Недолго музыка играла. Светлые волосы выбились из небрежного хвоста и разметались по плечам, а удивленные глаза все ещё смотрели в пространство, плавно закрываясь. Среагировать Лют, разумеется, не успел. Ну еще бы… На то он и супертоксин, что действует мгновенно. Не будь так, не знаю, что со мной стало бы еще давным-давно…
Эх, защитник нашелся, тоже мне. Себя-то защитить не в силах… И хорошо, что пришлось использовать только кольцо. В моем арсенале было несколько и других интересных вещей, но в их случае подразумевался чуть более тесный контакт. Пронесло!
Кто-то коснулся моей руки, и я уже знала, кто. Бесшумный, как сама ночь, Рид с неудовольствием поглядел на наливающийся на моём запястье синяк и легонько поцеловал пунцовую кожу.
— Плохая собачка поранила мой цветочек. Ну ничего, сейчас подую и всё пройдёт.
Достав из кармана крошечный флакон, он распылил его прохладное, слегка пахнущее мятой содержимое рядом с синяком, и мягко втёр лекарство кончиками пальцев, с привычной насмешкой глядя мне в глаза.
— Где ещё болит?
Судорожно сглотнув, я отвела взгляд в сторону своей жертвы.
— Он всё знает.
— Ну, предположим, что не всё.
Присев рядом с бесчувственным телом, Рид пошарил по его карманам, извлек телефон и разблокировал экран чужой рукой.
— Вот и проверим на досуге, что именно. Ну что ж, наш дорогой друг…
Взвалив на себя тяжелого Люта, мужчина как ни в чем не бывало двинулся на выход.
— Перепил дружок, с кем не бывает, — улыбнулся он выглянувшей на шум соседке.
Вот так всегда. Как дверь выбивают, хоть бы один вылез. Хотя, в общем-то, трудно винить их в нежелании жертвовать собственной шкурой непонятно ради кого. Но могли хотя бы вызвать наряд. Однако сирен слышно не было, как и топота по лестнице форменных ботинок, что говорило о лишней трусости и нежелании вмешиваться в чужие проблемы. Ну ничего, однажды они коснутся и вас, трусливые хомячки. И тогда тоже некому будет за вас заступиться.
Иногда я задумывалась о причинах такого поведения. Как вышло, что людей загнали в эту ловушку, поставив в положение бессловесных жертв? На них охотятся, их загоняют, ни во что не ставят. А они молчат и даже не пытаются сопротивляться. Почему? Откуда эта трусость и нежелание постоять за себя? На этот вопрос я никак не могла найти ответ.
Тело было погружено на заднее сиденье в авто Рида. Машины Люта на парковке уже не было. Я не знала всех участников нашей компании по устранению глобальной шерстяной проблемы, да и не уверена, что мне это нужно. Конспирация — наше всё. Но действовали они слаженно и четко, заставляя меня лишний раз порадоваться чужому профессионализму.
— Он был один? — поинтересовалась я, опасливо оглядываясь по сторонам.
— Похоже на то… Непростительная беспечность.
Через полчаса мы вырулили из города на заброшенное шоссе.
— Ты уверена, что хочешь это видеть? — поинтересовался Рид, паркуя машину в ближайших кустах.
Я рассмеялась.
— Попробуй мне запретить!
Он покачал головой, снисходительно наблюдая мой энтузиазм.
И уже примерно минут через двадцать я оглядывала плоды чужого труда. Лют был надежно привязан к дереву в непролазной чаще, его одежда валялась в ближайшей луже, а умопомрачительная фотосессия была сохранена в телефоне Рида. Блаженно вздохнув, я пролила на обнаженную грудь моего мучителя сладкий сироп для кофе. Специально захватила бутылочку из дома, что для такого дела и не жаль вовсе. Густо запахло миндалем и ванилью. Вдохнув приятный аромат, я удовлетворенно улыбнулась, наблюдая, как на чужое плечо влез первый муравей. Крупный, красный. Этих знаю, они очень больно кусаются. Карательная процедура началась.
— Оборотень в муравьях!
— Почти как гусь в яблоках, только куда оригинальней, — усмехнулся Рид, пряча телефон. — Идём, у нас дела…
Обернувшись напоследок, чтобы запечатлеть в памяти эту великолепную картину, я никак не могла заставить себя перестать улыбаться. Ни за что бы не подумала, что когда-нибудь снова буду улыбаться из-за Люта Стужева, хе-хе.
Неделя прошла на удивление спокойно. Никто не ломился в мою новую дверь, не писал угрожающие сообщения и не ждал меня у подъезда с битой наперевес. Не то чтобы я расслабилась и вздохнула спокойно, но кольцо, как и парочка других полезных для самозащиты вещей всегда были рядом. На всякий пожарный. Ведь в моей новой жизни, хоть она и была в разы свободнее, чем прежняя, лишнего спокойствия не завелось. Как могло быть иначе, ведь я метаморф… А на нас охотятся, словно на редких насекомых. Редких и опасных.
О гене метаморфизма было известно крайне мало. Практически ничего, кроме того, что тот может просыпаться от сильного стресса и передается через поколение или два. Я гадала, кого именно в нашей семье угораздило оказаться потомком редкого творения генетиков, и не могла представить в роли этого человека собственную бабушку. Хотя, возможно всё. Ни у кого на лбу не выжжен список всех имеющихся спящих генов. Вот так вот мне «повезло». Но я не роптала. Всё, что ни делается — к лучшему, и теперь я это знала наверняка.
Вот уже долгих два года в моей душе царил хаос. Тогда, после отчаянного лесного забега от преследователей, во мне проснулся этот скрытый ген. Не будь того страшного вечера, может, я бы никогда и не узнала, что ношу в себе нечто подобное. И тем не менее… Рид рассказал, что метаморфы появились вследствие провала самого первого эксперимента по созданию сверхлюдей. Тех, которые стали нашей главной шерстяной проблемой. Единственный получившийся образец метаморфа посчитали опасным и решили уничтожить, но существо сбежало… А, судя по тому, что в дальнейшем стали появляться ещё и ещё, образец выжил, ассимилировался и даже дал потомство с теми же талантами. Отчего мы так опасны, я так и не поняла. Очевидно, у оборотней были с нами какие-то свои особые счеты.
И всё же это заставляло задуматься.
Сомневаюсь, что Лют станет мстить за наш небольшой розыгрыш. Месть женщине за рамками их так называемого кодекса чести. А ещё вне этого кодекса их собственная слабость. Оборотням нельзя быть слабыми, иначе сородичи просто перестанут их уважать, а то и вовсе выгонят из собственного клана. И теперь, когда у нас есть отличный компромат в виде его интересных фото в неглиже, вряд ли Стужев сможет позволить себе причинить мне какой-либо вред. В противном случае вред его собственной репутации грозит стать критическим. Но вот то, что он обо мне знает, всё же слегка напрягало. И я ждала, когда Рид поговорит с боссом, и тот предложит решение возникшей проблемы.
За эту неделю мне удалось сдать все экзамены, кроме последнего, что остался на следующий понедельник. И сегодня вечером из зеркала на меня вновь смотрело отражение роковой рыжеволосой красотки. Полупрозрачное голубое платье, высокие каблуки, яркий макияж. Трепещите оборотни, скоро вам не поздоровится! Ну, по крайней мере одному уж точно.
Услышав звук открывающейся двери, я хитро улыбнулась и тут же стряхнула с себя излишнюю задумчивость.
Вошедший Рид мягко приобнял меня за талию, обдав пряными духами.
— Готова?
Я чуть пожала плечами.
— Поехали.
Сегодня планировалось нечто грандиозное. То, к чему мы готовились целую неделю. В город прибыл один из шерстяных боссов, и нашим заданием было взять одного из его свиты.
Роскошный клуб в центре столицы пестрел огнями и шумел очередью из простых смертных, которым сюда путь был заказан. Не всем, конечно…Самых интересных отберут, позволив развлечь засевшую внутри властную шерстяную братию. Знали ли эти люди о том, на что идут? Некоторые определенно подозревали. Но большая часть не имела понятия об истинном происхождении местной элиты. И даже в этом случае их было не жаль. Подобный контингент искателей сокровищ и приключений на собственный филей будут всегда и везде, и они изначально готовы на жертвы ради своих меркантильных целей. И сегодня я была одной из них.
Рид вручил мне поблескивающий конверт приглашения, пожелал ни пуха и отправил на бой.
