Во время своих скитаний по дому я как-то случайно забрела в большой зал по виду напоминающий концертную аудиторию. Правда, с очень малым количеством сидячих мест. Пытаться описать все великолепие помещения выполненного в уже привычном винтажном стиле даже не стану. Добавлю лишь, что столько антиквариата и света я еще нигде не видела. Хотя, что я вообще видела в своей жизни? Но больше всего мое внимание привлек рояль благородного белого цвета. В его лакированной идеально гладкой поверхности можно было без труда рассмотреть свое отражение. Даже не представляю, кто мог бы на нем играть. Уж точно не Ян… Хотя-я… Да не-е-е, бред. Этот самодовольный тип за роялем? Быть не может!

Хочется поднять крышку, попробовать что-то вспомнить со времен музыкальной школы, которую я окончила, по правде говоря, с горем пополам. Только училась совершенно по другому профилю. Основным предметом у меня была скрипка (надо заметить, не самый легкий инструмент), а фортепиано занималась лишь по часу в неделю, как на дополнительном инструменте. Но в итоге замираю перед инструментом как статуя. А вдруг сломаю чего, или оставлю отпечаток? Ян меня потом убьёт… На фиг, на фиг! Просто разворачиваюсь и ухожу.

Чувствую усталость, когда возвращаюсь в свою комнату. Недосып и плодотворная работа берут свое. Решаю, что неплохо бы было вздремнуть перед тем, как вернется тиран.

2 декабря

* * * *

Тиран вернулся в двенадцатом часу ночи. Мрачный и как всегда не в настроении. Завалился ко мне в комнату и сразу с порога начал отчитывать:

— Какого хрена ты тут разлеглась? У тебя что, работы нет?

Голос как гром среди ясного неба. Я вздрогнула, продрала глаза, сонно посмотрела на парня и, матерясь про себя самыми последними словами, начала сползать с кровати. В этот раз я все предусмотрела, легла спать прямо в платье. Правда, оно изрядно помялось, и пучок на голове весь растрепался, что не ускользнуло от глаз моего «хозяина».

— Кто тебе разрешил лечь спать?

Молчу, тру тыльной стороной ладони почему-то чешущийся правый глаз.

— Посмотри на себя, чучело. Это рабочая форма, а не твоя личная пижама, — язвительное и резкое. Вот откуда в одном человеке столько желчи?

Делаю шаг к большому зеркалу на подставке и с нескрываемым интересом разглядываю в отражении сонную, растрепанную девку. Чучело? Ладно, от соломенной куклы с кукурузных полей во мне действительно сейчас что-то есть.

— Что ты молчишь? Язык проглотила? — парень сложил руки у груди и припечатал меня к полу недовольным взглядом.

— А что говорить-то? — небрежно пожимаю плечами, не смотрю ему в глаза. — На любой мой протест или оправдание ты обольешь меня еще большим дерьмом. Так что я лучше помолчу.

Ян не меняется в лице, через мгновение нервно цокает и прибавляет:

— Собирайся.

— Куда?

— На кудыкину гору! — ой, кажется, я его еще больше взбесила. — Собирайся!

— Хорошо-хорошо, — устало киваю и бреду к выходу из комнаты. Вещи, должно быть, уже высохли. — Зачем же так орать-то…

— И поживее, — прибавляет парень, выходит следом за мной, хлопает дверью и отправляется в свою комнату. Она, кстати, в паре шагов от моей. Видимо для того чтобы «личная прислуга» всегда была под рукой.

Через пять минут я уже готова. В привычной борцовке, спортивках, кедах и кожаной куртке. Волосы распущены. Стою в холле, дожидаюсь Яна. Парень появляется через минуту, переодетый. На нем черная водолазка, черные брюки, черные туфли, черное полупальто… Человек в чёрном, блин. Быстро пролетает мимо меня. Ни слова, ни взгляда. Я что, мысли его читать должна? Пожимаю плечами, засовываю руки в карманы штанов и плетусь за ним через парадные двери. Машина ожидает нас у ворот. Та же марка, но теперь «мерседес» представительского класса. Кажется, я его уже видела как-то раз. Замечаю на водительском месте какого-то мужика в строгом костюме. Не видела его раньше. Сажусь на заднее сиденье вместе с Яном, сразу понимаю, что этот мужик его личный водитель.

— Езжай ко мне на квартиру, — сухо произносит Ян и отворачивается к окну. Делаю то же самое. Блондинистая грымза. Если он сейчас постоянно такой недовольный, что же с ним в старости-то будет?

Водитель коротко кивает и трогается. Поездка проходит в полном молчании. Спустя некоторое время замечаю, что мужчина периодически поглядывает на меня в зеркало заднего вида. Пиздец! Да что со мной не так-то? Что они все так на меня смотрят? У меня что, пальма на голове растет? Хочется прямо в лоб спросить, выплеснуть копящееся раздражение, но я молчу. Прихожу к выводу, что гребаный Ян имеет странное свойство менять моё настроение в мгновение ока. Секунду назад мне было все равно, а сейчас я уже откровенно бешусь. И невозможность что-либо изменить в сложившейся ситуации раздражает еще больше.

Знакомый элитный район города. Знакомая высотка за кованым забором. Прогуливающаяся охрана. Подземная парковка. Ян выходит из машины, приказывает водителю ждать здесь. Я плетусь за ним. Что он придумал на этот раз? Внутри поднимается уже знакомое чувство страха. Мы снова с ним наедине. Даже тысяча его заверений о том, что я ему противна, не убедят меня поверить ему на слово.

Лифт, двадцать пятый этаж, знакомая прихожая. Свет кругом горит. Какая неэкономия. Чувствуется едва уловимый запах чего-то кислого.

Ян снимает пальто, вешает его в шкаф, небрежно скидывает обувь.

— Разуться не забудь, — бросает парень и уходит, по всей видимости, в гостиную.

Я не страдаю провалами в памяти и помню еще с прошлого раза, что тут в обуви нельзя ходить. Но Ян видимо другого мнения на сей счет. Снимаю куртку, тоже вешаю в шкаф рядом с его пальто. Нет, так не пойдет. Мне кажется, что куртка висит слишком близко, и я отодвигаю ее на другой край. Вот, так в самый раз. Не хватало еще, чтобы она переняла отвратную ауру его вещей. Разуваюсь, как и велено, плетусь в комнату. Застываю в проходе.

Ян сидит в расслабленной позе на диване, закинув ноги на журнальный столик, что-то сосредоточенно проверяет на ноутбуке. А диван-то, кстати, новый. Еще более шикарный, поблескивает матовой черной кожей в свете потолочной люстры.

— Значит так, — начинает парень, не отрываясь от ноутбука, — через пару дней у меня дома намечается вечеринка. И я не могу показать друзьям свою квартиру в таком виде.

Я обвожу долгим непонимающим взглядом гостиную. В каком «таком»? Все безупречно чисто, прибрано. Ну, только бутылка пустая на столе. Кажется, осталась с того дня когда я тут ночевала. Полная пепельница, рассыпанные кусочки пепла, что-то пролито… Это тоже я? Ну ладно, тут делов-то на пять минут.

— У тебя час на то, чтобы всё тут прибрать, — он поднимает на меня безразличный взгляд.

— Да тут и так чисто… — снова осматриваюсь. — Я бы даже сказала стерильно.

— Ты ещё спорить будешь? — ощутимое раздражение.

— Ладно, — пожимаю плечами. — Я всё приберу… — Долбаный козёл! Как же я его ненавижу!

Плетусь в ванную комнату и как только открываю дверь и пересекаю порог, тут же затыкаю нос.

Твою мать!

Так вот откуда этот запах. Что тут сдохло? На автомате заглядываю в унитаз. Блевотина… Моя, скорее всего. Тут что, с того дня так никто и не прибирал? Нажимаю на кнопку слива. Некоторое время наблюдаю за бегущей по спирали водой. Не помогло. Нажимаю еще раз. Затем еще. Тяжело вздыхаю. Придется мыть. Некоторое время копаюсь в шкафчиках, нахожу все необходимое и принимаюсь за уборку. Хорошо хоть перчатки резиновые имеются.

Я выдраила этот гребаный туалет до такой степени, что из него теперь пить можно. Заодно до кучи ещё намыла немалых размеров джакузи и душевую кабину. В них я вроде тогда не блевала, но это так, на всякий случай. Прибрала на кухне, вытряхнула полную пепельницу в мусорное ведро, подумав и ее помыла. Вытерла со стола в гостиной, выкинула пустую бутылку из-под вина, по пути собрала пробки и крышки, которыми расшвыривалась направо и налево, будучи в алкогольном опьянении. Когда добралась до недопитых бутылок, встал вопрос: выкидывать, или оставлять? К алкоголю я отношусь с полным безразличием, так что будь это моя квартира, я бы их просто выкинула. Но она не моя…