послал, чувствуя всем своим нутром какой-то подвох во всей этой истории, сейчас он, как никогда, был уверен, что герцогу не стоит покидать свой замок. Собравшись с мыслями и наконец-таки успокоившись он закрыл глаза, единственно что его теперь беспокоило это сохранность главного сокровища темницы. Желто зеленые кошачьи глаза с ненавистью смотрели прямо на него светясь в темноте камеры, он поднес свое запястье к ее губам, и она впилась в его плоть своими клыками пытаясь насытить своей неуемный голод. Все глубже погружаясь в мир своих иллюзий, епископ всё-таки провалился в сон.
***
— Ульрик, Ульрик! Ваше святейшество, они идут, наша армия идет! — стараясь как можно громче, говорил монах, боясь прикоснуться к спящему епископу.
— Какая армия, пошел прочь, как там тебя… — епископ, не вставая с постели отмахнулся от монаха рукой и перевернулся на другой бок, сделав вид что ничего этого не было.
— Армия отступает прямо в город, их очень много! Ваше святейшество вы же мне сами приказали?! Армия отступает! — монах, набравшись смелости всё-таки начал трясти епископа понимая, что, если сейчас он его не подымет с постели, то его самого будет ждать смерть за непослушание.
— Как, армия наступает? Господи, который час, где Маркиза? — епископ вскочил с постели, схватив удивлённого монаха за шею и оттолкнул его на деревянный пол.
— Где Маркиза? Который час, я спрашиваю? Какая армия наступает? — епископ пока не мог понять сквозь негу сна где он вообще сейчас находиться.
— Наша армия отступает, я же вас разбудил… — монах уже сам не знал, что еще говорить епископу.
— Тогда нам нужно спешить! Быстро назад, давай веди меня к воротам! — епископ пришел в себя после глубокого сна и затрясся своей головой из стороны в сторону попытался прогнать прочь от себя навалившуюся на все тело утреннюю слабость.
— Собирай всех рыцарей храма у восточных ворот, быстро! — епископ сказал эти слова одному их охранников, что стояли у входа в его покои. Сначала опешив от волнения, но потом поняв поставленную задачу, охранник побежал ее исполнять, позабыв про свой пост.
Дозорные продолжали указывать куда-то в дымку тумана, когда епископ наконец добрался до стен города. Солнце только начинало медленно облизывать верхушки деревьев своими редкими лучами, подымаясь все выше и выше, с интересом пытаясь рассмотреть не меньше самого епископа, бегущего на крепостной вал, войска, пребывающие к восточным воротам. Вот только непреступная высокая стена из хвойных деревьев так и не дала этого сделать лучам солнца, оставшимся облизывать лишь верхушки елей, которые скрывали сотни силуэтов неспешна идущих солдат к городской стене. Молчание на крепостном валу затянулось, мрак стал медленно отступать перед неминуемой победой света на небосводе, света, который гнал повисшую над полем мглу обратно в лесную чащу. Наконец солнце поднялось достаточно высоко чтобы своими лучами показать кто же отступает к городу. И вот среди повисшей легкой дымки подхваченной ветром стали появляться еле различимые силуэты солдат, медленно бредущих широкой колонной к воротам города. Увиденное воинство растянувшийся широкой линией, состоящей из обозов с ранеными и пеших воинов, теперь трудно было назвать армией. Они просто молча брели, не шли нога в ногу друг за другом, с развивающимися на ветру знамёнами и конницей во главе колонны, а именно брели. Отсюда, ещё невозможно было разобрать их лиц, но епископ был абсолютно уверен, что сейчас на них были лишь отчаяние и усталость. Невозможно было разобрать были ли это отступающие Асторийские полки или это Орден отправил остатки своего некогда огромного войска в последний бой. Колонна отступающих растянулась еще более широким фронтом и продолжила свое неспешное движение.
На городской стене у самых ворот начали толпится лучники, всматриваясь в лица все прибывающих и пребывающих солдат, ища среди них своих родственников и друзей ушедших на войну. Молчание вместе с пробирающим до самых костей холодом разорвал крик одного из дозорных:
— Кто вы, назовите себя!?
Ответом ему было лишь мерное монотонное лязганье сотен, закованных в железную доспехи и броню ног, все продолжавших свое движение к воротам.
— Я повторяю, назовите себя! — епископ видел многие лучники на стенах по обеим сторонам от него начали нервничать, опуская пальцы на рукояти своих мечей или натягивая тетиву на луках.
— Даю последнее предупреждение…
— Да свои это! Вы что не видите, это же свои… — кто-то из стражников с надеждой встретить знакомых лез к самому краю крепостного вала, чтобы получше рассмотреть прибывших. Теперь и сам епископ смог получше разглядеть воинов, оказавшихся у самых стен. Почти все их доспехи и шлема были изуродованы ударами мечей и топоров, будто бы были снятыми с убитых. "Нет это точно были враги!" Мысль на мгновение появилась в сознании епископа, и он с опаской отступил назад, подальше от края, намереваясь отдать приказ своим рыцарям у самых ворот, но он так и не успел этого сделать.
Воздух вокруг наполнился свистом сотен летящих стрел, колонна за стенами города снова пришла в движение. Больше десятка городских лучников упало замертво сраженные первым же залпом наступающих. Командиры стражи закричали, отдавая команды своим подчинённым, которые начали стрелять без разбору, высовываясь из бойниц. Вот наконец-таки затрубил рожок дозорных, ведь уже не было никаких сомнений в том, что стены города Гротеск осаждала армия Ордена, а значит епископу нужно было спешить. Спешить назад в храм, туда где была эта самозванка Маркиза и ее люди, готовые в любой момент ударить в спину защитникам города или устроить нападение у других ворот в любую минуту.
— На что они надеялись, самоубийцы? Нет ну какие же они наглецы? Пришли сами в город, что это если не хитрость или всё-таки безумие?» — думая обо всем этом епископ бежал, не замечая ничего вокруг, погрузившись в свои мысли изредка останавливаясь, чтобы перевести свой дух или чтобы лицезреть смерть, настигшую прямо у него на глазах очередного защитника города.
— Она спрашивала у меня про коменданта Трюдо? Он точно не мог предать, исправно служа уже столько лет герцогу?! Что же эта Маркиза задумала, зачем она пришла этой ночью в город, ради чего, убийства? Она же спрашивала про герцога, неужели она со своими людьми задумала напасть на поместье мэра города? Какая дерзость или все-таки это отчаяние? — Епископ не верил, но продолжал тяжело дышать и ненавидеть себя за то, что не смог предугадать все это еще ночью, имея возможность прямо спросить у этой женщины кто же она такая.
Защитники Гротеска не покинули своих постов и продолжали оборонять город используя стрелы и метательные копья, не давая войскам неприятеля подобраться поближе к стенам. Во многих местам это всё-таки неприятелю удалось. Нападавшие бежали вперёд с лестницами, которые они прятали до этого в задние ряды медленно идущей по полю колонны что теперь растянулась так широко, как только могла. С крепостного вала и башни на нем в нападавших полетели камни, не давая возможности им подойти к самым воротам. Враги, прикрываясь щитами обступили телеги на которых был таран до этого скрытый плащами, только из-за его огромного веса они так медленно двигались до этого по полю. Вот где-то вдалеке застучали барабаны, и на места погибших нападавших, что падали, сраженные стрелой, становились все новые и новые воины. Враг сомкнул ряды из щитов продолжил свое наступления огрызаясь на стрелы обороняющимся залпами своих стрел.
