Девочка же, что-то заметила и полезла белыми ручками куда-то под кустик.

Забавно, но мне было приятно наблюдать, как играют детишки. Они выглядели очень беззаботно, и их настроение немножко, словно бы передалось и мне. Наблюдая за ними, я тоже на миг почувствовал, что у меня нет проблем и забот. Сознательно остался в этом состоянии, прикинув, что это неплохая эмоциональная разрядка.

По небу покатился очередной раскат грома. Блеснуло. Ветер с силой зашумел в кронах садовых деревьев.

— Господин Август, господин Петр, леди Сапфира! — вошла в пустой сад полная женщина в черно-белом платьице и чепчике. Ее одежды напоминали униформу, и скорее всего, ей и являлись. Женщина была нянечкой, — где вы?! Погода портится! Заканчивайте игры! Леди Сапфира! Маменька хочет вас видеть!

Внезапно я услышал резкий щелчок. Опустил взгляд.

Девочка все также сидела за кустом. В руках она держала большой складной нож с внушительным лезвием. Девчушка удивленно разглядывала его, а когда няня крикнула снова, и мальчики выбежали откуда-то из зеленого лабиринта, то сорвалась с места.

— Стой! Сапфира! — крикнул я вполголоса, чтобы не напугать ее, но девчушка не услышала. Вместе, все вчетвером, они удалились из садика. Ножик она унесла.

Я нахмурился, всматриваясь им вслед. Так вот, значит отчего избавился Линовский. Он что, хотел ударить Тильду ножом? Но почему им? У него при себе был клинок-проводник. А отбирать у дворянина его магическое оружие считалось тяжким оскорблением. Вывод напрашивался сам собой — складной нож непрост. Вот ублюдок… Линовский хотел поступить в духе "не дотсавайся же ты никому!"

Вот только, чтобы получить нож, нужно теперь найти девчушку по имени Сапфира. Интересно, Линовский слиняет с вечера или нет?

Выйдя из уборной, я пошел обратно в зал.

— Вот видите, я чист! — услышал я слова Линовского, бросил взгляд туда, откуда доносился его голос.

В ответвлении коридора, противоположном тому, где находилась уборная, стоял Линовский, несколько охранников, одетых в цвета Фоминых и тот самый высокий лысый мужик, который вмешался в наш конфликт во время ритуала Утешения.

Линовский, строя невинное лицо, выворачивал внутренние карманы своей одежды.

— Верно, — согласился с ним лысый, — прошу прощения за беспокойство, граф. Безопасность — самое главное, вы же понимаете.

Ага. Значит, Тильда рассказала охране о своих подозрениях.

— Ничего-ничего! Я рад, что на мероприятии такой высокий уровень охранения. Можно быть спокойным за свою жизнь и честь, — слащаво улыбнулся он.

— Граф Линовский, — крикнул я с каменным лицом, и вся группа обернулась на голос, — мне больше нравятся ножи с фиксированным клинком. Складные слишком ненадежны!

Линовский аж переменился в лице. Его улыбочка испарилась, а глаза испуганно округлились. Остальные непонимающе уставились сначала на меня, потом на него.

Я же зашагал к торжественному залу.

Между тем, обстановка в нем изменилась. Аристократы разбрелись кто-куда: часть наполнила коридор, ведущий в зал, большинство же переместилось в огромную застекленную террасу, примыкающую к залу широкими воротами.

Там играла приятная музыка, подавали напитки. Везде бегали официанты с подносами. Они разносили наполненные фужеры и легкие закуски. Аристо же, сбившись в небольшие группки, вели светские беседы. Засмеялись молодые дворяне, да так громко, что какой-то старый полковник, рожей напоминавший бульдога, злобно шикнул на них.

— Куда ты делся? — приблизилась ко мне Тома, — мы очень переживали!

— Все в порядке, — проговорил я, внимательно осматривая террасу, — как обстоят дела?

— Зал готовят ко второму ритуалу вечера.

— Какому? — с интересом посмотрел я на Тому.

— Пока не знаю.

— А где остальные? — спросил я, ища взглядом Вику и Стаса.

— Вика и Владимир в соседнем зале. Там сейчас танцы. А Стас вон он, — она указала в дальний угол террасы.

Там, у огромного фикуса, стоящего в большом глиняном горшке, стоял Стас. Он восторженно и торопливо бормотал что-то высокому мужчине в военной форме. Тот черноволосый и черноусый, гордо вскинув подбородок улыбался и кивал мальчишке. Потом принял от него смарт, и оба сфотографировались.

— Иосиф Танкян, — ухмыльнулся я, — Стас мечтал с ним познакомиться.

— Угу. Я его представила, — улыбнулась Тома в ответ, — но случился небольшой казус.

— Какой же? — хохотнул я.

— Граф Танкян принялся добиваться личной встречи со мной, — девушка кокетливо посмотрела на меня из-под ресниц.

— А почему же это казус? — улыбнулся я.

— Потому что знаю я этих кавказских князей! Не успеешь оглянуться, как ты уже в горах, в их родовом замке на отшибе, тебе сорок и ты нянчишь семерых чернявеньких наследников, — Тома замолчала. — И беременна восьмым, — подумав мгновение добавила она.

— Звучит, как план, — рассмеялся я.

— Не дождешься, — хохотнула Тома в ответ, — кто же тебе будет помогать с твоей черной книгой?

Мы засмеялись. А потом я увидел, как к нам идет высокий черноволосый с проседью мужчина. Тот самый Денис Фомин, что открывал Вечер Невест со сцены. Он шел в нашу сторону энергичным шагом.

— Кажется, о нем предупреждала тебя Вандерляйн, — серьезно проговорила Тома.

— У тебя очень тонкий слух, Тома, — сказал я.

— И ум тоже, — улыбаясь Денису Фомину, проговорила девушка.

— Здравствуйте, граф, — приблизился мужчина и поклонился, — поздравляю вас с приобретением титула. Госпожа Мясницкая, — поцеловал он Томину ручку.

Забавно, но на сцене Фомин выглядел лучше. Как-то свежее что ли. Вблизи мужчина казался уставшим. Небольшие серые глаза смотрели как-то хмуро, хоть он и улыбался. Под ними виднелись круги. Хотя было понятно, что герцог пытался скрыть их какими-то специальными средствами. Если бы меня попросили охарактеризовать его состояние одним словом, я бы сказал “невыспавшийся”.

— Вы знакомы? — вежливо спросил я.

— Екатеринодар не так велик, как кажется, — дворянин показа в улыбке неестественно белые зубы.

— Мой отец и прокуратор Фомин, — Тома с улыбкой посмотрела на Дениса, — старые приятели.

— Верно, — он кивнул, — и я как раз недавно общался с вашим батюшкой, госпожа. Он очень обеспокоен тем, что вы не в родных стенах. И упоминал, что займется этим вопросом в ближайшее время.

Тома изменилась в лице. Побледнела и стала выглядеть растерянной. Фомин уставился на нее непонимающим взглядом.

— Тамара, — посмотрел я на нее, — разреши попросить тебя присмотреть за Стасом.

— Да… Конечно, — словно бы очнулась она от своих мыслей.

— Мы обсудим вопрос с твоими родственниками дома, — шепнул я ей, и кивнув, девушка направилась к Стасику.

— Что ж, — улыбнулся Фомин, — рад познакомиться с самим Игнатом Орловским, по прозвищу Пепельный Волк.

— Пепельный Волк? — поднял я бровь вопросительно, — неделю назад, на фестивале, я, кажется, был Огненным Штормом, — рассмеялся я.

— Да? — он снова улыбнулся, — такого вашего прозвища я не слышал. Но слышал о вашем таланте дуэлянта. Жалею, что не увидел ваших поединков. Приехал слишком поздно. Но, — он посерьезнел, — зато застал инцидент с грифоницей.

— Жаль ее и погибших дворян, — ответил я.

— Да, — он вздохнул, — Узнал я о вас от отца и господина Хлодвига Пушкина. Мы общались с ним перед тем, как вырвался грифон.

— Я удивлён, что Хлодвига нет здесь.

— После инцидента у него много работы, — пожал плечами герцог, — в последнее время неприятности вообще сыплются на нас как из рога изобилия. Грифоница и, как следствие, конец дуэльному фестивалю; проблемы с этой бандой, в которой даже вы умудрились поучаствовать.

— Именно об этом вы хотели поговорить.

— Хотел, — он кивнул и, казалось, нахмурился еще сильнее, — это было нетипичное поведение для них. Так открыто нападать… Это даже странно.

— Вероника упоминала о смерти секретаря, — напомнил я.

— Было дело. Но это скорее несчастный случай, чем спланированная атака. А вот сегодня… Сегодня подготовка у них была что надо. Спецмашины, спецсредства для вскрытия бронедверей. Это нечто. И я считаю, что именно вы были нужны этой банде. Почему? Не знаю. У вас есть версии?