— Майлз… это же люди!

— Да, люди. Люди моего отца, люди лорда Фружа, Капстона, Милброка…

— Ты бы видел их! С ними чудовищно обращались!

Майлз замолчал на мгновение, а затем сказал жестко, но куда более спокойно:

— Никто не говорит, что жизнь была с ними справедлива или что мой отец – хороший человек. Но есть закон и факты. Факт – граф Сакстон нарушил закон и факт – мой отец и другие были в своем праве, распоряжаясь жизнями этих людей по своему усмотрению.

— Мой отец тоже лорд, но он никогда не позволял себе творить бесчинство над людьми на своих землях! – С жаром выпалила Валери, жалея, что не может в этот же миг спрыгнуть с лошади и пойти в противоположную сторону от Майлза, потому что ей даже дышать одним с ним воздухом в этот миг стало противно.

— Не так-то много у твоего отца земель, чтобы ты знала, о чем говоришь. – Жестко ответил юноша, заставив девушку возмущенно засопеть и потерять всякое желание вести с ним дальнейший разговор. – Эх… ты можешь отрицать реальность сколько угодно, Валери, но это ничего не изменит.

— Да? Тогда почему бы тебе прямо сейчас не вернуть меня обратно, в лапы своего отца? К чему все эти старания?

— К тому… что я люблю тебя. – Достаточно холодно ответил Майлз и Валери почувствовала, как он напрягся всем телом, ожидая ее реакции. Но девушка предпочла промолчать.

Что она могла сказать ему? Правду? То, что будучи счастливой, горя не знавшей леди, она просто играла с ним в любовь, обманывая не только Майлза, но и себя? Он был приятен ей и составлял отличную партию, они бы хорошо смотрелись вместе на семейном портрете, который заказали бы после своей пышной свадьбы, но в остальном… Фрэйр младший не будил в ней даже половины тех чувств, что рождала близость с Дэреком.

— Неужели он лучше меня? – убито спросил юноша, так и не дождавшись никакого ответа на свое признание.

— Если ты действительно испытываешь ко мне чувства, то знаешь, что любовь это не про «лучше» или «хуже». Это про то, что не зависит от качеств – она либо есть, либо нет. Но, к сожалению, нам не всегда удается разглядеть ее… Нет, я не хотела за него замуж и не играла с тобой в чувства, Майлз. Я правда думала, что мы поженимся и будем счастливы… но вмешалась судьба. Пусть и рукой ее был твой отец… но я рада этому, ведь если бы не он, я бы не вышла за Дэрека и не узнала его. Я действительно люблю его, несмотря ни на что.

Майлз промолчал, только кивнул, будто каким-то своим мыслям и продолжил направлять лошадь вверх по дороге.

— Куда ты меня везешь, Майлз?

— Мы пройдем через перевал и заночуем в лесничей деревне в горах, а с рассветом, если погода наладится, двинемся к северному морскому порту.

— Зачем? – опешила Валери.

— Я… надеялся, что мы сбежим вместе… что ты все еще… Тебе нельзя оставаться в королевстве, как только они расправятся с твоим Дэреком, то возьмутся за тебя.

— Нет! Я не брошу его!

— И что? Предпочтешь умереть с ним? – Жестко оборвал ее Майлз. – Нет. Пусть у тебя и нет ко мне чувств, я не могу тебе этого позволить. Я все подготовил для двоих, но тебе одной будет даже проще. Сможешь вести тихую, комфортную жизнь в южных землях…

— Нет! Остановись немедленно! Ты же просто не слышишь меня! Я же говорю тебе, что король ни за что не подпишет Дэреку смертный приговор! Они друзья… Да и зачем тебе это, идти против отца? Почему бы просто не вернуть меня ему и… не жениться на богатой вдове?

Майлз горько усмехнулся.

— Отвечу тебе твоими же словами – любовь это не про «лучше» и «хуже». Любишь ты меня или нет, но я все еще твой друг и если ты не хочешь быть со мной, это не значит, что я позволю тебе погибнуть из-за собственной глупости и упрямства.

— Именно поэтому ты должен понять, что я ни за что не брошу Дэрека, Майлз.

— Это безрассудно и не имеет смысла, умирать из-за него вот так, когда ты можешь прожить долгую и вполне счастливую жизнь! Я не поверну назад и посажу тебя на корабль, даже если для этого придется тебя связать. Когда-нибудь ты поймешь, что я был прав…

— Постой… ты прав! – Вдруг выкрикнула Валери и зарделась румянцем – ее бросило в жар от пришедшей на ум идеи.

Майлзу пришлось остановить лошадь чтобы повернуться к ней и убедиться, что он не ослышался.

— Что?

— Я говорю, ты прав! Мне нужен корабль… но не до южных земель. Майлз, мы поплывем в Лиссану, на восток! Я обещала Дэреку никому не рассказывать об этом… но слушай, он обязательно простит меня, когда мы спасем его!

Тишина, последовавшая за визитом барона, убивала. Никто кроме хмурого надзирателя не заходил более в камеру Дэрека, но и тот по-прежнему отказывался разговаривать с ним, на все вопросы отмалчиваясь и даже не поднимая на узника глаз, будто того и не существовало вовсе.

Когда же на четвертое утро после встречи с Фрэйром дверь камеры распахнулась и в нее вошли трое стражников с кандалами в руках, граф едва сдержал радостный вдох – наконец-то его ждало что-то. Ведь «что-то» лучше, чем «ничего» являвшееся бесцельным прозябанием в дворцовых застенках.

— Куда вы ведете меня? Уберите руки! Я пойду сам… черт! Не может такого быть, чтобы король все еще не был в курсе дел! – Дэреку приходилось буквально сдерживать переполнявшее его негодование, ведь сейчас совсем не время было терять лицо. А сердце его между тем рвалось на части от тяжелых предчувствий, которые рождала абсолютная безвестность, которой пытал его барон. Этому негодяю сложно было отказать в находчивости до изощренных пыток, чего стоили хоть те истории беглых, которыми время от времени делился с Дэреком Боул.

Проведя его по темным коридорам тюремных помещений, стражники вверх по лестнице доставили графа к большой зале, за дверьми которой слышался гомон разномастных голосов.

Неужели то был вход в ложу ближайшего совета? А если так, то его пленители явно пытались скрыть это судебное разбирательство, раз предпочли доставить сюда своего заключенного с черного хода.

Один из стражников на мгновение скрылся за высокой дверью украшенной резьбой в форме королевских лилий, а сразу после распахнул ее перед графом, кивнув своим подчиненным втащить пленника внутрь.

После сумерек королевских застенков и изнуряющей тишины его маленькой одиночной камеры, приютившей графа на без малого две недели, Дэрек едва не ослеп и не оглох от огромного, ярко освещенного зала, открывшегося его взору.

Мужчина никогда не видел ложу ближайшего совета с этого ракурса – большая, овальная зала была полна людей. Все они занимали свои почетные места на двух ярусах балконов, паривших высоко наверху. Такая форма обеспечивала не только хороший обзор для каждого на того, кто имел несчастье стоять в центре зала, на черно-белом мраморе, расположенном в шахматном порядке, но и слышать каждое его слово, а также слова верховных представителей совета, восседавших за высокими кафедрами на первом ярусе.

Все места там были заняты. Все! Включая то, которое раньше принадлежало самому Дэреку. С него на мужчину с чванливой злорадной улыбочкой взирал мужчина в красных одеждах – барон Салазар Фрэйр.

Поймав его взгляд, Дэрек оглядел присутствующих.

— Уважаемые представители совета, это какой-то цирк… или, может быть просто уважаемый граф Мэлрод снова проспорил кому-то желание? Что среди вас делает эта разодетая в красные одежды свинья?!

Истеричные удары деревянного молотка о кафедру призвали к порядку возмутившихся такому выпаду представителей совета.

— Спокойно! Спокойно, господа! – Прокричал граф Мэлрод, чередуя свои возгласы с ударами. Морщинистое лицо его при этом раскраснелось, а седой напудренный парик немного сполз на левую сторону. – Держите себя в руках, Сакстон! Особенно когда обращаетесь к новому члену ближайшего совета.

— Вот оно что… - Зло усмехнулся Дэрек, а внутри у него между тем все похолодело от негодования. – А места в совете, я гляжу, подешевели, раз даже вам, уважаемый барон, удалось заполучить себе одно.