– Что ж, кто-то очень постарался, – сказал Саша, – чтобы все это добро уместилось в пирожок.

– Именно! – обрадовался Антон. Впрочем, ситуация так себе, чтобы ею наслаждаться, скорее он был доволен, что мы наконец поверили, только и всего.

– Что ж, тогда я знаю, кто убийца, – удивила всех я. – Таисия Арсеньевна. Вы трое, конечно, не занимаетесь выпечкой, – пояснила для всех, – а я этим частенько страдаю. Пиццы, пироги, сдобные булочки, печенье, тортики…

– Да, она у нас хозяйственная, – с ядовитой злобой сообщила Саше Элла. – Жена хорошая будет!

Краснея, я продолжила:

– Чтобы это положить внутрь, его нужно было так и испечь. Начинку сунуть в тесто, в смысле, а не в готовый пирог.

– Это что, веселый розыгрыш с призами был? – возмутился Саша. – Типа кому достанется печенька с предсказанием, тот и будет счастлив, здоров и богат? Я к тому что как она узнала, кому достанется пирог? Я, конечно, не кулинар, но выпеченные пирожки выглядят почти одинаково. И уж точно совсем не так, как невыпеченные. Я бегал к бабушке на кухню в детстве, когда она пироги пекла, знаю, о чем говорю.

– Этот пирог можно легко пометить, – объяснила я для Саши. – У нас папа вегетарианец, я для него пеку с яйцами и рисом или картошкой, вилкой сверху протыкаю, когда пирожок готов, метку все равно видно! Четыре отчетливые точки.

– Это все, конечно, занимательно, – заговорила Элла в своей невыносимой манере – смесь высокомерия с язвительностью, – я так рада, что тут еще два шерлока объявилось, но мы-то тоже не дураки, и все выяснили. Никаких пометок сверху не было, а ломать я пирог начала, повернув его. Низ плоский, так найти середину легче и ломать проще. И я сразу увидела, что низ почти весь всмятку. Бабка засовывает пироги в кучу салфеток, а потом еще в пакет. Но она аккуратистка. Я еще когда паковала, заметила. Но, думаю, спешила. А тут – у Антона нормально все сложено, а у меня черт-те как, а низ – весь раскуроченный. Он не думал, что я переворачивать пирог стану. Разверну – и тут же в рот. Целиком. Поняли, драгоценные? А там уж мы и дальше ломать начали и нашли все это…

Мы переглянулись с Сашей. Унизила – так унизила. Чего же сразу не сказала? Специально сидела и наблюдала, как мы строим версии и спорим, по факту, ни о чем.

Я взяла в руки кусочек лезвия, но Саша воспрепятствовал этому.

– Осторожно! Кинь обратно, я посмотрю…

Я подчинилась, он взял у меня сверток.

– Как это мило! – не выдержала Элла. – Заботится о тебе!

Саша достал располовиненную иголку, поднес к свету. Мы оба увидели кусочки запеченного теста. Они не врут.

– Ах, они не врут, как жаль! – Элла словно прочитала мои мысли.

Меня это выбесило, и я со злостью парировала:

– На меня вообще-то тоже покушались, забыла? По твоей милости…

Она неглубокомысленно фыркнула.

– Издержки сыщицкой работы…

– А зачем ты в комп-то полезла к нему? Что это за расследование у тебя такое?

– Потому что нечисто в Датском королевстве!

– Фонд является практически сектой, – пояснил Антон. А то эта курица так и будет кривляться, вместо того чтобы нормально рассказать, зачем подвергала меня опасности. – Макаров сплачивает вокруг себя молодых людей, подсаживает на какой-то препарат. Выуживает потом деньги.

– Это с пацанов деньги, а с девочек – того… – И она показала неприличный жест.

– Они этим расплачивались за новую коробку чая? – удивилась я и тут же почувствовала, как меня начало подташнивать. Вот для чего он мне чаек этот подарил. Первая коробка бесплатно, чудесная акция!

– Дура ты, все не так…

– Ну просвети, раз умная.

– Там что-то в составе, отчего ты тупеешь и млеешь. Мы с Антоном тут пробовали. Либидо не повышает, но расслабляет. Похоже на действие клофелина, но не в такой степени.

– Откуда ты знаешь, как действует клофелин? – насторожился Сашка.

– Ой, мужикам подсыпала и деньги у них тырила! – ответила она с таким выражением, что это можно было принять одновременно и за правду, которой она отчего-то гордилась, и за лживую издевку. Для Саши, судя по его изменившемуся лицу, ближе к истине был первый вариант, а мне кажется, что все-таки второй. Но это моя сестра, и я не хочу думать о ней совсем уж плохо. Тем более жила бы она тогда сейчас не у друга в его семейном гнездышке, ведь ее бы, дуру такую, как пить дать бы поймали.

– Хорошо, – кивнула я, – допустим, ты выяснила, что с фондом что-то не ладно. Могла просто не приезжать больше, и все!

У Саши была иная точка зрения на адекватное в данной ситуации поведение:

– Нет, могла заявить вообще-то, куда следует! Если это секта, пусть органы и расследуют тогда…

Антон перебил:

– Нет у нас доказательств! Нет! Девочки ничего не помнят.

Помолчав, я заявила:

– Будут. Только нужно доставить некоторые предметы на исследование.

– Дело тут еще вот в чем, – почесав нос, заговорила Элла совершенно иным тоном. Как нормальный человек. – Я ни в чем не уверена.

– В плане?

– Я, скажем так, на восемьдесят пять процентов уверена, что это делает Макаров. Я имею в виду покушения на меня. Но в первом случае полиция скажет, что упавшая ваза – случайность. А во втором, как и Саша, подумают на жуткий розыгрыш какого-то дебила. Аргумент о том, что упаковка нарушена не возымеет действия. Они скажут, что могли достать из духовки и сделать это все. Вы же знаете, – обратилась она к ребятам, ведь я новый человек в их стае, – как она выключает духовку, а потом шастает по всем комнатам и вопит, мол, кому пирожки горячие? А пока она ходит всех собирает, можно открыть дверцу, выдвинуть противень и сделать все, что хочется. Да, она потом расфасовывала по пакетам, но менты скажут, что бабка старая, слепая, глухая, не заметила типа. И у меня снова недоказанное покушение на саму себя!

– Кстати, я у нее видела тот же самый чай в розовой упаковке.

– Нет, – отмахнулась Элла, – это не тот чай. Ну то есть якобы тот, но с другим составом. Мы пробовали с Антоном и этот.

– Да, не штырит совсем, – подтвердил ее слова Тони. – Он бабку бережет и ей другой чаек дает! – И сам хихикнул над случайной рифмой.

– Ну хорошо, но это не объясняет того, что ты пропала на месяц! Ты могла прийти к нам и рассказать обо всем.

– Ха! – грустно усмехнулась Элла. – И что бы предки сказали? Как и ты, чтобы больше не ездила сюда. И запретили бы мне! А здесь… – она огляделась, словно впервые увидела квартиру Антона. – Здесь я живу, понятно?!

Понятно было так же и то, что имелись в виду отнюдь не апартаменты. Имение Павлецкого.

– Ну хорошо, ты хотела и дальше приезжать в место, где никто не знает, что существуетчеловек с твоим лицом, – начала я злиться, хоть и неплохо сдерживалась до сих пор. – Я тут при чем? На фига меня втянула? Ведь теперь в единственном месте, где обо мне никто не знал, появилась я!

– Нет, появилась я! – поспорила Элла. – А мы с Антоном наблюдали со стороны, что будет происходить. Пойми, тут нужно было два человека! Антон тоже задействован во всех мероприятиях. И пока он смотрит изнутри, я смотрю снаружи. В буквальном иногда смысле! Я даже под окнами стояла подслушивала. Возле дома прогуливалась с биноклем. Следила за теми, кто выходил из дома. Один Антон не мог этого сделать.

– Короче, ты устроила ловлю на живца, так? – грозно осведомился Саша. Хотя в принципе это было понятно еще на кладбище.

– Да! – созналась она прямым текстом.

– Как тебе не стыдно?! Это твоя сестра! К тому же ты сама знала хотя бы об опасности, а Сонечка – нет!

– ТвоюСонечкуоберегал Антон! Он должен был следить, чтобы с ней ничего не случилось! А при очередном покушении попытаться поймать преступника с поличным! Но если бы я знала заранее, что имеются другие кандидаты охранять и защищать эту монашку юродивую, я бы, конечно, задействовалатебяв первую очередь!

– Ты о сестре говоришь…

– Да! Знаю! Что ты нашел в ней? Мы одинаковые, но меня ты только трахал, а с нее пылинки сдуваешь! Ой, Сонечка сейчас возьмется за иголку, – передразнила она на повышенных тонах, – ой, порежется, бедняжка! Противно на вас смотреть!