Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

А сам склоняется над ней, запускает пальцы в волосы и шепчет горячо на ухо:

– Мне очень жаль…

А что происходит дальше?

Нетрудно догадаться. Хотя Ханна до последнего надеялась, что у него есть какой-то план. Что он сейчас освободит её.

Что всё это… шутка.

Нет ничего хуже дурацкой надежды.

Зря, очень зря она разучилась ждать худшего.

Наматывая её волосы на кулак, Алекс входит резко и двигается так же.

Она сдерживает стоны и слёзы, но выходит плохо. Лицо спрятать не получается. Любые попытки извернуться и перекинуться жёстко пресекаются.

– Алекс! – вскрикивает особенно громко.

И он, на удивление, притормаживает.

– Что?

Ханна шепчет едва слышно:

– Я ведь прощу тебя… Всё это. Просто… давай выберемся. Ты что-то придумаешь… Будем… вместе.

Он молчит.

Так…

Неужели…

Получилось…

Достучаться до…

Резкий толчок.

– Чёрт!

– Ну что ты начинаешь, я же уже извинился, – он и вправду будто бы недоумевает.

Ханна словно бьётся о стену, хотя вбиваются сейчас в неё.

Френк во всём был прав. Долгих лет жизни старому козлу!

Всё меняется в одно мгновение. Она чувствует, будто внутри (в тех самых внутренностях) что-то взрывается. Вскрикивает и… теряет привычное ощущение себя.

Это трудно объяснить, особенно, учитывая, что она каждый день в шкуре разных людей, но…

Что-то не так.

Алекс, не выходя из неё, тянет Ханну ближе и ухмыляется.

– Готово.

Теперь у неё обычные, человеческие глаза.

И нет

никаких

способностей.

Он ещё некоторое время не отстраняется, приобнимая её скользкое тело, а затем выходит и идёт к столу с какими-то припарками так, словно ничего не было.

Застёгивает ширинку на джинсах, поправляет волосы, набирает что-то в шприц.

Перед тем, как ощутить привычный холодок иглы, обессиленная Ханна краем глаза замечает невероятно дружелюбный столп огня.

Глава 10. К истокам… и обратно

Они думают, что она спит и не тревожат.

Но нет. Ханна прислушивается к разговорам вокруг и ждёт.

Чему её Алекс и научил, так это быть осторожнее и не принимать помощь от не пойми кого.

Да, её каким-то образом вытащили из лаборатории.

Драконы.

Даже без сил, этих существ сложно с кем-то спутать.

Да, её долго куда-то везли, долго что-то нудное обсуждали (это всё перемежалась с красочными снами, а снилась ей «Магнолия», словно она была обетованным краем, утерянной и вновь обретённой Атлантидой, Авалоном и… что там ещё есть такое эдакое?).

После всего её уложили в постель, клали на лоб компресс, взволнованно охали.

И — засада, чёрт возьми! — ни на шаг не отходили.

По голосу она узнала Равена… и даже Лисоньку. Или у неё галлюцинации?

Вот и кто знал, что Ханна настолько привязалась к этой рыжей девочке? Даже её тонкий голос чудится посреди всего этого вертихвостого кошмара.

Пока открывать глаза не вариант, есть время подумать о насущном.

Перво-наперво план такой: улучить момент, когда её оставить одну, осмотреться и сбежать.

У неё теперь нет способностей — об этом не стоит забывать.

Может быть, как-то по-быстрому избавиться от ребёнка?

Ей в голову приходят совсем уж тёмные образы, но вполне логичные: найти нож, вырезать этот адский плод, обрести способности, сгенерировать, принять облик кого-то как можно более невзрачного…

Ханна незаметно облизывает губы и сдерживает слёзы за закрытыми веками.

Ребёнок. В ней ребёнок. Какая жуть.

Но это её ребёнок.

Боже, она будет ужасной матерью…

Будет?

Да, глядя правде в глаза (кто это выражение вообще выдумал?), не зря её не взяли в наёмники.

Она даже себя пырнуть не может, не то что кого-то ещё.

Самореализации ноль…

Маленькая, потерянная шлюха в чужом доме.

— Почему притворяешься спящей? — бархатный голос пробирает насквозь, Ханна вздрагивает — хорошо, что не вскрикивает.

Приходится открыть уже вполне обычные глаза. И столкнуться с тёплым, внимательным взглядом.

— Здрасте! — тянет Ханна. — Ты очень видный мужчина. Хочешь меня?

Ангус едва заметно поднимает бровь, отворачивается от неё, словно чтобы не выказать слишком явное призрение и представляется.

Ну а что? Это от стресса она! Растерялась!

Ханна поднимается.

— Где я? Что происходит?

— У меня в гостях. Тебе повезло: твои друзья стали моими друзьями.

Кто так вообще разговаривает?

— Друзья? — Ханна произносит это так, словно слово незнакомое, на другом языке и она совершенно не понимает, что оно значит, а потому опасается (ха), что сказала «дерьмо» в приличном обществе.

— Лис, Равен, Агния.

Ханна с трудом улавливает связь, но да ладно. Она морщится. Затем лицо её светлеет.

— Приведи её сюда, я про Лисоньку! Хочу говорить со своей служанкой!

Ангус садится на кровать, перекидывает ногу на ногу и окидывает Ханну скучающим взглядом.

— Теперь она служит Равену, сейчас ночь, я не хочу будить его, чтобы спросить разрешения. Не думаю, что это так важно…

Ясно. Она просто ему не понравилась. Видала Ханна таких. Она буквально закипает от злости и не выдерживает:

— Я беременная женщина! Меня нужно беречь! Я оказалась в незнакомом месте, после того, что со мной было! И прошу всего лишь увидеть подругу! Подругу, Карл! Чтобы успокоиться и понять, что за дверью не выстроилась очередь из насильников.

Она даже чувствует, как по щекам текут слёзы.

Ангус поднимается и отходит от неё.

Такой высокий, величественный и красивый, в нём есть какие-то благородство и породистость.

— Ты была в лаборатории моего врага, насколько я осведомлён — ты ушла туда сама с неким Алексом. Я спас тебя. Разве этого недостаточно для доверия? Для того, чтобы уважать чужой сон? Сон тех, кто тебе помог? И Лис ты назвала не подругой, а слугой. Если же она тебе подруга, хорошо, я распоряжусь — вы увидитесь.

Ханна от расстройства едва ли не топает ножкой и валится назад на кровать.

— Я не знаю, зачем меня якобы спасли! Это подозрительно.

Этот чёрт (дракон, ладно, она не дура, дракон) ничего не отвечает.

Лис ждать долго не приходится, она вбегает почти сразу же — и Ангус оставляет их одних.

Бывшая помощница и служка рассказывает всё, как на духу, и Ханна очень скоро успокаивается.

Словно в старые добрые времена они ведут долгие разговоры о подробностях своих злоключений. Только Алекс — запретная тема. Ханна старается не думать о нём и пытается больше вызнать о надменном драконе, на которого здесь все едва ли не молятся.

И что он вообще против неё имеет?

***

Это весьма странно признавать, но Ангус не видел женщины невыносимее, даже если делать скидку на беременность.

С тех пор, как Ханна здесь появилась, она только и делает, что предъявляет претензии, вгоняет всех в краску и ищет приключения на задницу.

— Я хочу уйти, — вот опять.

Они в кабине Ангуса, он работает, она сидит на столе, как дурная кошка.

— Я уже сказал, что не могу отпустить тебя, потому что тебе не доверяю.

Она шипит:

— Так нафига было меня спасать, если я всё равно взаперти?

Ангус сверлит её холодным взглядом.

— Неужели нет разницы между моим гостеприимством и гостеприимством Велимара?

— Откуда мне знать, какие у тебя на меня планы?

— Да уже никаких… они были, но ты кажешься мне неадекватной.

— Это у меня тактика такая, — поясняет Ханна, будто бы обидевшись. — Чтобы всякие не вмешивали меня, дурочку с переулочка, в свои грязные игры.

Почему-то именно эта фраза провоцирует Ангуса всё ей рассказать.

Или просто время подошло, а других вариантов нет.

Кроме Ханны никого не удалось вытащить.

Ей повезло, Равен в первую очередь нацеливался на ту, которую знал.

— Как ты уже поняла, мы против того, что сейчас происходит. Наших собратьев унижают, и я не хочу сидеть и ждать, пока никого не останется. Права на такую роскошь не осталось ни у кого из нас. Мне от тебя ничего не надо, только будь рядом пока, как знак того, что хамелеоны с нами, как часть баланса наших сил. Я в свою очередь постараюсь защищать тебя и твоего ребёнка.

46
{"b":"835225","o":1}