Растительная тварь еще жива и не обращает никакого внимания на то, что Энтони бьет ее по голове и груди. Падение навредило обоим, но не сильно. Два из шести крыльев оторвались и разлетелись по куполу. Еще одно откусил Энтони, разодрав губы о шипы. Его зубы открыты воздуху, над ними болтаются куски мяса. Кожа на костяшках разорвана и кровоточит, но это его не останавливает. С каждым ударом он создает новый всплеск дофамина и приглушает боль эндорфинами. Адреналин не позволяет ему отключиться.

Голова твари превратилась в зеленую кашу, но она все равно энергично дергается. Под существом расползается мшистая земля. Листья погружаются в плоть Полыни. Энтони призывает электрических элементалей, и они приходят на помощь, стекают по куполу, скользят по земле и входят в растительную тварь, поражая ее током. Энтони тоже достается, но это не имеет значения. Он борется, хоть его тело и слабеет. Тварь не останавливается, она погружается все глубже, утягивая его за собой. Улучить момент для удара становится невозможно. Энтони чувствует, как нарастает психический прилив, и Полынь реагирует безумным криком, способным разорвать барабанные перепонки и свести любое разумное существо с ума. Энтони закрывается от него; как может, восстанавливает глаза и видит, что твари крик не навредил. Погружение не прекращается, и Энтони боится, что они достигнут критически важных органов Полыни раньше, чем он остановит растительного ангела.

Он изменяет состав желудочного сока и слизистой оболочки желудка и извергает все это на существо. Едкая жидкость срабатывает, и тварь лишается листьев, распадается и начинает гнить. Кислота сжигает Энтони изнутри, и его сердце перестает работать, а следом за ним – и мозг.

Энтони оказывается там, где обитает, пока его новое тело не готово.

На этот раз он проводит здесь еще больше времени, больше, чем когда-либо. Это дает ему возможность понять, где он. Кажется, это тело Энтони изначального, все еще пребывающего внутри, в самом центре Полыни, – возможно, этим и объясняется низкое качество восприятия.

Он чувствует Полынь.

Точнее, он чувствует присутствие бредящего, страдающего, раненного сознания, чьи бессвязные мысли закручиваются недоступным пониманию водоворотом. Неужели Полынь умирает?

Мы умираем?

Полынь не отвечает. Новое тело Энтони, похоже, так и не продвинулось дальше десятиклеточной стадии. У него есть ограниченный доступ к ксеносфере, и он обнаруживает, что некоторые люди, жившие под куполом, погибли: часть – после изначального удара, рассеявшего повсюду ядовитые споры, часть – от поражения электрическим током, а кое-кто – от перегрузки мозга, вызванной криком Полыни. Исцеление пока что недоступно. Кажется, Полынь не подает признаков жизни, и люди паникуют.

МЫ УМИРАЕМ?

[тихий, неразборчивый ответ]

КАК Я МОГУ ТЕБЕ ПОМОЧЬ?

[не слова, но концепции, идеи, убрать тело растительного создания, споры уже ликвидируются, убить сорняк/растение/антагониста, печаль, агония]

Вырасти мне тело, брат. Я знаю, что делать.

[эквивалент ругательства]

Так-то лучше.

Зачистка – процесс безрадостный; Полынь удаляет весь воздух и создает под куполом новую атмосферу. Исцеление идет медленно, а барьер слабее, чем когда-либо. Тоннель не зарастает, он похож на прижженную пулевую рану. Обитатели купола напуганы, их мир пошатнулся, они ждут от Энтони указаний. Сам он понимает, что от сорняка необходимо избавиться. Вид-516 должен быть полностью уничтожен. Пришло время привлечь людей.

Он снова выйдет к ним.

Что касается поиска носительницы, сейчас Энтони не может считать его первоочередной задачей. Выживание прежде всего. Дому с его протоколом перемещения придется подождать.

Он полностью погружается в ксеносферу. Темных пятен гораздо больше, они ближе друг к другу, а сама ксеносфера разбита на части, словно Вид-516 поглощает ее или завоевывает территорию. Глупо было укомплектовывать им опоры; плохое решение. Впрочем, может быть, это земная среда каким-то образом стимулирует его рост. Да и то, что он выбрал себе в аватары совершенного психа, переполненного ненавистью, не помогает. Люди в ксеносфере ни о чем не подозревают и попросту тонут во тьме. Для них ничего не меняется, разве что кошмары им теперь снятся другие.

Его ожидает Молара.

– Готов поговорить? – спрашивает она. На этот раз Молара приняла облик гигантской бабочки без каких-либо человеческих черт.

– У меня были другие планы, но я слушаю.

– Твоей опоре конец, она смертельно ранена. Я могу пробудить новую и продолжить работу на другой тектонической плите.

– Если бы ты могла это сделать – ты бы уже это сделала.

Она начинает быстрее взмахивать крыльями.

– Я ждала из уважения к тебе.

– Не держи меня за дурака, Молара.

– Ладно, во время переговоров с Домом куратор приказала мне позволить тебе проиграть, чтобы мы узнали, что конкретно пошло не так. Когда мы переключимся на вторую по размеру опору, внедренную в Тихоокеанскую плиту под Самоа, мы не повторим этих ошибок.

– Понятно.

– Ты не согласен.

– Африканская плита ничем не хуже.

– Это никак не связано с тектоникой плит.

– А с чем тогда? Да, мне нужна помощь. Если мы будем работать вместе, мы можем остановить это растение. Оно, скорее всего, присутствует и в других опорах и оживет, когда вы их пробудите. К тому же, Полынь еще…

– Ты до сих пор называешь ее придуманным людьми именем?

– Что ж, тогда заткнись и смотри, как я буду проигрывать, – говорит Энтони. – Фиксируй все мои ошибки.

– Ты злишься. Я удивлена, маленький человеческий аватар, поскольку это и есть твоя функция: умереть во благо домян. Твоя и моя функция. Опора, похоже, сохранила в тебе гораздо больше человеческого, чем должна была. Этого стоило ожидать – они вечно все портят.

– Ты…

– Заткнись. Моя работа закончится, когда последний домянин переместится на Землю, – и как, по-твоему, что тогда случится? Мы – конструкты, биологические и психические конструкты, созданные для конкретной миссии, по завершении которой нас деактивируют. Так и должно быть. Кончай ныть и займись делом.

– А носительница?

– Носительница признана контаминированной, потерянной. Мы начнем процесс заново в Тихом океане. Позволь этой… драме достичь финала, постарайся, чтобы вся информация попала к инженерам на серверной луне, а потом сворачивай проект. И не веди себя как хренов ребенок.

Она улетает, несомая психическими потоками несложившихся отношений, последствий наводнения и скорой химиотерапии.

Энтони зол на нее, и больше всего его злит ее правота. Но уж если ему не избежать конца, этот конец будет ярким, как сверхновая. А для начала он попросит помощи у людей. Он знает к кому обратиться.

Энтони начинает поиск Кааро.

Кааро перекладывает специально приготовленную собачью еду из сотейника в миску Йаро. Пес начинает есть еще до того, как первые ложки растекаются по дну.

– Помедленнее! Оцени вкус, псина неблагодарная. Я несколько часов на это убил.

Йаро продолжает заглатывать еду, время от времени бросая взгляд на хозяина, но в основном сосредоточившись на пище. Кааро ставит сотейник в раковину, наполняет водой, выдавливает туда несколько капель моющего средства и разбалтывает. Открывает холодильник, достает пиво и захлопывает дверцу.

– Предпоследняя бутылка, – предупреждает холодильник.

– Иди на хер, – отвечает Кааро. – Я знаю. Я умею считать до двух.

Покончив с едой, Йаро пьет из миски с водой, а потом усаживается у ног Кааро, скрестив лапы, словно ждет приказа.

– Не смей пердеть. А то, богом клянусь, я из тебя коврик сделаю.