Он что, всё это время смотрел на меня?!

Ян сидит полубоком. В его выражении что-то странное.

— Че-его? — не выдерживаю, чуть заикаясь.

— Знаешь, — решительно начинает он, а я вжимаюсь в столешницу и стискиваю её край пальцами. — Я сегодня очень устал. Сделай мне массаж.

Секунду молчу в недоумении, после чего мрачно интересуюсь:

— Опять издеваешься?

Ян не отвечает, однако я понимаю по его выражению его лица, что парень более чем серьёзен.

Какой ещё, к чертям собачьим, массаж?!

Что он придумал на этот раз?

— А личного массажиста у тебя нет? — выдаю первое, что приходит в голову.

— Есть, — кивает лениво. — Но сейчас три часа ночи и он уже спит.

— Никогда бы не подумала, что позднее время может остановить тебя от получения желаемого…

Самолично помню, как он разбудил своего водителя в четвертом часу утра, чтобы тот отвёз его куда-то. Бедный дядька. И это при том, что Ян отпустил его домой только в час ночи.

— Да и к тому же, зачем массажист, когда у меня есть личная прислуга, — он самодовольно усмехается. — Так как? Сделаешь?

— Я не умею, — уверенно заявляю в ответ. — Тем более, завтра рано вставать. Я лучше спать пойду.

— Я же сказал, что завтра можешь отдохнуть.

Ну, разумеется! Он не примет отказа…

— Не умею я, — повторяю свой железобетонный аргумент, чуть повышая голос, но затем мгновенно успокаиваюсь. Лучше не кричать на этого типа. Себе дороже… — Делать твой массаж.

Его усмешка внезапно становится широкой улыбкой, которая обескураживает, не меньше. Парень поднимается, выходит из-за стола, останавливается в шаге от меня.

— Так это не проблема. Я тебя научу. — Ян упирается ладонью в столешницу. Меня передергивает, ибо это слишком близко. — Моя личная прислуга должна уметь всё.

В горле пересыхает, я сглатываю вязкую слюну, но не отвожу глаз. Начинаю медленно пятиться в сторонку.

— Тогда тебе стоит подыскать новую прислугу, ибо я много чего не умею.

— Опять упрямишься…

Да что он сегодня постоянно вздыхает, словно я безнадежный случай в медицине?!

— Лучше я пойду спать, — выдавливаю вымученную улыбку и на автомате хлопаю парня по плечу. — И ты иди. Устал наверняка. Целых два дня работал. Сон лучше любых массажей! — с этими словами отлетаю от него как ошпаренная и несусь к себе в комнату.

Массаж?! Да ну, на фиг!

Этот козёл наверняка что-то опять задумал. И что за странные приступы доброты? Звиздец какой-то! Нельзя ему верить. Вот ни на грамм нельзя!

* * * *

Кто там говорил про выходной? Хрен там плавал!

Меня разбудили, как и всегда, ни свет ни заря. Я даже поспать толком не успела, потому что остаток ночи не могла избавиться от мысли, что в любую секунду припрётся этот ненормальный и таки заставит сделать ему этот грёбаный массаж.

Ян долго не церемонился. Даже не кричал. Вообще не проронил ни слова. Просто растормошил меня, и что самое интересное, только через час после того, как сам проснулся. Неужели пожалел и решил дать поспать чуть дольше? Хотя то, что он сделал затем, быстро развеяло мои подозрения и стало для меня неприятным шоком. Парень удалился из комнаты с как всегда непроницаемым выражением лица, но ровно на пару минут. А когда вернулся, я увидела у него в руках верёвку.

Чё? Он серьёзно?!

Ещё как! Все мои попытки к сопротивлению и бесконечно льющиеся маты не увенчались и каплей успеха.

— Материться не красиво. Ты же девочка, — насмешливо шепчет мне на ухо, когда наваливается почти всем телом, удерживая мои руки, чтобы я не колошматила его куда придётся.

— Да пошёл ты! — зло шиплю в ответ, пытаясь скинуть с себя эту чёртову тушу. И он ведь нифига не лёгкий! — Тоже мне, образчик воспитанности!

Таким образом, боролись мы недолго. Парень в две секунды скрутил меня прямо на кровати в ворохе подушек и одеяла, нащупал какую-то новую точку за ухом, из-за которой все тело стало ватным. В очередной раз прихожу к мысли о том, что его точно где-то этому учили… Или он всю ночь не спал и гуглил новый метод причинения мне боли.

— Ненавижу тебя… — цежу из последних сил.

Он, довольно посмеиваясь:

— Знаю.

Лежу на спине, не могу пошевелить даже пальцем. Когда пытаюсь напрячься и вернуть себе контроль над телом, пронзает неприятное колкое онемение. После пятой попытки сдаюсь. Сейчас со мной можно делать всё, что угодно, я даже пикнуть не смогу. Горло передавило где-то в груди. Хорошо хоть дышать удается. Только маленькими глотками и через раз. За несколько секунд я столько всего успела передумать. Побледнела до состояния белого листа. Никак не могла унять колотящееся сердце. Бесполезный пугливый орган! Только и умеет, что панику разводить. Приготовилась к самому страшному, но Ян в итоге просто связал мои руки, затянув веревку у изголовья кровати, поднялся и спокойно произнес:

— Полежи так пока. Успокойся.

А затем ушёл.

Да ты издеваешься!

Ни криков тебе, ни оскорблений. Меня оставили одну в таком положении на несколько часов. Ну, по крайней мере, мне это время показалось несколькими часами. И все бы ничего, только неприятные покалывающие ощущения накатывали с некоторой периодичностью, когда я пыталась двинуться.

К тому времени, когда этот козел, наконец, вернулся, я уже успела попрощаться с жизнью. Можно было еще завещание накатать, но поза не располагала. Я думала так и помру здесь.

Дверь в комнату открылась, когда я уже полностью сдалась. Перестала пытаться привести в чувства словно уснувшее тело и просто смирилась. Ладно, не привыкать ведь уже. Одно только радовало, я не так остро чувствовала ноющую боль в онемевших руках.

Ян сел рядом. Долго смотрел на меня. А я боялась открыть глаза. Твою ж мать… свали ты уже отсюда. Оставь меня в покое.

Внезапно, кровать рядом с моей головой продавилась, парень навис надо мной, и я ощутила до боли знакомый запах его туалетной воды, ровное дыхание на своих волосах. Оно скользнуло по щеке и направилось к уху, вызывая россыпь мурашек. Внизу живота странно потянуло. Это еще что?!

— Ты там живая? — внезапно насмешливое.

Всегда было интересно, где это «там»? Не отвечаю. Не открываю глаза. Пошёл он… Бесит только, что сегодня Ян какой-то уж слишком весёлый.

— Скажи что-нибудь, лягушка, — продолжает издеваться парень. Как вдруг его свободная рука легко пробегает кончиками пальцев по моему животу. Но, несмотря на своё состояние, я очень остро чувствую это странное прикосновение сквозь ткань формы. Я теперь всегда в ней сплю. Внутри все сжалось, словно пружина. Я задержала дыхание. Хотя и с трудом.

— Хочешь поиграть в молчанку? — чёрт, какого хрена он так близко?! Чего добивается?! Медленно и тихо выпускаю воздух через сжатые зубы, вкладывая в этот выдох все накопившееся негодование, усталость и злость.

Его пальцы вцепляются в пуговицу под грудью, начинают теребить её.

— Знаешь, — судя по интонации, он довольно усмехнулся, — так мне нравится даже ещё больше… Ты такая беззащитная. Можно делать с тобой всё что угодно. Может, раздеть тебя?

Чувствую, как его губы касаются моей щеки. Меня передергивает, пробивает холод. Слышу сдавленный смешок.

— Показать тебе, как нужно делать массаж?

— Иди к чёрту…

— Ты грубиянка, — голос внезапно становится низким, едва слышным.

— Чья бы корова мычала…

Я всё ещё не решаюсь открыть глаза. Внезапно его горячее дыхание скользит вверх, затем в сторону. Он словно хочет меня поцеловать, но никак не может определиться, какой именно части моего лица подарить этот странный поцелуй. Появляется большое желание дёрнуть головой, чтобы как следует шарахнуть его лбом… но я не двигаюсь. Понимаю, что ничего не выйдет. А даже если и выйдет… мне же потому будет хуже.

— Ты ведь не будешь сопротивляться? — неожиданно серьёзное. — Правда?

Всё, не могу больше! Открываю глаза и замираю, когда вижу слегка потемневшие бледно-голубые глаза. В них что-то странное, что-то, чего раньше не замечала. Какое-то затаенное, не совсем понятное… Желание? Но чего? Чего именно он хочет?