Печальным настроем поспособствовала погода. Тоже было очень холодно, но на улице сияло солнце, а листья на деревьях начинали желтеть.

Харг замер. Неужели Лаф-стрит из песни и есть лайф — Стринт. Неужели эта песня посвящена этой улице? И кто её автор? Чей голос звучал в голове у Харга? Госпожа Кильви обмолвилась, что хозяин дома — художник или писатель. В что, если певец? Мельком Сильви?

За окнами дома номер двадцать зажегся свет. Харг поднёс бинокль к глазам. Светлые шторы светились изнутри, за ними угадывался чей-то мутный силуэт. Харг посмотрел на часы: 7:44. Харг записал время в свой блокнот и продолжил вести наблюдение.

В 7:56 дверь открылась, впустив наружу высокого тёмного мужчину с портфелем в руке. Как обычно, он щурился, словно чувствительные глаза раздражали потускневший утренний свет. Досчитав до девятнадцати, Харг вышел из лексуса. Предполагаемый доктор Григорий был в чёрном пальто с серым шарфом. Для своих длинных ног он двигался на удивление очень медленно. Доктор пересёк Жин — Венi и свернул на Стринт — Ланч. Когда Григорий проходил мимо дома номер тринадцать, Харг поморщился, вспомнив Грина Авернина и его кулак, но улица была пустынна, окна затемненные. Доктор остановился на автобусной остановке на Пил — дрюл.

В скорм времени Кларк вышел из автобуса и зашагал к зарослям, которые Харг принял за садовый парк.

Харг прошёл газон. Впереди перед глазами виднелось здание. Доктор направлялся именно к нему. Никаких вывесок и всего — лишь одна дверь, похожая на задний выход.

— Ваш пропуск, — произнёс быстрый голос.

— Мне к доктору Григорию, — сказал Харг.

Наступило молчание.

— Предъявите ваш пропуск.

Харг понял, что без пропуска ему не пройти он решил обойти дом по периметру.

— Ваше имя, — произнесла женщина.

— Эм...

— Я не расслышала, простите.

— Я не...

— Пожалуйста, скажите ваше имя.

— Харг Рувиль, но я...

— Вам назначено на одиннадцать. Проходите, мистер Рувиль. Доктор Григорий уже ждёт вас.

— Пожалуйста, присаживайтесь, — пригласил доктор Григорий.

Когда женщина закончила читать, Харг невинным тоном спросил:

— И что там с моей аллергией?

— Аллергией?

Доктор Григорий казался удивлённым.

— А что у вас с аллергией, Харг?

— По — моему вы сами должны знать доктор Григорий...

Женщина с любопытством смотрела на Харга.

— Таблетки, что вы дали доктору Григорию, от аллергии, я верно говорю?

Харг кивнул.

— Вы помните фамилию врача, тот что выписал их?

Харг покачал головой.

— Ясно. Назовите дату вашего рождения, мистер Харг.

— Девятнадцатое июля семьдесят второй год.

Доктор Люсина записала.

— Как звали ваших родителей?

— Джонни и Нелла.

— Понятно. Вы можете вспомнить, где вы были в тот день когда королева Арианна умерла?

Харгу показался этот вопрос странным, но он прекрасно помнил тот день, к тому же ему не хотелось ударить в грязь лицом перед доктором Люсиной.

— Я находился на кухне, готовил себе завтрак. На часах было около семи. По радио рассказывали о жизни королевы Арианны. Мне это сразу показалось странным. Затем начался выпуск новостей в нём передали, что она скончалась. Новость удивила меня. Я довольно часто видел Арианну по телевизору и читал о ней в газетах, что считал королеву членом семьи. Несколько раз она мне даже снилась.

— Хорошо. Вы помните, что ели вчера вечером?

— Вчера? Естественно. Плов с мясом, а запивал горячим чаем.

— Отлично. Сейчас я буду говорить вам слова, а вы постарайтесь сформулировать, с чем они для вас связаны. Называйте то, что придёт в голову первым не задумывайтесь вам всё понятно?

Харг кивнул.

— Ливневый дождь.

— Я смотрел в окно спальни, а капли стекали по стеклу. Мне казалось, в детстве всегда шёл дождь и я чувствовал себя ужасно, впрочем, наверное, как и любой другой ребёнок, выросший в холодной стране.

Доктор Люсина что — что записала в дневнике.

— Невыносимая боль.

— Прошлым летом я сломал ногу. Я бежал вверх по ступенькам и подвернул ногу случайно. Боль была просто ужасной. Мне пришлось в самую адскую, жару ходить три месяца летних дней в гипсе.

— Грязное пятно.