— Да бросьте вы злится. Чем я могу вам угрожать, я безоружен. Разве что моя верная спутница, сможет вас еще удивить.

Он достал откуда-то из-под стола лютню и провел по ее струнам, продолжая сидеть за столом, как не в чем не бывало:

— Ее Матильда зовут. Неплохое имечко для лютни, не правда ли?! — в этот момент к столу подбежал помощник хозяина, чтобы принять заказ у Логоса. Я чуть успел остановить Салли от необдуманного решения, он вот-вот готов был пустить оружие вход. Мне конечно не хотелось оставаться в обществе этого шута или кем бы он ни был. Нужно было поскорее обговорить все с Колебаном и Патриком и двигаться на юг. Логос снова зевнул и уставился на меня, продолжив разговор, абсолютно игнорируя жуткую гримасу, которую скорчил ему Салли:

— Я узнал от этого мальчишки, что вы ищите попутчиков на южную дорогу? — он указал на помощника, что до этого приносил нам эль.

— А вам то какое до этого дело? — этот Логос начинал меня напрягать.

— Мне как странствующему барду надоело путешествовать одному, а такая компания как ваша мне очень подойдет. Вы молоды и горячи, а впереди целый мир… — он провел рукой перед моим лицом, будто видел этот «мир» своими глазами.

— Зачем нам такой спутник, как вы? Вы петь только и умеете, ну, наверное, еще играть, на этом?! — Салли вмешался в наш разговор и указав на лютню рукой, добавил:

— На Матильде.

— Ну вообще-то я очень хорошо знаю южную дорогу, мне не раз доводилось по ней ходить. А без хорошего проводника у вас не так велики шансы попасть даже в ближайший отсюда город. Скоро дорогу совсем размоет осенними дождями, вы собьетесь с пути и заблудитесь… — мальчишка принес бокал пенного напитка и кашу в миске, получив несколько медных монет и оставшись довольным, снова исчез среди посетителей.

— Так, а вам то что с того? Ну заблудимся мы и что с того… Не ваше это дело, наше будущее путешествие. Попутчиков и без вас хватает.

— Ну хорошо. Давайте так. Я знаю, что у тех двоих, кого вы решили взять в попутчики нет и ломаного гроша за душой. Я уже спрашивал у них, сколько они хотят за то, чтобы пойти с ними. Пять. Вы представляете это просто не слыхано, пять серебреных монет. И мне почему-то кажется, что стольких монет у вас точно не найдется?! — он снова ухмыльнулся и принялся есть кашу, оставив нас размышлять над сказанными словами.

— А что, если у нас есть такие деньги! — выпалил Салли и облокотившись на стол пододвинулся к Логосу поближе. Я же похлопал его по плечу и усадил на стул обратно, сам пододвинувшись к нашему собеседнику.

— Ну хорошо. Допустим таких денег у нас с Салли нет. Чем вы, сможете нам помочь? — я с интересом смотрел в его серые глаза, пытаясь разгадать, что же он на самом деле задумал.

— Я могу заплатить за вас обоих, ну и за себя конечно, — он сделал несколько глотков пенного и поднял было руку, чтобы подозвать Колебана к нам за стол, но я его остановил.

— Я думаю мы сами за себя заплатим. Пять серебром не такие большие деньги.

— Ну вообще-то… — Логос начал водить по краю бокала своими длинными тонкими пальцами, опустив глаза на стол: «По пять серебром с каждого!»

— Не может быть? Да это грабеж какой-то? — только и смог я выдавить из себя, обратно сев на стул и уже намереваясь самому подойти к Колебану и предложить снизить цену.

— Вот и я говорю. Но старик уперся, не хочет уступать. Старый скряга. Вот сижу, жду уже с самого утра еще кого-нибудь на южную дорогу.

— Я не пойму, а чего они цену то так ломят? Неужели мы и без них не доберемся? — я решил сначала у Логоса все разузнать, а уже потом отправиться за столик к Колебану.

— У них целая повозка, обтянутая крепкой тканью. А еще одеяла и одежда. Случишь что в дороге, неплохое подспорье. На лошадях к тому же, ехать гораздо веселее, чем идти. Да и в повозке спать теплее. Ночи скоро совсем холодными станут. Путь то не близкий, вот они цену и ломят.

— Так, а чего же они сами не уедут? — не унимался я.

— Толи у них еды с собой мало, то ли они жадные до жути! Я думаю, что скорее всего второе. Ну что ты надумал? — Логос дотронулся пальцами до висевшей на ухе сережки и хищно улыбнулся.

— Если вы заплатите за нас, то я точно не буду против вашей компании. А ты Салли? — я посмотрел на все еще дувшегося товарища, но тот махнул рукой соглашаясь.

Логос протянул мне руку, и я ее пожал. Он встал и позвал к нашему столу старика Колебана и его молодого спутника, а я же задумчиво стал наблюдать за ним. Почувствовав в тот самый момент, как только наши руки соприкоснулись какую-то скрытую опасность. Воля внутри меня продолжала молчать, но все мое естество твердило мне, что я совершаю ошибку, за которую потом поплачусь, если пойду вместе с ними. Я провел рукой по своей ладони, ставшей от прикосновения Логоса липкой и холодной.

Образ Бергена созданный Сольвани после собрания.

Мы снова вернемся в прошлое, чтобы наконец-то размотать этот клубок, казалось бы, совершенно не связанных событий, чтобы обрести спрятанную от нас истину.

Совещание проходило в форме доклада, все присутствующие выступали по очереди, но вся эта шумиха вокруг надвигающейся войны на севере абсолютно не интересовала Сольвани. Он скучающе зевал, а потом и вовсе наложил морок, став для всех присутствующих совершенно невидимым. Прогуливаясь по залам замка герцога, он восторгался красотой архитектуры, изящно выполненными скульптурами, вырезанными из камня. В большинстве своем это были голые мужчины, красивым телом которых Сольвани и восторгался, все то время пока докладчики без умолку продолжали зачитывать цифры своего имущества, пытаясь убедить всех остальных, что именно их бизнес был самым важным в Гротеске. Только лишь к вечеру, собрание наконец прекратилось и все начали расходиться, оставив герцога одного. Как заметил Сольвани, хозяин замка охраны внутри не держал, да и слуги, которые сновали целый день, то тут, то там, принося к столу все новые яства и напитки куда-то исчезли, стоило только гостям разойтись.

Герцог Берген остался молчаливо сидеть за столом бессмысленно глядя на гору бумаг, оставленных своими помощниками, так великодушно переложившими все свои проблемы на него. Толстый, нет не побоюсь этого слова, жирный боров, укутанный с белую, украшенную серебренной ниткой тогу, снял с себя золотой украшенный камнями венец и вкушая виноград плевал косточками прямо на пол, совершенно не подозревая, что Сольвани все это время стоит рядом. Этим жирным боровом у которого лоснилась кожа и щеки висели практически на плечах и был герцог Берген. Сказать, что у мастера иллюзий он вызывал жуткое отвращение, это ни сказать ничего. Поэтому долго не думая, он создал иллюзию прямо на его теле, просто прикоснувшись. Теперь перед ним сидел молодой человек, не старше тридцати, в котором так или иначе читались черты герцога, но это был всего лишь плод воображения мастера и не более того. Погруженный в свои мысли за распитием очередного кувшина вина, коих за сегодня было выпито больше десятка. Он даже не заметил, как преобразился в отражении зеркал, висевших в зале для совещаний.

Сольвани появился для него неожиданно, сев за один из стульев и принялся молча нарезать ножом большой кусок мяса, аккуратно придерживая его большой вилкой, делая вид, что он был все это время рядом и никуда не уходил.

— Вы кто такой? — властно взревел боров и теперь находясь в этом красивом мужском теле его мерзкий свинячий голос выглядел очень комично. Сольвани ничего не ответил, наколов маленький кусочек на вилку и попробовав его на вкус остался доволен, запив приятно пахнувшее мясо бокалом дорогого вина.

— Да как вы смеете? Я прикажу охране вышвырнуть вас отсюда! Назовите себя немедленно! — Сольвани не знал какую гримасу сейчас скорчил на самом деле Берген и поэтому на его иллюзорном лице шевелились лишь губы, но он явно был очень разгневан.