Одновременно новгородские посланники мутили суздальцев и владимирцев, соблазняли их хорошей добычей в землях Ордена.

И когда Андрей решил отвести войско обратно в Приволжье — войско с ним не согласилось. Все хотели идти дальше, добивать тевтонцев.

— Ты нарочно всё это устроил! — обвинил Андрей брата.

Александр пожал плечами.

— Они воины. А как воину из похода без добычи возвращаться? Грабить псковские земли мы им запретили. А что они дома скажут жёнам и детям? Ради чего в поход ходили, жизнью рисковали и конями? Да и новгородцам надо своё получить за прошлогоднее разорение.

— Ладно! — Андрей тряхнул лохматой головой. — Чего ты хочешь?

— Разорить окрестные тевтонские земли, чтобы им неповадно было на Русь нападать.

— А города? — спросил Андрей. — Замки? Их тоже штурмовать будем?

— На города не пойдём, — ответил Александр. — Разорим земли за озером, сожжём Нарву. И хватит с них.

Андрей задумался. Хорошо возвращаться из похода победителем, которому не пришлось даже кровь проливать. Но вернуться с богатой добычей ещё лучше. Это и отец одобрит. Будет, чем платить дань ненасытным татарам.

Да и брату надо помочь. Всё-таки, у них теперь уговор.

— Ладно, — повторил он. — Когда выступаем?

— Завтра, — немедленно ответил Александр.

На следующее утро русское войско двинулось правым берегом реки Великой в сторону Чудского озера.

Август 1970-го года. Новгород — Ленинград — Приморск

Андрей Сергеевич не пошёл со мной на пляж. Мы распрощались на мосту через Волхов.

— Завтра начнутся раскопки в Приморске, — сказал мне Андрей Сергеевич. — Мы очень заинтересованы в вашем участии. Поэтому закрывайте практику в Новгороде и возвращайтесь в Ленинград. Уладите дела в Ленинграде и выезжайте в Приморск. Надеюсь, Валентин Иванович к этому времени оправится.

— Как он себя чувствует? — спросил я.

— Лучше, чем можно было ожидать, — ответил комитетчик. — Он сказал вам, что в поезде на него напали?

— Нет, — удивился я. — Я думал, что ему просто стало плохо с сердцем.

— На него напали и пытались отобрать документы, — повторил Андрей Сергеевич. — Брызнули в лицо жидкостью, которая вызывает проблемы с сердцем. Но Валентин Иванович успел выскочить в коридор и поднять шум.

— Понятно, — кивнул я.

— Будьте осторожны, Александр. Просто на всякий случай.

Андрей Сергеевич пожал мне руку и быстро пошёл в сторону вокзала.

А я отправился на пляж, где меня дожидалась Женька.

— Кто это был? — спросила Женька, переворачиваясь на спину.

На её загорелых плечах я увидел катышки слезающей кожи.

— Это по поводу Валентина Ивановича, — ответил я. — Ещё раз выспрашивал подробности.

— Ясно, — лениво протянула Женька, приподнимаясь на локтях. Её крепкая грудь откровенно выступала под чашечками зелёного купальника. Рыжие кудряшки почти полностью заслоняли веснушчатое лицо.

— У тебя нос облупился, — улыбнулся я.

— Знаю, — ответила Женька.

Солнце быстро высушивало мокрую после купания кожу. Мне снова стало жарко.

— Пойдём, ещё окунёмся? — предложил я.

— Не хочу, — Женька помотала лохматой головой.

— А я искупаюсь.

Я вскочил на ноги и побежал вниз, к воде. Забежал по пояс, нырнул и поплыл, держась наискось против течения, чтобы оно не отнесло меня в сторону от пляжа.

Заплывать далеко от берега не имело смысла — там течение становилось сильнее. Прохладные водяные струи закручивались в небольшие водовороты. Эти водовороты не были опасны для пловца, но всё равно будоражили.

Я развернулся и поплыл против течения параллельно берегу. Гребя изо всех сил, я добился только того, что оставался на месте. Из воды я видел Женьку, которая сидела на песке, надвинув на лицо свою широкополую шляпу.

К Женьке подошли двое парней. На одном были надеты широкие чёрные трусы, из которых нелепо торчали худые ноги. Второй щеголял в красных плавках в обтяжку.

Парни о чём-то спросили Женьку. Она покачала головой, но парни не уходили.

Я развернулся и поплыл к берегу, борясь с течением.

Парни снова что-то сказали. Женька, не отвечая, повернулась к ним спиной. Парни ещё постояли возле неё и пошли по своим делам.

Вода возле берега была совсем тёплой. Я плыл до тех пор, пока руки не стали задевать дно. Потом пополз в воде, словно крокодил и поднялся на ноги. Глубина была по колено.

Я вылез из воды и растянулся на горячем песке рядом с Женькой.

— Чего они хотели? — спросил я, имея в виду парней.

Женька пожала плечами.

— Познакомиться.

— Ты пользуешься успехом, — улыбнулся я.

— Конечно, — спокойно ответила Женька.

— Послезавтра я уезжаю в Ленинград, а потом в Приморск.

Женька промолчала. Только закинула руки за голову и подняла лицо к ослепительному солнцу.

Приехав в Ленинград, я закинул вещи в общежитие и первым делом отправился к Свете. Её семья уже вернулась с дачи — у Валентины Ивановны закончился отпуск.

— Здравствуйте, Александр! — приторно улыбнулась Валентина Ивановна, открывая мне дверь. — Проходите! Вы снова с тортом?

— Здравствуйте, — вежливо ответил я и протянул хозяйке картонную коробку, перевязанную красивой ленточкой.

— Будем пить чай. Света! Поставь, пожалуйста, чайник!

Мы сидели на кухне втроём. Пётр Григорьевич остался на даче — его отпуск был длиннее.

— Знаете, Валентина Ивановна, вчера начались раскопки в Приморске, — сказал я.

— Там, где находится роща этих…

— Древних пруссов, — кивнул я.

— Надо же! Вы так интересно рассказывали о них в прошлый раз. А почему вы больше не приезжали к нам, Александр?

— Практика, — улыбнулся я. — Надо было работать.

— Да, я понимаю, — кивнула Валентина Ивановна и притворно вздохнула. — Молодость, студенческие заботы.

— Совершенно верно, — подтвердил я.

— А как у вас с подработкой? Уже что-то решили?

— Пока нет. Учебный год ещё не начался. Но я работаю над этим.

Света молчала, поглядывая то на меня, то на мать.

— Понятно, — снова вздохнула Валентина Ивановна.

Кусочек торта на блюдце перед ней лежал нетронутым.

— Я хочу попросить вас, чтобы вы отпустили Свету со мной в Приморск, — прямо сказал я.

— Увы, Александр! Ничего не получится. Я не очень хорошо себя чувствую, и Светочка помогает мне по дому. Вот вернётся, Пётр Григорьевич, тогда, может быть…

— А когда он вернётся? — спросил я.

— У него отпуск до начала сентября.

— К тому времени у нас уже начнётся учёба.

— Ну, что же поделать? — ещё раз вздохнула Валентина Ивановна.

В её глазах я увидел полнейшее равнодушие. А Света по-прежнему молчала.

— Наверное, я пойду, — сказал я, поднимаясь из-за стола. — Спасибо за чай!

— И вам спасибо за торт, Александр! Непременно заходите в гости, когда вернётесь из Приморска. Расскажете про раскопки. Это так интересно.

Света вышла меня проводить.

— Прости, Саша, — еле слышно сказала она. — Но мама, и вправду, не очень хорошо себя чувствует.

— Я понимаю, — улыбнулся я. — Как у тебя с практикой?

— Всё в порядке. Дмитрий Николаевич мне её закрыл.

— Ну, и хорошо.

Я хотел поцеловать Свету в губы, но она, словно невзначай, подставила мне щёку.

— Я позвоню, когда вернусь из Приморска.

— Хорошо, — кивнула Света и повернула колёсико замка.

В Калининград я полетел самолётом. Это было неожиданно — я собирался ехать поездом. Но в деканате мне вручили билет.

— Валентин Иванович просил, чтобы вы, как можно быстрее были в Приморске. В аэропорту вас будет ждать машина.

— А когда поедет Валентин Иванович? — спросил я у секретарши.

Секретарша удивлённо посмотрела на меня.

— Валентин Иванович вылетел утром.

В самолёте мне досталось место возле иллюминатора. В маленьком круглом оконце я видел проплывающие внизу облака и серую гладь Финского залива.