Ивонет взяла его за руку там, где ткань прикрывала оголенную кожу, и тоже встала. Мужчина усмехнулся:

— Не бойся касаний, бойся людей. Твой дар — не проклятие, просто нужно научиться его контролировать.

Ивонет смутилась и не сразу, но всё-таки задала ещё один мучающий её вопрос:

— Почему ты поцеловал меня?

— Только так можно было показать то, что я хотел. — Его голова задумчиво склонилась набок, а на губах появилась лукавая улыбка: — А что, тебе не понравилось?

Ивонет вспыхнула, надулась и поспешила сбежать, грозно кинув на прощание:

— Больше никогда так не делай! Это отвратительно!

Моравия, один из городов, принадлежащих Вальдему, был небольшим, но уютным, с довольно крупным портом и множеством покачивающихся на волнах судов и кричащих чаек. Улицы вымощены мелкими камушками и ракушками, создававшими спиральные узоры, а крыши и двери двухэтажных домиков выкрашены в жёлтые и красные цвета. На стенах домов нарисованы синие рыбы причудливых форм и размеров, а вокруг — множество растяжек с сетями.

Ивонет проследила взглядом за двухмачтовой шхуной, что, распустив по ветру косые паруса, отплывала от причала.

— Они прекрасны!

— Кто? — угрюмо спросил альх.

— Корабли. А мы можем посмотреть поближе? — Ивонет попыталась охватить взглядом весь мир, но, глянув на своего путника, который тяжело опирался на стену дома, устыдилась: — Прости… Нам нужно найти кров и еду.

— Было бы неплохо. Осмотрись и найди нам подходящий постоялый двор, желательно, стоящий в стороне от большака, чтобы меньше знати, но и не на окраине. Привлекать внимание сброда тоже ни к чему. Смотри, чтобы туда заходили ремесленники, рыбаки и простые люди, слишком утомленные своей работой, чтобы совать нос в чужие дела.

Ивонет напряглась:

— А если я ошибусь? Ведь я совсем не знаю людей.

— Посоветуйся со своим фамильяром, она точно не прогадает.

Ласка на плече Ивонет обернулась: «Скажи этому болвану, что я не фамильяр и что да, я точно не прогадаю. Пойдём вперед, я буду принюхиваться, ведь там, где вкусно пахнет едой, не может быть плохих людей».

Ивонет хихикнула, взяла Янара под руку и повела за собой.

— Как думаешь, у волков всё будет хорошо?

— Даже не сомневаюсь. Ферры на редкость живучие, и, чтобы истребить их всех, нужно очень постараться. А так как они скинули звериные шкуры, навредить им стало практически невозможно.

— Почему?

— Потому что они легко затеряются среди людей, — хмыкнул мужчина и, словно копируя Лиму, тоже принюхался. — Остро пахнет морем. Последний раз, когда я ощущал этот запах, меня везли на корабле с острова Ведающих.

Ивонет повернулась к нему.

— Правда, что он был разрушен до основания таким же альхом, как ты?

— Версия Минфрида такова. Что там случилось на самом деле, мне неведомо. Но я думаю, это ложь. Такие, как я, давно уничтожены.

— Твои братья и сестра?

— Откуда… Ах да, ты успела поковыряться в моём прошлом, — беззлобно усмехнулся мужчина. — И что же ты видела?

— Я видела мальчишку с обостренным чувством справедливости, желавшего поколотить брата за то, что тот подшутил над маленькой сестрёнкой.

Стихийник хмыкнул вновь.

— Да, славное у нас было детство… Райнхард постоянно испытывал моё терпение на прочность, его вечная беспечность и шутовство раздражали меня. Я часто находил повод для драк, но дурь из него так и не выбил.

— Ты скучаешь?

— Прошли столетия. Как можно скучать по тем, кого практически не помнишь? Их образы давно стёрлись из моей памяти.

— Зато ты прекрасно помнишь её.

Мужчина одеревенел. Его мышцы сковало, как будто тело прошила боль, лицо стало суровым, а голос невероятно холодным:

— Мне кажется, или мы уже пришли?

И действительно: они стояли у входа с алой вывеской, на которой красовалось название «Карамба». Как позже выяснилось, так называли ту самую синюю рыбу, что изображалась практически на всех домах и считалась оберегом.

Завсегдатаи «Карамбы» многое видели, но, когда в их храм прохлады и выпивки зашли двое странных путников с крысой на плече, они напряглись. Разговоры умолкли, и семь пар глаз, не считая хозяина, протирающего посуду за стойкой, уставились на них.

Сжавшись от подозрительных и цепких мужских взглядов, преимущественно, рыбаков, от которых несло тиной и солью, Ивонет вцепилась в руку Янара и прошла в самый дальний угол питейного заведения.

— К нам кто-нибудь подойдёт? — рявкнул альх и размашисто стукнул по столу кулаком, как только уселся на деревянную скамью.

Владелец тут же отмер и крикнул куда-то себе за спину:

— Нанэ, дрянная девчонка, хватит поучать Блоху! Слышишь, у нас новые посетители!

Тут же из кухни вышла веснушчатая девушка, поправляя на ходу серый заляпанный фартук.

— Что господа желают?

Альх хмыкнул, достал из-за пазухи два цветных камня и небрежно кинул на стол:

— Нам нужна самая лучшая комната, две лохани с горячей водой, еда и питье.

Рыжая ловко поймала камни, по-деловому взвесила на ладони, посмотрела на просвет и довольно улыбнулась. Взгляд её стал более внимательным, оценивающим, но предназначался он не Ивонет, а мужчине. Рыжая беззастенчиво рассматривала альха, и чем дольше смотрела, тем ярче пылали её карие с рыжими вкраплениями глаза.

«Странная она. Чего уставилась на болвана? Может, слабоумная? Эй, еды неси, вкусной, да побольше!» — возмутилась ласка, и Ивонет прыснула от смеха.

— Простите, мы очень устали и голодны. Если оплата вас устраивает, можно поскорее выполнить нашу просьбу?

Рыжая выпрямилась и недовольно поджала губы.

— А крысам, между прочим, в наше заведение нельзя, даже если они ручные, — и ткнула пальцем в сторону Лимы. — У нас приличный паб.

«Я крыса?! Я тебе покажу крысу, безмозглая курица!» — Лима устремилась к девушке, но Ивонет поймала зверька и усадила на колени. Паника начала накрывать её: она не знала, как вести себя и что говорить, но этого и не потребовалось. По столу в сторону Нанэ прокатился ещё один рубин.

— Это за нашего зверька. Он вас больше не потревожит. Мы достанем для него клетку.

«Клетку?!!»

— Клетку?

— Верно я говорю, Ивонет? — И вновь этот взгляд сквозь повязку, прожигающий насквозь.

— Верно, — кивнула девушка, сильнее прижимая к себе Лиму, чтобы та действительно не исполнила угрозу и не отгрызла подавальщице нос.

— Ну, раз господин обещает, как я могу противиться, — плотоядно улыбнулась рыжая, пряча камни в кармане и едва не вываливая на стол свою пышную грудь. Но сообразила, что щедрый господин не польстится из-за слепоты, и упорхнула выполнять поручение.

— Что-то не так?

Ивонет сжалась, затравленно оглядываясь.

— Просто непривычно. — Она понизила голос до шёпота: — Здесь нам не рады.

— Расслабься, по крайней мере, здесь тебе не воткнут кинжал в спину, намерения каждого видны на лице. Да и не в почёте тут убивать прохожих ради забавы.

— А ради камней? Где ты их вообще взял?

Стихийник улыбнулся. Отвечать на очевидное не имело смысла.

— Сначала кинжал, потом это. Может, сразу расскажешь, чем еще поживился у волков?

— Тогда я перестану тебя удивлять. Тебе станет скучно, и ты от меня сбежишь.

— Лишь после того, как выполнишь условие и избавишь меня от проклятия.

— От дара, — поправил мужчина, склонив голову набок. — Разве ты не передумала?

— Нет. Сначала избавлюсь от него, а потом вернусь в Таврию. Надеюсь успеть, пока не началась война.

— Война? — удивился мужчина. — В мире гармонии и процветания?

— За спорные земли и рудники на границе двух королевств. Вернее, земли не спорные, они наши, но король Варака решил, что это не так. — Девушка вновь осмотрелась по сторонам и, поняв, что к ним интерес постояльцев потерян, подалась вперед и перешла на ещё более тихий шёпот: — Говорят, что на стороне Варака стихийник и что это он разрушил остров Ведающих.