– Они решат, что это Фентон! – воскликнул Нэт. – И перестанут его искать. И Они решат, что его освободил кто-нибудь из тех, кто прячется в лесу, поэтому не станут обыскивать Гору с каменоломней…

Дикар выразительно кивнул, и Нэт принялся за работу…

Дикар стоял на краю далекого леса. Он видел освещенное луной кольцо камней у основания Горы. За камнями поднималась крутая стена Обрыва, а еще дальше, за Обрывом, в усеянное звездами небо уходила Гора. Дикар страшно устал. Болели все мышцы, оставались напряжены все нервы, но он об этом не думал. Он думал о Бенгрине…

Он не должен о нем думать. Он должен думать, что перед ним Гора и что он привел Группу назад на Гору. Он привел в безопасность на Гору Норманфентона.

Сколько еще вернулись с ним?

Он крикнул сверчком. Справа и слева из кустов отозвались такие же крики. Он считал их.

Семнадцать.

Значит, там в лесу остались три Мальчика. Один из них Бенгрин… Дикар должен узнать, кто остальные два. Он должен созвать Группу и…

– Пиип!

Дикар напрягся и повернулся ту сторону, откуда донесся сигнал опасности. В черном кусте двинулось что-то черное, вышло так, что он смог увидеть…

Стройная коричневая фигура, протянутые к нему руки.

– Мэрили! – сказал Дикар. – Мэрили! Что?…

Она была в его объятиях, она дрожала, прижимаясь к нему, и их губы жадно соединились.

– О, Дикар! – всхлипнула Мэрили. – Дикар.

– Мэрили, – прошептал Дикар. – Что ты делаешь внизу? – В тусклом свете шевельнулась еще она фигура. Это Бессальтон, в покрывале из черных волос, лицо у нее не мрачное, а улыбающееся. Счастливое. – Что вы обе делаете внизу, Мэрили?

– Я не могла ждать. Мы не могли ждать, ничего не делать, когда вы, Мальчики, сражаетесь там в темноте. Поэтому мы спустились с Обрыва, пошли в лес и нашли там женщин зверей-людей, Руфь и Мардж, и привели их на Гору. Но мы не могли привести маму, Дикар, потому что бедняжка старая мама умерла вчера ночью… Но, Дикар! Ты ранен. Ты…

– Я был ранен, моя дорогая, – ответил Дикар, – и устал до самой глубины сердца. Но всего этого сейчас нет, потому что ты снова в моих объятиях.

Они подняли Норманфентона и зверей-людей на вершину Обрыва, на Гору, хотя пришлось делать петли из плетеной веревки, чтобы поднять их по стене Обрыва. Те из Группы, кто не был ранен, оставались внизу досветла, пока не убедились, что в лесу у Горы не осталось ни одного их следа, потом тоже поднялись на Гору, и операция завершилась.

Что означала эта операция для Группы и для всей Америки, Дикар не мог еще знать. Но он знал, что сделан первый шаг, что сделана первая попытка осуществить надежду, о которой говорил Голос в полном отчаяния бомбоубежище, когда дождь смерти шел над обреченным Городом. Дикар знал, что был создан первый просвет в темном облаке, висящем над некогда зеленой прекрасной землей, которую олицетворяет сшитый Девочками звездно-полосатый флаг, что первый тонкий луч солнца упал на эту землю…

Снова станет светло.

И Дикар знал, что теперь, когда Группа будет давать клятву флагу, не будет скрещенных пальцев.