Аналогичный взлет “партии войны” и решил в свое время судьбу Веймарской республики. Как? А очень просто. Президентская “клика”, во главе с генералом Шлейхером и фон Папеном, нашла вдруг общий язык с той самой оппозицией, с которой сра70
жалась в эпоху мятежей. Примирилась, так сказать, с непримиримыми. Что закончилось, как мы хорошо помним, приходом к власти в январе 1933-го лидера этих самых непримиримых по имени Адольф Гитлер.
Разумеется, правительство нового канцлера было коалиционным. И президентская “клика” имела в нем абсолютное большинство. И была она совершенно уверена, что сумеет преодолеть таким хитрым способом кризис власти и в то же время скомпрометировать непримиримых. Эта ошибка оказалась для нее фатальной. Союз с дьяволом привел ее к гибели, не только политической. Не прошло и полутора лет, как генерал Шлейхер был зарезан вместе с женой в Ночь длинных ножей, а Папен сослан в Турцию.
Не одна Чечня свидетельствует, что ядро “партии войны” и впрямь переместилось в Кремль. Теперь уже не только аутсайдер Жириновский проповедует ликвидацию этнического деления России, но и наделенный высокими полномочиями Шахрай. И не только Фронт национального спасения обвиняет Запад в ограблении страны, но и ближайшие сотрудники президента. И не только прохановское “Завтра”, но и большинство президентского Совета безопасности ратует за военное вмешательство в постсоветские конфликты. И не только баркашовский “Русский порядок”, но и государственная служба контрразведки пишет в секретном меморандуме, что “функционирование зарубежных научных центров в России направляется американскими спецслужбами и Пентагоном в сферу разведывательно-подрывной деятельности”1. Не отстает, увы, и либеральная публика. Давно ли, кажется, лишь блаженной памяти “День” мог мечтать о российском Пиночете? А теперь и вполне либеральная “Независимая газета” видит в нем спасителя: “В сложившихся условиях военный переворот в России представляется очень вероятным. Относиться к его перспективе надо спокойно… Переворот выведет из тупика, в который мы попали, откроет новый веер возможностей”2. “Новая ежедневная” придумала саркастическую формулу для этого модного настроения либеральной общественности: “Плох тот либерал, который не мечтает о диктатуре”3.
И даже это еще не все. Сам президент, всегда предпочитавший политическое решение конфликтов военному, будь то в Югославии или в Молдове, категорически отвергавший любые планы “партии войны”, покуда была она сосредоточена во враждебном ему парламенте,— вдруг уступил ее воинственным аргументам, едва зазвучали они в его окружении. Так ведь то же самое было и с президентом Гинденбургом. Он на дух не переносил Гитлера и его шайку. Но когда его “клика” стала доказывать, что сотрудничество с ними жизненно необходимо стране, - позволил себя убедить.
Метафора подтверждается. Выражаясь словами Отто Лациса, “механизм власти сломан”4. “Веймарская” Москва дословно воспроизводит все подробности крушения веймарского Берлина. По логике сценария это означает, что слабая, не укоренившаяся демократия России приблизилась к трагическому финалу. 71
Немецким либералам в 1930-е не удалось его предотвратить. А как выглядят шансы русских либералов? Попробуем их взвесить.
Для непримиримой оппозиции, как мы помним, враг номер один - Запад. Пока вызревают, трудно и медленно, теории Русского пути, эта ненависть, как общий идеологический знаменатель, соединяет, казалось бы, несоединимое — националпатриотов, считающих себя наследниками белогвардейцев, с наследниками большевиков, вышвырнувших их с родной земли, “коричневых” нацистов со вчерашними демократами”перебежчиками”, уличных малограмотных скандалистов и боевиков с утонченными интеллектуалами и проповедниками средневековой мистики, православных с язычниками.
Чудище огромно,
стозевно… Не будем себя запугивать - идеология борьбы с Западом не вышла еще из лабораторной стадии, не стала, по выражению Маркса, материальной силой. Но общие ее очертания уже просматриваются, и родовое сходство с фашистской идеологией, взорвавшей Веймарскую республику в Германии, угадывается вполне.
В начале психологической войны драматургия идейного конфликта более или менее выдерживалась. Российская либеральная интеллигенция старалась не опаздывать со своими репликами, доказывая народу, что не в борьбе, а только в сотрудничестве с Западом Россию ожидает великое будущее. Но конфликт ужесточался, и либералы начали отставать. Пропускать удары. Реваншистские идеологи упорно работают, развивают свою аргументацию. А либеральная интеллигенция все еще пробавляется архаической, диссидентской риторикой. Ее радикальное крыло еще с 1992 г. сосредоточилось на критике Ельцина, обвиняя его в измене демократическим идеалам Августа. После октября 93-го его полку сильно прибыло, а с начала чеченского кризиса антипрезидентские настроения стали едва ли не всеобщими. Оставлена вся работа над проектом великой демократической России. Забыта сама мысль о сотрудничестве с естественным союзником - западной интеллигенцией 18 апреля 1993 г., за неделю до референдума, фашистские погромщики разорили еврейское кладбище в Нижнем Новгороде. Удобнейший, казалось бы, повод для президента - накануне всероссийского голосования продемонстрировать стране и миру свое возмущение, заявить, что в России фашизм не пройдет. Так, во всяком случае, поступил президент Миттеран, возглавивший гигантскую антифашистскую манифестацию после аналогичного бесчинства, учиненного на еврейском кладбище в Марселе.
Однако президент Ельцин не проронил по этому поводу ни слова, Я не знаю, почему. Может быть, его помощники сочли момент неподходящим для публичного конфликта с антисемитами? Евреи, могли они рассуждать, все равно проголосуют за президента. И 72
либералы тоже. А вот как проголосуют антисемиты - еще неизвестно. Зачем же отталкивать какието слои населения перед голосованием? С точки зрения суетного политического меркантилизма они, возможно, угадали точно. Во всяком случае, лидер “Памяти” Дмитрий Васильев накануне референдума и впрямь поддержал президента. Но как выглядели их расчеты с точки зрения нравственного престижа российской демократии? Как повлияли они на ее будущее? И как должен был воспринять молчание президента имперский реванш? Сейчас нет ни малейшего сомнения, что воспринял он его как сигнал для атаки. Уже в начале мая “Правда” в нашумевшей статье “Сатанинское племя” впервые с царских времен разбудила черносотенный призрак еврейских ритуальных убийств5. А “День”, чтоб не отстать от конкурента, сообщил изумленным читателям, что “Антихрист уже родился. В Израиле, в 1962-м. Сказано, что действовать он начнет с 30 лет, т.е. с 1992 г. То, что мы переживаем сегодня — уничтожение России и православия - и есть деяния Антихриста, Князя тьмы, Сатаны”6. И сподвижники Александра Баркашова из Русского национального единства открыто объявили себя на телевидении фашистами. А в октябре они уже с автоматами в руках штурмовали это телевидение.
Счет фашистских изданий в сегодняшней России далеко перевалил за сотню. Самые радикальные из них открыто прославляют Гитлера как величайшего государственного мужа XX века. “Окончательное решение еврейского вопроса” рекомендуется России как образец для подражания. Согласно российскому законодательству, пропаганда расизма - преступление. Суды тем не менее, как правило, отклоняют такие иски, когда правозащитники их возбуждают. И даже в тех редких случаях, когда они принимаются к рассмотрению, судьи оправдывают ответчиков. Почему? Объяснение на поверхности. Единственный случай в октябре 1990-го, когда суд вынес обвинительный приговор по такому делу, окончился печально —для судьи. Андрей Муратов, приговоривший погромщика и откровенного поклонника Гитлера Смирнова-Осташвили к двум годам тюрьмы за налет на московский Дом литераторов, вынужден был бежать из Москвы и даже сменить профессию. Удивительно ли после этого, что при всех успехах рыночной реформы 65% евреев, опрошенных в России социологами летом 1993 г., сочли повторение Холокоста вероятным?7
