— К чему ты клонишь Зои? У меня нет времени углубляться в последние три года.

— Не перекладывай все это на мою маму. Она была подругой твоей жены, и вы оба изменяли за ее спиной. Она не смогла бы забеременеть в одиночку, причем дважды. Я понятия не имею, как ты уговорил свою жену усыновить Криса, возможно, она действительно отчаянно хотела иметь ребенка и простила тебя за измену ей, но я знаю ложь, которую ты сказал моей маме, чтобы убедить ее отказаться от него.

Марк уставился на меня, гнев горел в его глазах. Я встала со своего места, и заставила руки расслабиться по бокам.

— Сначала я думала, что нравлюсь тебе, — сказала я сдержанным голосом. — Мое появление, возможно, было для тебя сюрпризом, спустя восемнадцать, девятнадцать лет, но ты действовал так, будто тебе было не безразлично, и что ты хотел узнать больше обо мне. Я думала, мы становимся ближе. Никогда не думала, что буду для тебя как дочь, но надеялась, что у нас будут какие-то отношения. — Я крепче схватилась за сумку. Почему я думала, что он прервет меня, сказав что-то, что облегчит мою боль? Безусловно, он мог видеть ее в моих глазах, но он ничего не сказал. — Неважно. У меня уже есть отец, верно? Лучшего я и просить не могла. Я не обязана тебе нравиться, мне уже все равно, но я хочу узнать Криса лучше. Это то, что я говорила с самого начала. Кроме моего отца, у меня нет семьи. Никого. Он мой родной брат, а не сводный. У нас одна кровь, и я хочу получить шанс узнать его лучше.

Должно быть, мне удалось пробиться к нему, потому что его глаза смягчились, сердитые линии на лбу медленно уменьшались, по крайней мере, я так думала.

— Мы не можем рассказать ему о твоей матери. — Он вздохнул. — И Эмили ничего о тебе не знает. Она не справится, если Крис узнает, что она не его родная мать.

Моя мама спала с Марком за спиной его жены и забеременела Крисом. Всего за два месяца до своей смерти, мама усадила меня и рассказала все об их токсичных отношениях. Она не считала их токсичными, но это было именно так. Изначально Марк хотел, чтобы мама сделала аборт, но, когда она отказалась, Марк придумал идею лучше. Так как его жена не могла иметь ребенка из-за проблем со здоровьем, почему бы не усыновить того, что Даниэль собиралась родить, и убить сразу двух зайцев одним выстрелом? Моя мама не знала, что он сказал своей жене, но ей он обещал оставить жену, когда придет время. Единственная проблема была в том, что время так и не пришло. Скандал мог повлиять на его футбольную карьеру. Его тренером в то время был отец его жены, и, конечно, тот сделал бы все возможное, чтобы уволить Марка, если бы узнал, что он изменяет его дочери. Если бы мама не позволила им усыновить ребенка, он бы никогда не признал его, и никогда не увиделся бы с ней снова. А если бы позволила, то они бы продолжали видеть друг друга за спиной его жены. А когда Марк бы оставил ее, они бы растили Криса вместе. Не уверена, была ли моя мама такой наивной из-за молодого возраста или из-за своей любви, но она согласилась с его планом.

— Что значит, мы не можем рассказать ему о его матери?

— Я соглашусь сказать ему только то, что ты его сводная сестра, и ты будешь ждать, пока я сам расскажу ему, Зои. Ты не скажешь ему ни слова без моего ведома. Это лучшее, что можно сделать.

Иисус. Он действительно вел со мной переговоры об этом?

— Это его последний сезон, и я собираюсь подождать, пока он закончится. Я не могу позволить ему потерять концентрацию и испортить свое будущее из-за этого. Если Крис тебе не безразличен, то ты подождешь до конца сезона.

Я хотела задать так много вопросов, но просто кивнула. Я ждала три года, чтобы встретиться с ним, в конце концов, еще несколько месяцев ничего не изменят.

Когда Марк не отвел от меня глаз, я напряженно кивнула ему и повернулась, чтобы уйти. Воздух в комнате становился удушающим.

— И еще одно, Зои.

Я остановилась, положив пальцы на ручку двери.

— Я не хочу, чтобы ты дружила с Диланом Ридом.

Нахмурившись, я в замешательстве взглянула на него.

— Что? Почему?

— Когда я сказал ему, что он может остаться в квартире, то думал, что ты уже переехала жить к своей подруге... как там ее зовут... Келли.

— Кайла.

Он вздохнул.

— Да, к ней. Дилан достаточно занят, поэтому я знаю, что он не будет часто крутиться рядом с тобой, но я все еще хочу, чтобы ты держала дистанцию, так как он один из друзей Криса. Полагаю, ты все равно скоро переедешь. Я собираюсь поговорить с Диланом об этом, но, если Крис или кто-то из моих игроков снова зайдет в квартиру, я хочу, чтобы ты держалась подальше. Выйди при необходимости.

Я моргнула.

«Да пошел ты».

Я бы подождала, пока футбольный сезон закончится, прежде чем рассказать Крису, потому что это был не только мой секрет, и я не хотела бы испортить его игру. Марк никогда не стал бы мне отцом или кем-то близким, но он близок Крису. Кроме того, он прав, Крису было бы плохо, если бы я все выпалила прямо посреди футбольного сезона. Я была уверена, что это не добавит мне очков в отношениях с ним.

Учитывая вышесказанное... Марк Уилсон был последним человеком на земле, который мог выбирать, с кем мне дружить.

— Пап? — прошептала я в свой телефон.

— Кто этот незнакомец, называющий меня папой?

Я хотела бы поговорить, но не могла выговорить ни слова.

— Зои? Так ты помнишь, что у тебя есть отец, да?

Я могла говорить только шепотом.

— Да, пап.

Его тон изменился с игривого на взволнованный за секунду.

— Зои? Ты там?

Бормоча что-то неразборчивое, я хмыкнула и подтянула ноги к груди. Положив лоб на колени, я вытерла слезу со щеки, прежде чем кто-либо вокруг мог увидеть, что я плачу.

Папа вздохнул в трубку, и я крепче закрыла глаза. О, как бы я хотела, чтобы он был рядом со мной, и я могла просто исчезнуть в его объятиях и никогда не покидать его.

— Скажи мне, что он сделал? — приказал он с легким раздражением в голосе.

— Откуда ты знаешь, что это он?

— Кто еще мог заставить тебя плакать? Даже когда была ребенком, ты не плакала так много, как в последние несколько лет. Скажи мне, что он сделал на этот раз.

Голос отца, даже когда он сам находился за четыреста миль, сломал мой небольшой самоконтроль.

— Я больше не знаю, что мне делать, папа.

По моим щекам текли горячие слезы и падали на джинсы.

— Ты должна рассказать мне, что происходит, моя милая девочка. Я не выношу, когда ты звонишь с рыданиями.

— Прости меня, — пробормотала я. — Я прервала твою работу?

— Зои... — Еще один многострадальный вздох. — Ты никогда не мешаешь, и ты почти не звонишь мне. Скажи мне, что происходит, чтобы я мог помочь. Это все, что я хочу сделать, обещаю.

— Я знаю, пап.

Я ненавидела то, как он всегда чувствовал, что ему нужно быть осторожным, когда мы говорим об этой конкретной теме. Я хотела бы, чтобы нам вообще не пришлось об этом говорить.

— Хорошо, — буркнул он. — Так скажи мне, что происходит, и мы разберемся с этим вместе, как мы всегда делаем, хорошо?

Бац. Как будто нажали кнопку, и полилось еще больше слез.

— Я была в его офисе всего несколько минут назад. Он кричал на меня, но это не важно, это не в первый раз, но то, что он говорил... он даже не понимает, как сильно причиняет мне боль. Он заставляет меня почувствовать себя грязной тайной. Я чувствую себя... неправильно.

— Подожди секунду, он кричал на тебя? Почему я впервые слышу об этом, Зои? Ты обещала мне все рассказывать. Мы так договаривались перед твоим отъездом.

Я прикусила губу, чтобы не говорить ничего. Я представляла, как папа снимает очки и потирает переносицу, как всегда делал, когда чувствовал себя обеспокоенным.

— Мне не нравится, что он кричит на тебя, давай сначала проясним это. Он не должен этого делать, ты меня слышишь?