Мужчина не соврал: сон накрыл буквально сразу, как только сердце немного успокоилось и кровь перестала шуметь в ушах. Как только его руки вновь мягко обняли и притянули к себе. Как только она почувствовала улыбку и лёгкий скользящий поцелуй в щёку:

— Спасибо…

За что Янар благодарил, спросить она уже не успела: сон забрал её окончательно.

Проснулась Ивонет, когда солнце осветило горизонт и птицы наперебой заспорили, создавая дивные трели. Костёр погас окончательно, а Лима успела наловить кучу мелких грызунов.

Ивонет сладко потянулась и беззастенчиво улыбнулась миру. Её переполняло чистое и беззаботное счастье.

— Где Янар?

«А я почём знаю? Вскочил ни свет ни заря, взял лук, стрелы и пропал в лесу».

— Значит, решил поохотиться, — Ивонет поднялась, взяла мыло и холстину.

«А ты куда?»

— К реке, надо привести себя в порядок.

«Знаю я эти порядки, бесстыдница! Променять честь на этого…» — ласка многозначительно кивнула в сторону леса.

— Ты знаешь, что моя честь поругана и от неё ничего не осталось. Поэтому не суди.

Ласка пренебрежительно хмыкнула.

«Ладно, если тебе так хочется, но в следующий раз увольте меня от подобного зрелища. Смотреть как сношаются люди, выше моих сил».

Ивонет засмеялась:

— Хорошо, в следующий раз позабочусь о твоём душевном покое.

Не зная, скоро ли вернётся Янар, она поспешила к реке.

Понимая, что день обещает быть жарким и она быстро обсохнет, Ивонет наскоро искупалась в прохладной воде и выбежала на берег, но надеть платье не успела. Кусты перед ней раздвинулись, и она увидела направленную прямо ей в грудь стрелу.

— Стой на месте и ни звука, — следом за стрелой показалась женщина. Молодая, красивая, с оливковой кожей и, несмотря на прохладу, в лёгкой одежде. Хотя сложно было назвать одеждой куски пятнистой кожи, прикрывающие грудь и бёдра, и мягкие сандалии с множеством ремешков.

На теле женщины пестрели цветные татуировки. Ивонет подумала, что девушка ей мерещится, и закрыла глаза, но, когда открыла их вновь, на поляне возле реки было уже пять прелестниц. Все как одна обворожительны и стройны, с остренькими ушками и буйной гривой волос, заплетенных в мелкие косы.

— Кто вы? — Ивонет попятилась, прикрывая наготу платьем, которое не успела надеть. Но незнакомка, что стояла впереди своих подруг, только сузила кошачьи глаза цвета аметистов.

— Прошу, мы… я не сделала ничего плохого. Если нечаянно попала на ваши земли, то это не намеренно, я заглажу вину и уйду, только не стреляйте.

Темнокожая альвийка зашипела и сильнее натянула тетиву. Ивонет округлила от ужаса глаза и только сейчас заметила, что стрела с белым оперением и железным наконечником похожа на те, что были у Янара. Но не успела об этом подумать, как в стороне, беззвучно шагая, появился стихийник. Он тоже держал в руках лук со стрелой, направленной прямо в голову недоброжелательной гостье.

— Опусти своё оружие, амазонка, и никто не пострадает.

Девушка мгновенно обернулась и, окинув его презрительным взглядом, оскалилась, показывая ряд белых зубов с парой острых клыков, делающих её похожей на дикую кошку.

— Ты смеешь угрожать нам, чужак? В нашем доме?

Она изящно отпустила тетиву, и её стрела нашла новую цель — полетела в Янара. Ивонет вскрикнула. Но альх был стремительнее: он успел уйти в сторону, выпустив стрелу в ответ. Ивонет думала, что жёсткое древко с железным наконечником пронзит голову девушки насквозь, но амазонка тоже была непроста: она не стала уворачиваться, а просто поймала летящую в неё опасность.

— Невозможно!

Темнокожая хмыкнула, прищурилась и внимательно осмотрела пойманную стрелу. Принюхалась, провела пальцами по древку, оперению. А потом стремительно пересекла разделяющее их с Янаром расстояние и нагло, напористо, словно он был её собственностью, поцеловала.

— Чтоб мне провалиться в Бездну! Я думала, ты давно сдох, Янар, повелитель пламени, и я больше никогда не увижу твоё надменное лицо!

Стихийник хмыкнул:

— Надеюсь, я не сильно разочаровал тебя, Орифия.

— Надо же, и имя не забыл! — Она хлопнула его по плечу и обернулась к сёстрам-воительницам: — Сегодня благословенный день! Сама Бездна разверзлась, чтобы одарить нас семенем самого великого альха!

Лес содрогнулся от женского приветственного многоголосья.

— Что вы делаете так далеко от дома?

— Патрулируем.

— Но зачем? Разве здесь есть самоубийцы, готовые зайти в ваш лес?

— Времена неспокойные, сам знаешь. Нужно себя обезопасить от любых… человеческих угроз.

Ивонет ехала позади Янара, амазонки по имени Орифия и её сестёр и с напряжением ловила каждое слово. Ведь после того как выяснилось, что их с Янаром путь пролегает через земли дикарок, было принято решение ехать вместе. Что не очень воодушевляло: Орифия теперь ни на шаг не отпускала от себя мужчину и с удовольствием вела с ним беседу, мурлыча каждое слово сквозь острые зубки, как майская кошка. При этом Ивонет она перестала замечать. Как, в принципе, и стихийник. И когда лошадь Ивонет заартачилась, испугавшись громкого хруста ветки, её объехали, как мелкое препятствие.

— Ивонет, осторожнее, — пренебрежительно бросил Янар, не отвлекаясь от амазонки.

«Лима, что это за девы такие? Они опасны?»

«Да, реакция у них молниеносная, они безжалостны и очень сильны. Легко могут перегрызть шею своему врагу, он даже не успеет пискнуть. А ещё они недолюбливают высших сидов. Альвы для них — как оскомина».

«Почему?»

«Потому что эти высокомерные говнюки считают их расу низшей, как гномов или дварфов. В прошлые времена их кланы враждовали».

«Хорошо, что я не альв», — мысленно обронила девушка, прожигая спину Орифии недобрым взглядом.

«Ну-у, — протянула ласка, — люди для них не лучше, особенно женщины. Если тебя до сих пор не убили, то только потому, что ты под защитой Янара. В противном случае они бы церемониться не стали».

Ивонет не знала, радоваться этому или нет. Вроде Янар отвёл от неё беду, а на душе скребла обида. Ведь после вчерашнего она думала, что отношения между ними изменились и они стали ближе друг другу. Надежда расцвела яркими красками, но теперь всё притупилось…

Особенно злило неосторожное высказывание Орифии о том, что Янар должен одарить их своим семенем. Ей было неловко спросить у самого альха, что имеет в виду амазонка, но вот у Лимы она полюбопытствовала.

«Ну, ты же не глупая, должна понимать, что клан женщин-охотниц, живущих в запретных лесах, редко видит мужчин. А если и видит, то это преимущественно люди. А с людьми, как я уже сказала, у них разговор короткий. Разве только для развлечения».

Ивонет нахмурилась:

«Не понимаю…»

«Да что тут понимать, глупая! Им нужны дети. Сильные, быстрые, ловкие, и альх как нельзя лучше подходит на роль отца. Но не в том смысле, как это бывает у людей. Амазонки не приветствуют брачных связей, и мужчины у них существуют лишь на правах рабов. То есть принадлежат всем и каждой. Амазонки хотят зачать от Янара, чтобы пополнить своё племя свежей кровью!»

— Что?!

Громкий вопль возмущения заставил амазонок и Янара замедлиться и обернуться.

— Ивонет, что-то не так?

«Конечно, не так! — хотелось закричать девушке и, как минимум, встряхнуть мужчину, чтобы смыть с лица это безразличное, пустое выражение и вправить мозги на место, если он считает, что предложение Орифии — это нормально. Но Ивонет лишь сильнее сжала губы, вздёрнула подбородок и выслала лошадь вперёд.

— А она у тебя с норовом, — усмехнулась Орифия, с любопытством наблюдая за ней.

Янар хмыкнул и через мгновение вновь потерял к принцессе интерес.

— Как вам удалось выжить?