Сара вздыхает, у неё от возбуждения поблёскивают глаза.

— Да, мой Господин, что мне сделать?

Она… подчиняется?

— Ложись на пол.

Сара делает, что велят, и оказывается на полу, будто специально, близко к ногам Кары. На полупрозрачное короткое платье попадают тёплые капли из фонтана, и возбуждённые соски Госпожи становятся ещё более заметны под тканью.

Словно Кара правильно поняла свою роль здесь — роль непоколебимой статуи — Сара хватается за её голень тёмными пальцами.

Заро скидывает халат тем же движением, что делал и при Каре в её вечер, и устраивается на Саре так, чтобы вышла поза шестьдесят девять.

Кара задерживает дыхание и пытается унять дрожь во всём теле.

Член пульсирует у лица Сары, и она едва ли не стонет от восторга, только от одного вида.

У Кары кружится голова, она ещё помнит солёный привкус на языке, и как глубоко она брала горячую плоть бывшего жениха в тот вечер.

Может быть, ему уж слишком не понравилось, и поэтому он устраивает маленькое представление? Или это обычное дело для них?

Податливый рот Сары будто с аппетитом заглатывает член целиком. Заро в это время играется с её трусиками и кусает бёдра. Кара не знает, куда именно ей смотреть. Жгучий румянец впитывается в скулы.

Но будто ушатом холодной воды её обливает усмешка брюнетки:

— Только, насколько я поняла, ты, Клаус, отдаёшь ему жену зря, и засунул язык в недостойную этого девку.

— Брось, Гретта, — Клаус, как всегда, улыбается, — моя жена, как видишь, совсем не против.

Вниз смотреть невозможно, вперёд, где стоит компания — и подавно, Кара поднимает взгляд вверх и сдерживает досадливый стон, увидев уже знакомые росписи и фрески на потолке. Она боится, что от них закружится голова, а от этого уже затошнит.

Так что взгляд снова возвращается к Саре и Заро.

Она решает не наблюдать за тем, как искусно Госпожа сосёт, чтобы не бередить свежую рану, поэтому переключается на язык, вылизывающий горячий и сладкий тёмный бутон, вкус которого она и сама до сих пор отчётливо помнит.

От открывшегося вида не сдержаться и погладить себя там, где податливая кожа этого требует, становится всё легче. Кара сбивчиво дышит, соски трутся о ткань, становится почти больно.

Госпожа отпускает её ногу, чтобы погладить Заро.

Это и подошедшие Клаус с Эросом заставляют Кару отвлечься. Она закусывает щёку изнутри, чтобы не выдать эмоций, сердце начинает колотиться уже от страха, что она не сдержится, обратит на себя внимание и станет кучкой пепла…

Драконов лучше не злить.

— Ну всё, дорогуша, — говорит Клаус, — я не делал это дольше, смените позу, голубки…

— Не хочу ничего делать, — зевает Заро и снова бросает на Кару быстрый взгляд, — и не хочу, чтобы ты останавливалась…

— Хорошо, Господин, — вздыхает Сара.

Значит, роль рабы ей нравится тоже…

Заро садится на пол, рядом с лицом Сары. Эрос проталкивает смоченные слюной пальцы в её задницу, и вскоре входит в неё, а поверх этого устраивается Клаус. Сара стонет, её муж не сдерживается, награждая её размашистыми, резкими толчками и насаживая её голову на член Заро.

Каре становится дурно, от них исходит адский жар.

Но золото, конечно, ещё не плавится, и она стоит, не шелохнувшись.

Все они будто хотят убить Госпожу, настолько яростно вбиваются в неё.

Она стонет под драконами, выгибается, и Кара не понимает, действительно ли может быть хорошо вот так…

И несмотря на эти мысли, происходящее слишком близко, люди знакомые, которые совсем недавно касались и её.

Она чувствует, как мокнет бельё, и будто учуяв запах, Заро поднимает на неё обжигающий взгляд и ухмыляется.

Кара сдерживается, чтобы не отступить.

Лучше не вдумываться. Лучше не вдумываться. Лучше не…

Она переводит взгляд на Седрика и его, видимо, жену и замирает. По коже пробегаются мурашки.

Она всё ещё в одежде, но от них исходит такой жар, что плавится воздух.

Он просто целует её вцепившись пальцами в волосы, гладит талию и грудь, приобнимает.

Но от этой пары исходит что-то сильное, какой-то приковывающий взгляд магнетизм.

Кара не может перестать наблюдать, не знает, назвать ли страстью их поцелуй или то, что происходит у её ног.

Это потому что они — истинная пара?

Но почему тогда у Клауса и Сары всё иначе?

Могло ли что-то подобное быть и у Кары?

Она перестаёт думать в тот момент, когда тонкую ткань на женщине разрывают два прорезавшихся кожаных крыла. Лишь от поцелуя.

И все, выходя из Сары с хлюпающим звуком, подходят к ней.

Гретта, вспоминает Кара её имя.

— Поднеси мне воды, детка.

Она набирает воду из фонтана в ладони и подносит ко рту Госпожи, та жадно пьёт.

— У неё тот период, когда можно зачать, но это непросто, поэтому помогать нужно всем.

Сара поправляет прядь волос Кары, будто в запоздалом ответном жесте, и поднимается, чтобы присоединиться к оргии.

Вскоре зал окатывает столп огня, Кара понимает, что значило выражение «пока не расплавиться золото» и спешно бежит к выходу.

От мысли о том, что нужно будет объявлять разрешение Госпожи на «веселье», передёргивает.

В коридоре, стены которого усеяны мозаикой, она сталкивается с тем, кого уже видела.

— Господин… — опускает глаза. И вдруг что-то находит на неё: — Вы что… любите подглядывать?

В руках Ангуса бутылка вина, он какой-то по странному расслабленный, с весельем во взгляде, отчего Каре становится неловко от своего выпада.

Нервы ни к чёрту.

От него веет теплом, а не до боли обжигающим жаром.

— А, — говорит, будто не обратив внимание на её упавшие на пол слова, — это ты? Не получилось стать женой дракона?

— Нет, — Кара опускает взгляд и оттягивает платье так, чтобы оно не облегало тело слишком заметно, — не ожидала вас здесь увидеть.

— Да, оттого и предположила глупость? — странно, он говорит с ней так, будто она… человек?

Человек, а не вещь.

— Да.

— Что ж… — он окидывает её странным взглядом, но, кажется, его глаза не выдают те же мысли, что у Заро. — Я рад этому, поверь, здесь тебе будет лучше. Хорошего вечера.

И он уходит, заставляя сердце Кары биться, как сумасшедшее, с каждым отдаляющимся шагом.

Она ещё стоит как вкопанная, будто чарующая магия может спасть сброшенной тканью, обнажив её, оставив наедине с… одиночеством.

Одиночество.

Кара закусывает губу и тихонько выдыхает.

Вернуться в комнаты гарема её заставляет темнокожий мужчина в длинных одеждах.

Она застывает в дверях, и десятки взглядов осаждают её.

Неловко.

— Мм, Госпожа передала, что этим вечером вам позволено… развлекаться.

Рыжий знакомый на это ухмыляется.

— Да, — говорит он, — составишь нам компанию? — он с другими рабами обсупает её. Взгляды их не сулят ничего хорошего.

Кара срывается прочь из комнаты, всё ещё слыша крики мужчин.

Она проходит по расписным коридорам, замечает лестницу вниз и вдруг решается: что если сбежать?

Мысль кажется дикой, сулящей верную смерть, но всё же…

Если бы она могла исчезнуть из города, никогда больше не появляться здесь…

Она хватается за перила, глядя вниз, но острая мысль прокалывает и без того кровоточащие сердце: что тогда будет с её семьёй?

Она останавливается и снова едва не теряется сознание.

В глазах всё сливается, она замечает позади небольшой островок с пальмами в горшках и прячется между ними, чтобы пересидеть слабость, дождаться Сару и…

Что она скажет?

«Кажется, Госпожа, я не шибко лажу с твоими людьми, можно мне отдельную комнату...»

Так это работает?

Кара вяло усмехается углом губ и прикрывает тяжёлые веки.

Ей снится странная тёмная и тёплая комната, верёвки и сводящие с ума голоса за стеной.

Ей снится чья-то невеста и море.

А когда она открывает глаза, видит перед собой Заро, стоящего напротив.

— Всё готово? — Мисси стоит перед зеркалом, пока прислуга замеряет её сегодняшние параметры. — Теперь я стану драконом?