— Да.

— Кажется, у Вовки была бита, — парень мрачнеет ещё сильнее.

Вовка это барабанщик той самой группы, с которой я буквально сегодня познакомилась в рок-клубе.

— К тому же, там все были пьяные. И это грёбаный «Альянс» — самый дорогой клуб в городе. Эта троица вообще может заявить, что знать нас не знает, и видит впервые… И им поверят. Факт.

— Но это же не правда! — возмущается подруга.

— Знаю, Рит. Но с повинной они точно не явятся.

Лёнька какое-то время пребывает в раздумьях, а затем вдруг предлагает:

— Может, ко мне?

— Зачем? — наливаю ещё коньяка себе и Ритке.

— Чёрт знает, что взбредет этому Ренату в голову, когда он проспится. А так, по крайней мере, если заявится сюда, то не обнаружит ни Риты, ни тебя, — Лёнька протягивает мне свою стопку и чуть подаётся вперёд. — Зная тебя, я могу смело предположить, что наговорила ты ему немало, когда забирала Ритку из этого «Альянса».

— Я удивляюсь, как я его не убила там же на месте, — мрачно киваю и наливаю ещё по одной. Меня вдруг передергивает. Снова накатывает картина последних секунд у ночного клуба. Перед глазами лицо этого Рената с паскудной сальной улыбочкой. — Он сказал, что языкастые девочки вроде меня, иногда очень дерьмово заканчивают… Или что-то вроде того.

— Попахивает угрозой, — Лёнька хмурится.

— Скорее смердит.

Внезапно Ритка поднимается с кровати:

— Я пойду, умоюсь.

— Тебя проводить? — интересуюсь я. Мне уже кажется, что ни одно место в этом мире не безопасно.

— Да нет, не надо, — она качает головой и легко улыбается. Ну, слава пряникам, ей уже лучше. Уходит.

— Так что решили? — на этот раз Лёнька не утруждается стопкой и делает глоток прямо из горла.

— Поедем к тебе, — соглашаюсь я. — По крайней мере, сегодня ночью я буду уверена в том, что к нам не занесёт штормовыми ветрами кого-нибудь из них.

Друг одобрительно кивает.

* * * *

Когда Ритка привела себя в порядок и переоделась в повседневную одежду, мы собрали всё необходимое, а точнее схватили первое, что попалось под руку, и поехали домой к Лёньке.

Дома друг уступил девушке свою кровать и намекнул, что спать я буду с ней. Да я и не возражала. Сам постелил себе на неудобном диване. Ритка отключилась почти сразу, а я и Лёнька еще долго разговаривали. Друг пытался успокоить меня. Говорил, что всё обойдётся. В конце концов, мы не такие уж важные птицы, чтобы уделять нам ещё больше внимания. И мне искренне хотелось в это верить.

Лёнька уснул под утро, закутавшись в старенький плед и обняв подушку. А я так и не смогла сомкнуть глаз. Дабы отвлечься села резаться в PlayStation, но, по правде, игра совсем не клеилась.

Дурное предчувствие становилось всё более навязчивым.

* * * *

На следующее утро Ритка уже улыбалась и вообще пребывала в весьма хорошем расположении духа. И это после всего-то, что вчера произошло. Мне б её отходчивость. Хотя с другой стороны так даже лучше.

Все выходные провели у Лёньки. Тему инцидента в «Альянсе» больше не затрагивали. В полицию в итоге не пошли, решили, что всё само собой как-нибудь утрясётся. Опрометчиво возможно, но Ритка заверила, что с ней всё в порядке и это главное. На том и порешили.

А ночью в воскресенье, перед тем как уснуть, я вспомнила Свету. Девчонку, что отправила тогда с Риткой на тройное свидание. По правде говоря, с тех пор я её так и не видела. Совпадение, или с ней действительно что-то произошло?

Решаю, что завтра схожу к ней в общагу.

16 ноября

* * * *

На парах сижу точно с шилом в одном месте. Меня не покидает мысль, что из-за моей выходки с бедной девочкой могло что-то произойти. Конечно, я себя накручиваю. Думаю о всяком. В голову лезут такие образы и картины, что самой становится противно.

Идиотка…

Ещё вроде ничего не произошло, а я уже веду себя так, словно сломала чью-то жизнь. Вот всегда я так… Хотя если задуматься, в случае с Риткой я тоже так думала:

«Ещё ведь ничего не произошло».

А в итоге?..

Когда Лёньке, сидящему рядом, наконец, надоедает моё безмолвное самобичевание, он пихает меня в бок. Вздрагиваю от неожиданности и шиплю:

— Ты чего?

— Ничего… Чем на этот раз забита твоя голова? — друг хмурится. — Я уже три раза тебя позвал.

— Серьёзно? — да ну! Оглохла видать. — Прости…

— О чём задумалась?

— Помнишь Свету? — начинаю я, малюя на полях тетради каракулю.

— Какую Свету? — не понимает Лёнька.

— Ну, Свету! Ту девчонку, которую я отправила вместо себя на свиданку с этой троицей…

Меня словно током прошивает.

Их ведь было трое!

Этот козел Ренат, его дружок Ян… а кто был третьим?

— Всё, понял, — Лёнька кивает несколько раз. — И что с ней?

— Пока не знаю… — неопределённо дёргаю плечами. — После пар хочу сходить в общагу, узнать как она.

— А вдруг наткнёшься на этого Рената?

— Как наткнусь, так и выткнусь…

Друг цокает языком.

— Мне что теперь уйти в подполье? Всё равно рано или поздно придётся вернуться в общежитие. Мы не можем жить у тебя до скончания времён.

— Ну, пока-то живёте…

— Пока да, — киваю, выводя ручкой новую загогулину.

Лёнька пару минут молчит, а затем спрашивает:

— Думаешь, её могли?.. Ну…

— Не знаю, — пока рано что-то утверждать. — Я уже столько всего передумала… Чёрт! Да у меня в голове такая путаница, будто там бомба взорвалась. За последние несколько дней столько всего произошло, сколько за полгода не происходило.

— Хочешь, с тобой схожу? — слышу в голосе парня волнение. Он касается моего плеча.

— Да нормально всё, — качаю головой. Всё ещё сосредоточена на закорючке на полях своей тетради. Выходит неплохо, но не понятно. — Тебе после пар на работу, насколько я помню. Одна схожу.

— Тебе тоже, — парирует Лёня.

— Мне позже. Василич сказал ведь, что я останусь до закрытия.

— Ну как знаешь… упёртая, — хмыкает друг и отворачивается.

— Обиделся, что ли? — усмехаюсь.

— Я волнуюсь за тебя вообще-то! Хочу помочь, а ты всё одно талдычишь: сама да сама…

Эх, Лёня, Лёня. Не найти, должно быть, друга преданнее тебя.

— Не обижайся, — легко толкаю его в бок. Улыбаюсь, так искренне, как только могу. Хватит нервировать окружающих своей кислой мордой. — После общаги сразу поеду на работу.

Друг не реагирует. Смотрит перед собой.

— Если хочешь, позвоню тебе, когда навещу Свету. Да всё будет нормально! Не придёт этот Ренат! На кой чёрт ему сдалась простая смертная вроде меня. Ну?

Лёнька косится в мою сторону:

— Точно позвонишь?

— Позвоню-позвоню, — всё ещё улыбаюсь.

— Ладно, тогда, — капитулирует друг.

До конца пары стараемся записать хоть что-то из нового материала. Лёнька тоже не очень-то вникал.

* * * *

После занятий друг убегает на работу, наказав предварительно, чтобы обязательно отзвонилась. Я лишь покорно киваю, выдавив очередную не очень убедительную улыбку. Настроение, если честно, отсутствует напрочь. Меня одолевает огромное желание залезть в какой-нибудь тёмный угол и уснуть там. Вечным мертвецким сном. Но обязанности, которые сама же на себя возложила, этого сделать никак не позволяют.

Перед тем как идти в общежитие заглядываю на огонёк к Стасу, отдаю законченную стенгазету. Парень, как всегда, остаётся доволен. Расхваливает. Хотя и ворчит о том, что снова я самая последняя. Отличилась.

Иначе-то я не могу!

Наконец вырвавшись из обители знаний, целеустремленно направляюсь к общежитию. Всю дорогу молюсь о том, чтобы ни одна моя мысль не оказалась правдивой. Сейчас приду к Светке со своей мрачной миной, напугаю девку. А потом выяснится, что всё просто замечательно! И никто до неё не домогался, и вечер провела она хорошо, и вообще всё просто замечательно.

Самой-то мало верится в такой поворот, но как говорится: надежда — тварь живучая. Умирает всегда последней.

Вижу родные двери общежития, а внутри ощущение словно иду в рассадник зла. Сейчас переступлю порог и окажусь в альтернативной реальности. Мрачной, безрадостной и пугающей. И где-то там за углом прячутся кровожадные твари. Они уже предвкушают тот момент, когда смогут поймать меня и вгрызться острыми зубами в плоть. Отрывая по кусочку. Ухо, пальчик, ручка… ножка.